– Знаю, – сказала Энди. – Я у него, наверное, тысяча первая, но все равно как-то странно видеть его на моей свадьбе.
– Ты взрослая женщина, тебе тридцать один год, ты уже восемь лет живешь в Нью-Йорке. Я бы забеспокоилась, если бы на твоей свадьбе не появился кто-нибудь, с кем ты переспала, помимо жениха.
Энди перестала делать пометки на лежавшем перед ней макете номера и посмотрела на Эмили:
– Напрашивается вопрос…
– Четверо.
– Не верю! Кто? Я знаю только Джуда и Гранта.
– Помнишь Остина-кошатника?
– Ты мне не говорила, что спала с ним!
– А чем тут хвастаться? – Эмили отпила кофе.
– Это три. А кто четвертый?
– Феликс из «Подиума». Он работал в…
Энди чуть не упала со стула.
– Он же голубой! Он сочетался браком со своим бойфрендом в прошлом году! Как ты умудрилась с ним переспать?!
– Вот любишь ты цепляться за ярлыки! Это было один раз, после модного показа «Мода рулит». В какой-то момент Миранда послала нас с Феликсом в VIP-зал принять заказы на выпивку. Мы перебрали с мартини. Было весело. Ну а потом побывали мы на свадьбах друг у друга, большое дело! Расслабься!
Тогда Энди с ней согласилась, но это было до того, как ее втиснули в свадебное платье и повели венчаться с человеком, который, судя по всему, только что ей изменил, а человек, который ей всегда очень нравился, двусмысленно ухмылялся в толпе гостей.
Церемония прошла, как во сне, и только хруст хрусталя под ногой Макса вернул ее к реальности. Р-раз! Дело сделано. С этого дня она больше не будет прежней Энди Сакс, собой, что бы это ни значило. С этого мгновения ей придется пожизненно нести одно из двух малопривлекательных званий: замужней либо разведенной. Как же это вышло?
Телефон в кабинете Энди зазвонил. Она взглянула на часы: пол-одиннадцатого. В интеркоме послышался голос Агаты:
– Доброе утро, Энди. Макс на первой линии.
Агата взяла моду день ото дня являться на работу все позднее, и Энди собиралась сделать ей выговор за это. Она протянула руку к кнопке интеркома сказать секретарше, что не может сейчас разговаривать с Максом, но умудрилась при этом опрокинуть свою чашку кофе и нечаянно нажала на мигающую кнопку первой линии.
– Энди, ты как? Дорогая, я волнуюсь. Как ты себя чувствуешь?
Остывший кофе, ставший еще противнее горячего, медленно капал со стола прямо на брюки Энди.
– Нормально, – сказала она торопливо, оглядываясь в поисках салфетки или хотя бы листка бумаги, чтобы вытереть лужу. Ничего не нашлось. Оставалось смотреть, как кофе медленно пропитывает настольный календарь и льется на колени. Энди заплакала. Опять. Для того, кто редко плачет, она в последнее время не осушала глаз.
– Ты плачешь? Энди, что случилось? – спросил Макс. Тревога в его голосе только усилила потоки слез.
– Ничего, все в порядке, – солгала Энди, глядя на круглое пятно от кофе на левой брючине. Она кашлянула. – Слушай, мне придется заехать домой переодеться перед яхтенной вечеринкой, поэтому я могу выгулять Стэнли. Отменишь того, кто с ним гуляет? Ты домой приедешь или там встретимся? Напомни, с какого пирса отходит яхта?
Они уточнили кое-какие детали, и Энди удалось закончить разговор без объяснений по поводу своего приступа слез. Она поправила макияж перед маленьким настольным зеркалом, бросила в рот две таблетки тайленола, запила диетической колой и погрузилась в работу. До конца дня, к счастью, Энди была так занята, что у нее не было времени плакать. Ближе к вечеру она даже выкроила полчаса и уложила волосы в «Дрим драй», поэтому, наскоро переодевшись дома и выпив бокал ледяного пино гриджио, почувствовала себя почти человеком.
Макс оказался рядом, едва Энди спустилась по покрытым красным ковром сходням в открытую кают-компанию: от его мягкого поцелуя и пряного мятного запаха приятно закружилась голова.
– Прекрасно выглядишь, – сказал Макс. – Очень рад, что тебе лучше.
Неожиданно у Энди к горлу подступила резкая тошнота; она поспешно зажала рот ладонью.
Макс наморщил лоб.
– Из-за ветра поднялись волны, яхту качает. Не волнуйся, они скоро утихнут. Идем, я хочу тобой похвас-таться.
Вечеринка была в полном разгаре. Энди с Максом выслушали десятки поздравлений по случаю свадьбы. Неужели минуло всего четыре дня после того, как она пошла к алтарю? Дул пронизывающий ветер; одной рукой Энди придерживала волосы, другой стягивала у шеи кашемировый палантин. Больше всего она радовалась, что у свекрови сегодня какая-то неотменимая неделовая встреча в Верхнем Ист-Сайде и на яхту она не попадет.
– Пожалуй, эта роскошнее всех, – похвалила Энди, оглядывая кают-компанию в марокканском стиле, оценив изысканную обивку сложного плетения и проведя пальцами по барной стойке с ручной резьбой. – С каким вкусом сделано…
Жена редактора «Яхтенной жизни», чье имя Энди не могла запомнить, наклонилась и сказала:
– Я слышала, дизайнеру на оформление дали пустой чек. Буквально пустой, на неограниченную сумму.
– Какому дизайнеру?
Женщина уставилась на нее.
– Как какому? Валентино! Владелец поручил ему оформление яхты. Можете представить, сколько стоит нанять одного из выдающихся мировых дизайнеров выбрать ткань для диванов?
– Даже вообразить не могу, – пробормотала Энди, хотя, конечно, могла. После года работы в «Подиуме» ее мало что шокировало – и меньше всего суммы, которые богатые готовы потратить на свои прихоти.
Энди смотрела, как женщина (Молли? Сэди? Зоэ?) уплетает миниатюрные тортильи с соусом тартар и, жуя, глазеет по сторонам. Вдруг ее глаза расширились.
– Боже мой, он здесь. Не может быть, сам приехал! – пробормотала она, не прожевав до конца и поэтому прикрывая ладонью рот и раздутые щеки.
– Кто приехал? – якобы безразлично спросил ее муж.
– Валентино! Только что приехал! Смотри! – Женщине удалось наконец проглотить тортилью, и она быстро подкрасила губы одним грациозным движением.
Макс и Энди обернулись. Загорелый, подтянутый, обтянутый костюмом Валентино осторожно снял свои лоферы и шагнул на палубу. Стоявший рядом лакей подал ему фыркающего мопса с мокрой мордочкой, которого дизайнер без слов принял и начал поглаживать. Валентино откровенно рассматривал гостей и, не выразив ни неприязни, ни удовольствия, повернулся, чтобы предложить руку своему спутнику. Однако на яхту поднялся не старый Джанкарло; Энди с ужасом смотрела, как с затененной лестницы, которая вела в кают-компанию, появились пять длинных пальцев с красными лаковыми ногтями и по-тигриному сомкнулись на запястье Валентино.
Не-е-е-ет!!!
Энди испуганно взглянула на Макса. Она закричала вслух или только мысленно?
