А потом я начала думать, зачем я им... И глаза снова наполнились слезами в предчувствии кошмаров, которые подбросило мне воображение.
Берендеев Бор закончился - и машина слегка спустилась по боковой дорожке к дачному посёлку, после чего свернула на хорошую асфальтовую дорогу и прибавила скорости. Я, время от времени шмыгая носом, считала коттеджи и повороты, а потом бросила это дело. Если удастся сбежать, надо будет двигаться на восток, к Берендееву Бору. В Бору легко спрятаться, а уж мне, знающей все тропки, домой прибежать из его любой точки несложно.
К тому времени, когда слёзы высохли, мы въехали в раскрытые ворота явно частного владения (слово-то какое! Но по-другому я назвать это место не могла) и ещё несколько (несколько!) минут ехали по дороге к медленно приближающемуся двухэтажному домине. Между клумбой и ступенями не слишком широкой лестницы машина остановилась.
Тип, сидевший возле меня, открыл дверцу со своей стороны и бесцеремонно выволок меня из машины. Платок свалился с меня ещё с начала моего слабого сопротивления, растрепав волосы, а уж про размазанную косметику и говорить нечего. Зрелище я из себя представляла наверняка жалкое. Подумав об этом, я насупилась и пообещала себе, что просто так всё равно не дамся. Пусть не думают...
Тип заломил мне руку за спину и подтолкнул.
- Иди!
От скорого предстоящего ужаса мои глаза снова налились слезами, и я прикусила губу. Не буду плакать! Не буду!
Мы - водитель впереди - прошли крыльцо, какое-то просторное помещение, похожее то ли на фойе театра, то ли на жилой этаж с развилками лестниц в разные комнаты, поднялись по одной из лестниц, долго шли по коридору, потом вошли в огромную залу, которую пересекли, и очутились в маленькой уютной спальне. Ну, маленькой - это, конечно, в сравнении с предыдущим помещением.
Сердце моё колотилось так, но я всё равно уловила (да и как тут не уловить): едва я перешагнула порог, в нос шибанула знакомая вонь чего-то очень гадостного.
Посреди комнаты стояло инвалидное кресло, на котором полулежал парень лет тридцати, как мне показалось. Он смотрел на меня безразлично, чуть морщась. Что-то странное было в его худом лице, ещё более бледном из-за длинных, светлых, явно давно не мытых волос и точно седых бровей. Когда я, ведомая типом в тёмных очках, шагнула ближе, сообразила, что светловолосый смотрит не просто отрешённо, но с безнадёжной обречённостью, вроде как: а не пошло бы оно всё... Хуже стало, когда я поняла: он сидит в кресле обнажённым, прикрытым от пояса простынёй, из-под которой виднеются пальцы босых ног.
Позади кресла, но чуть поодаль, стоял ещё один парень - из разряда моих же похитителей: высокий, здоровый - и очень сильно чем-то недовольный.
От звука закрывшейся за спиной двери я вздрогнула. Меня снова подтолкнули к парню на инвалидном кресле.
И тут похититель, который постоянно держал меня в захвате, спокойно сказал самую гнусную вещь, какую только я слышала в жизни. Он мне предложил сделать парню в кресле такое... такое... А потом отпустят.
Я, наверное, зашлась бы в истерике, но наконец узнала запах. Внимательно пригляделась к простыне, в тёмно-коричневых пятнах по нижнему краю. Добавила к грязной простыне и жуткому запаху инвалидное кресло и гнусное предложение - и получила результат... Сразу стало легче, когда поняла.
На подгибающихся ногах, шмыгая носом, я приблизилась к светловолосому (он слабо, не меняя равнодушного выражения лица, приподнял седые брови), и присела перед ним на корточки. Простыню, в подсыхающих коричневатых пятнах, я приподняла и положила край ему на колени, чтобы мне не мешала.
Так. Догадалась я правильно. Снова шмыгнула носом, чтобы не слишком распускать сопли от недавнего рёва, и дотронулась до щиколотки. Пальцы коснулись размазанной желтовато-коричневой жидкости, кое-где уже подсохшей, жирноватой на ощупь. Кожа жёсткая, потому что опухла, в тёмных пятнах, где маленьких, где - больших. Хуже всего с правой ногой. Проверила пальцами подошву. Села на пол и заглянула под стопу, всё-таки слегка приподняв её. Язва, пожирающая его кожу и плоть, как я и предположила, росла от пятки.
Всё ещё держа его стопу в руках, я успокоенно взглянула вверх.
- На когда назначили ампутацию?
Он даже не шевельнулся. С минуту молчал, потом тихо сказал:
- Завтра устраивают в больницу - готовить... Ты медсестра?
- Нет. Левую ногу будут резать по колено, а правую, судя по пятнам выше колена, предложили ампутировать по бедро? Поскольку, если только по колено, гангрена всё равно поползёт выше?
Вот теперь он дёрнулся, и лицо закаменело в напряжении
- Зачем ты мне говоришь это? Был бы выбор...
- Выбор есть. В твоём случае. У тебя это диабетическая гангрена или от чего?
- Авария, - неохотно сказал он. - Работа сидячая, сразу не заметил, что пятна пошли. Потом тяжело стало ходить. Врачи сказали - язва. Потом ещё пара диагнозов. А когда на пятку не смог наступить, определили гангрену. Что ты сказала про выбор?
- Есть одно снадобье, - я осторожно опустила его ногу на подставку инвалидного кресла. - Жутко вонючее. Но действенное. Если сможешь пересилить брезгливость, я покажу, как победить гангрену. Есть одно "но" (он насторожился): полностью пятна пропадут через года полтора.
Он выдохнул, перестав сверлить меня жутковатыми светло-зелёными глазами.
- И что для этого надо?
- Ничего особенного. Сколько сейчас времени? Если до семи успеете на остановку "Пригородный автовокзал", то в тамошней аптеке купите то самое снадобье. К нему надо прикупить оливковое масло. Стерильные марлички. Вату. Перекись водорода. Да, ещё понадобятся хирургические ножницы или хотя бы маникюрные...
- Зачем?
- Ты же не думаешь, что вот эти, самые тёмные, пятна - просто что-то вроде синяков? За ними мёртвое мясо - всё надо будет постепенно вырезать, помогая снадобью выщелочивать некротические ткани (один из двоих за моей спиной закашлялся, поперхнувшись). Смесь, которую я сделаю, заставит пятна раскрыться, выталкивая гангренозные ткани. Пусть твои... - я заколебалась, как назвать похитителей. - Пусть твои друзья прямо сейчас поедут, а по мобильнику можно продиктовать им всё остальное. И можно начать уже сегодня.
Я наконец поднялась, вспоминая, что ещё нужно для лечения гангрены.
Стоявший за инвалидным креслом темноволосый человек чуть усмехнулся, когда двое быстро, даже поспешно вышли из комнаты.
- Андрей, дай ей бумагу и ручку, пусть пишет свой список, - ровно сказал парень в инвалидном кресле. - Садись сюда. Как тебя зовут?
- ... Света, - надеюсь, пауза для него прошла незамеченной. И тут же чисто машинально спросила: - А тебя?
