– И тебе никогда не хотелось иметь бойфренда?
– Не вижу смысла тусоваться с парнем, за которого всё равно не выйду замуж...
– Но откуда ты знаешь заранее?!
– Да оттуда. Это всем известно! Ну, даже если и выйдешь, то ненадолго. Ранние браки не прочны, спроси у кого угодно! А гулять и целоваться просто так, без серьёзных намерений – это как-то... безнравственно, что ли. Да и на успеваемости может отразиться. Ксенофонтова влюбилась и сразу на тройки съехала.
– А я вот всегда плохо учусь – хоть влюблённая, хоть нет! – Заева захихикала. – Слушай, а кто тебе нравился? Ты говорила, что нравился кто-то... Из класса?
Узнать, что за парни нравятся чокнутым занудам наподобие Коробковой – в самом деле было очень интересно! Может, учителя? Или литературные персонажи?
– Да кто-кто... Неважно! Проехали!
– Нет, ну скажи! Не из класса? А может, артист? М-м? Певец!
– Фу, ну что ты болтаешь?!
– А что тут такого?
– Да то, что это самая большая глупость, какую только можно придумать в жизни! Мало того, что ты никогда с ним не встретишься, так ещё и сама себя обманываешь: любишь не человека, а сценический образ! А потом девчонки страдают из-за этих выдуманных образов, вены режут! Помнишь Удодову из 7-го В? Которую с крыши снимали, когда Майкл Джексон откинулся?
– Ой, ну не все же такие больные!
– По-моему, все! В парней из телевизора влюбляются только полные идиотки!
– Ну значит, я идиотка! – ответила Алёна, обиженно отвернувшись.
Девушки подходили к подъезду.
К тому времени, как они оказались на пороге Наташиной квартиры, отходчивая Заева уже перестала дуться. Она восторженно повествовала однокласснице об ангельском голосе, волшебном репертуаре и прекрасных глазках какого-то американского певца. По словам Алёны, он бешено популярен, но Коробкова, предпочитавшая музыку, проверенную временем, разумеется, и слыхом не слыхивала про такого исполнителя, а потому была «просто обязана посмотреть его клип».
– Сейчас включим музыкальный канал, и я тебе покажу! – радостно сообщила Алёна, скидывая в прихожей одежду. – В два часа у них как раз хит-парад начинается! Вот увидишь, мой пупсик на первом месте!
«Пупсик!» – усмехнулась про себя Наташа. Вымыв руки после улицы, она, естественно, первым делом отправилась в свою комнату за тетрадью и учебником по физике. Заева, пришедшая в Наташину квартиру далеко не первый раз и чувствовавшая себя как дома, прошмыгнула на кухню и, не дожидаясь хозяйки, поставила чайник. Пять минут спустя, когда Коробкова, уже в домашней одежде и с кипой книг в руках, вошла на кухню, она обнаружила одноклассницу сидящей за столом возле включённого телевизора. На экране красовался какой-то смазливый парень.
– Этот, что ли? – спросила Наташа.
– Да нет! Это ещё самый низ хит-парада, двадцатое место! Группа «Лос Сапатос» из Латинской Америки. Но они, по-моему, тоже ничего!
Коробкова хотела ответить, что есть куда более умная и серьёзная музыка, что слушать попсу – это неуважение к самой себе и что этих «Лопатос», или как их там, через год благополучно забудут... Хотела, но почему-то не ответила. Взгляд сам собой притянулся к экрану, где виды тропического побережья сменялись фасадами празднично-белых католических церквей, смуглые девушки танцевали на фоне незнакомого флага, толстощёкий метис тащился от собственной игры на гармонике, гитарист самозабвенно тряс длинной шевелюрой, а сосредоточенный ударник делал вид, что ему всё по барабану... Но больше всех поразил Коробкову солист. Он был мужественным и нежным, ярким и застенчивым одновременно: то игриво улыбался, то смущённо отворачивался, то тянул руки к зрителю, то выразительно прикладывал их к сердцу, то скрещивал на груди, то смешно отставлял назад, будто хотел полететь. Он казался наивным и неумелым ребёнком, сдающим экзамен в музыкальной школе, но от этого, как ни странно, смотрелся не глупо, а обаятельно. Наташа невольно замерла, стараясь не пропустить ни одной ноты, ни одного движения, ни одного взгляда больших и неожиданно грустных глаз. Когда клип закончился, она ощутила такую досаду, словно была разбужена на самом интересном месте сказочного сна.
– Прикольные, правда? – спросила Алёна, всё это время «протанцевавшая» попой на табуретке. – Жаль, что не сначала. Видишь, даже тебе они понравились!
Выражение «даже тебе» показалось Наташе обидным. Словно она какая-то ненормальная и не может обратить внимания на хороший клип! И почему все так к ней относятся?..
– На девятнадцатой строчке хит-парада сегодня обосновалась... – заговорила тем временем ведущая.
Коробкова выключила телевизор, так и не позволив ей произнести имени исполнительницы.
– Всё! – жестким тоном сказала Наташа. – Теперь занимаемся!
Вечером того же дня Коробкова сидела в своей комнате и зубрила английский. Если с математикой и физикой, где задачи решались при помощи законов и формул, у неё было всё отлично, то гуманитарные предметы давались с трудом. Слишком мало логики и слишком много исключений мешали Наташе иметь стабильную пятёрку по русскому, литературе и иностранному языку. Впрочем, против исключений как таковых она ничего не имела. Коробкова сама в глубине души считала себя счастливым исключением среди глупых, легкомысленных одноклассников. Создание имиджа приличной, хорошей, правильной девочки не требовало усилий: в этом плане Наташа всегда была самой собой и честно не понимала, зачем красить губы красной помадой и совершать глупости, когда можно спокойно жить, руководствуясь разумом и здравым смыслом. А вот поддерживать статус отличницы было нелегко. Хотя Наташа и не ходила ни в какие кружки (родители считали, это отвлекает от учёбы), ничем серьёзно не увлекалась, не тратила времени на тусовки и гулянки, она всё равно едва-едва справлялась и вечно паниковала, что не успеет подготовиться к какой-нибудь контрольной или сделать очередной доклад. Выручали собственная усидчивость, упорство и системный подход к работе: Коробкова не ложилась спать, пока не ставила галочек напротив всех пунктов плана на день, составляемого накануне. Сегодня там значились, как обычно, выполнение домашнего задания, штопка колготок, стрижка ногтей, уборка своей комнаты, чтение двух рассказов Чехова, положенных по программе, и заучивание десяти слов на английском – единственный пока не выполненный пункт.
Слова приходилось запихивать в голову через силу. Даже уговоры самой себя и мысли о том, что иностранный здорово поможет в будущей карьере, не особенно помогали. От напряжения и духоты у Наташи разболелась голова. Вконец измучившись, она встала, открыла окно. На улице стемнело: шёл одиннадцатый час. Свежий весенний воздух пах влажной землёй и лопнувшими почками. Под окном обжималась какая-то парочка. «Лоботрясы!» – подумала Коробкова машинально.
