Зазвонил телефон, и, беря трубку, Франческа сказала:
— Марджи, даже со степенью женщине очень трудно получить престижную должность. Сама знаешь, в любую контору куда охотнее возьмут смазливую машинистку, чем дипломированного специалиста.
Марджори Андерсон поняла, что спорить дальше бесполезно, одними губами беззвучно произнесла «всего доброго» и ушла, а Франческа услышала в трубке мужской голос.
— Только не говори мне, что у тебя еще много работы! — с сарказмом произнес ее собеседник.
Это был Стив Ливермор.
Франческа вздохнула и опустилась на стул, держа телефонную трубку на отлете. Стив был одним из тех парней, с которыми она, по мнению Марджори, должна была встречаться. Но Стив, в отличие от тех американцев итальянского происхождения, с которыми она была бы не прочь пойти на свидание или которые хотели пригласить на свидание ее, был в высшей степени самоуверен, даже порой нахален. Франческа знала, что в обществе Стива ее собственное «я» совершенно тускнеет. У Стива была не слишком приятная манера говорить высокомерным, слегка раздраженным тоном. Молодой юрист разговаривал с Франки о простых житейских делах, о ее работе, об отношениях с профессором Маунтберном таким тоном, будто допрашивал в зале суда бестолкового свидетеля.
Стив, представитель третьего поколения Ливерморов, был высоким привлекательным блондином. Все в нем, начиная с аккуратной стрижки до безукоризненно начищенных ботинок, свидетельствовало о его принадлежности к самой изысканной части бостонской аристократии. Франческа хорошо понимала, что именно нравилось ей в этом молодом юристе, и отнюдь не заблуждалась и в отношении того, что привлекало Стива. Ливермор не уставал повторять, что она самая яркая, самая сексуальная и соблазнительная женщина из всех, кого он только встречал в жизни. И что его единственным желанием является обладание Франческой. Он был готов раскрыть перед ней мир любви и страсти. Те молодые итальянцы, от которых ее старательно оберегали дядя и тетя, говорили в первую очередь о семье и замужестве. Стива Ливермора интересовало только любовное приключение.
Часы показывали уже без двадцати минут семь.
— Я не могу сейчас говорить, Стив, — решилась прервать его очередной монолог Франческа. — Вот-вот появится профессор Маунтберн, а мне еще надо приготовить до его приезда кипу заявлений в аспирантуру.
— Франческа, послушай меня! — В голосе Стива зазвучали холодные нотки. — Ты же сама жаловалась, что просто гибнешь под грузом сверхурочной работы, за которую к тому же не платят. Неужели не можешь послать эту дурацкую писанину ко всем чертям? По правде сказать, мне это совершенно непонятно! Я заказал на вечер столик у Копли, потом собирался повести тебя в театр…
Подняв взгляд, Франческа увидела в дверях незнакомого мужчину. Солидный на вид, средних лет, невысокого роста, в легком светло-сером костюме, он держал в руках старомодный, но дорогой плоский портфель из телячьей кожи.
Мужчина с облегчением произнес:
— Я так рад, что застал вас на работе, мисс Луккезе. Я боялся, что разминусь с вами, ведь не так-то просто найти дорогу в студенческом городке.
Стив Ливермор на другом конце провода не унимался:
— Я давно пришел к заключению, что у твоего начальника какая-то извращенная страсть заставлять тебя заниматься этой идиотской работой. Во всем этом есть изрядная доля садизма…
— Вы искали меня? — удивленно спросила Франческа, внимательно рассматривая позднего посетителя.
— Да. — Мужчина вошел в приемную и осмотрелся. — Мог бы я с вами переговорить? Понимаю, что пришел не вовремя и вы уже заканчиваете работу, но с вашей стороны было бы очень любезно задержаться еще на несколько минут.
— …около половины десятого, как ты думаешь, управишься ты до этого времени? — Голос в трубке не умолкал. — Слушай, Франческа, признаю, что в прошлую субботу я, наверное, зашел слишком далеко, но ведь я обычный мужчина из плоти и крови. Мы так редко видимся…
— Стив, — прервала наконец этот монолог Франческа.
Мужчина стоял рядом и прислушивался к их телефонному разговору.
— Мы обсудим это в следующий раз. Ты не возражаешь? Мне сейчас неудобно говорить…
— Пришел твой профессор? — спросил Стив. — Подумаешь! Разве ты должна вытягиваться в струнку при его появлении? Франческа, ты слушаешь меня?
Губы Франчески плотно сжались. Окружающие, как правило, недооценивали ее, и в этом она была виновата сама: всегда тянула до последнего момента, прежде чем высказать свое мнение. Ей вспомнилось, как она сказала Марджори, что совершенно не стремится выйти замуж. И сейчас Франческа лишний раз убедилась в том, что говорила искренне. Близость с мужчиной привела бы ее к потере независимости от представителей сильной половины человечества.
На самом деле Франческе больше всего хотелось прямо сказать Стиву Ливермору, что она вообще не собирается ложиться с ним в постель. Но, представляя, какое впечатление произвели бы на него такие слова, только сказала:
— Извини меня, Стив, я перезвоню попозже. Ты дома? — И положила трубку.
Она обратила внимание, что человек с портфелем в руках не только беззастенчиво слушает их разговор, но и оценивающе рассматривает ее. Франческа почувствовала себя не слишком уютно под этим изучающим взором и, нахмурившись, произнесла:
— Прошу извинить, но у меня еще много работы. С минуты на минуту появится профессор Ма-унтберн. Мы с ним должны рассмотреть заявления аспирантов, а на это уйдет масса времени. Так что вы…
— Разумеется. Разумеется. Я буду краток и сразу перейду к сути дела. Меня зовут Гарри Стиллман, адвокатская контора «Стиллман, Ньюмен и Вэнс», Майами. Мы специализируемся на гражданских делах.
С этими словами он протянул Франческе визитную карточку.
— В настоящий момент я веду дело о наследовании имущества покойной Карлы Бладворт Бергстром. Согласно ее завещанию, ваш отец, Джованни Луккезе, является единственным наследником весьма значительного состояния этой дамы.
Адвокат поставил портфель на край письменного стола Франчески, подтянул поближе кресло и опустился в него.
— Как я понимаю, вы потеряли отца несколько лет тому назад, мисс Луккезе, о чем я искренне сожалею. Но все же позвольте перейти к делу. Согласно последней воле миссис Бергстром, теперь вы являетесь единственной наследницей ее имущества.
Франческа удивленно посмотрела на адвоката.
Слова этого респектабельного джентльмена с сединой на висках не произвели на нее особого впечатления, возможно, потому, что мысли все еще были заняты Стивом Ливермором. Франческа тупо смотрела перед собой и думала о том, что профессор Маунтберн может появиться в любой момент. А личными делами нельзя заниматься в рабочее время. «Но, с другой стороны, — тут же поспешила она успокоить себя, — рабочий день заканчивается в пять часов вечера».
