Нэш кивнул и стал управлять дыханием ребенка, когда лекарство подействовало, вызвав полную релаксацию мышц.
– Хорошо, – вскоре пробормотал он.
На мониторе снова загорелось «100».
– Так. – Нэш отбросил респиратор. – Начнем.
Мэгги передала ему ларингоскоп, и все затаили дыхание, когда он со знанием дела ввел его в рот ребенка и распорядился:
– Трубку!
Нэш протянул руку, пока другой давил на ручку прибора, чтобы держать рот маленькой пациентки открытым. Он был похож на хирурга, который просил инструмент, его глаза не отрывались от цели.
Мэгги вложила в его руку трубку таким образом, чтобы он мог просунуть ее по стенке ларингоскопа и протолкнуть в горло одним плавным движением.
– Давление сто пятьдесят девять. Кислород – девяносто восемь, – тихо сказала она.
Нэш кивнул, расположив трубку под углом. Он сам собирался спросить об этом, так как стоял спиной к мониторам и не мог видеть цифры. Он точно знал, что на время, пока делают интубацию, лекарство, которое ввели, остановило дыхание пациентки. И чем дольше он возился, тем больше лишал ее организм жизненно необходимого кислорода.
– Прием Селлика, – пробормотал он.
Мэгги автоматически потянулась к шее ребенка.
Нэш был изумлен быстрой, уверенной техникой медсестры.
– Частота пульса – шестьдесят пять. Кислород – девяноста два.
Нэш кивнул, закончив процедуру:
– Я внутри.
Он держал трубку на месте, пока Мэгги присоединила респиратор и сделала пару осторожных вдохов. Крошечная грудь девочки поднялась и опустилась. Поднялась и опустилась.
– Хотите послушать? – спросила Мэгги.
Нэш кивнул. Он стоял неподвижно, когда сестра осторожно сняла стетоскоп с его шеи и вставила в уши. Ее взгляд скользнул по его лицу, пока она это делала, а затем застыл. Ее щеки мило порозовели, и, хотя часть его сознания слушала свистящий звук дыхания, пока она водила стетоскопом по груди ребенка, другая часть заметила ее бархатные карие глаза, высокие скулы, полные сочные губы.
– Какой красивый нос, – пробормотал он, не отрывая от нее взгляда.
Мэгги сглотнула. Нэш был очень красив. Цвет его глаз был невероятным. Ясные, голубые, как тропические воды, или, в зависимости от его настроения, как арктический лед. Кожа его золотилась от загара, морщинки в уголках глаз говорили о том, что ему нравилось смеяться так же, как и бывать под австралийским солнцем.
Мэгги поняла, что опять уставилась на Нэша, и резко одернула себя.
– Закрепить трубку пластырем? – спросила она.
– Хорошая идея, – пробормотал Нэш.
Мэгги отвела взгляд в сторону. Хорошо, что появилась работа. Она взяла первую ленту пластыря, не обращая внимания на загорелые пальцы доктора, крепко удерживающие трубку на месте, когда в палату наконец вошел врач интенсивной терапии.
– Мак, – поприветствовал его Нэш, – ты немного опоздал.
– Извини, – задыхаясь, ответил Мак Колдвел; он согнулся, держась за бок. – Я всю дорогу бежал.
– Присаживайся, – засмеялся Нэш. – Кризис миновал.
Мэгги обнаружила, что ей трудно справляться с трубкой и пластырем, когда так близко Нэш. Тепло его тела в сочетании с опьяняющим запахом лосьона после бритья действовало гипнотически.
Она опустила взгляд на его брюки и плоский живот под небрежной клетчатой рубашкой. Она была расстегнута у шеи, а рукава закатаны до локтей, обнажая загорелые предплечья.
Мэгги слушала, как Нэш вводил Мака в курс дела, а потом успокаивал взволнованную маму ребенка.
– Давайте подключим девочку к переносному аппарату, – предложил Нэш, когда последняя лента пластыря была закреплена вокруг трубки. – Сделаем рентген и проверим расположение трубки.
– Я сообщу врачу-консультанту, что у нас появился еще один пациент, – сказал Мак, извинился и пошел за телефоном.
Мэгги суетилась с пластырем, укорачивая один конец у крошечного ушка ребенка, очень хорошо зная, что Нэш по-прежнему стоит близко.
– Спасибо, сестра… – Нэш посмотрел на беджик, прикрепленный к воротнику футболки ассистентки. Над ее фотографией был приклеен смайлик, а красное сердечко закрывало фамилию. – Мэгги. Спасибо, Мэгги.
Руки Мэгги застыли, когда его голос омыл ее теплой волной.
Она осмелилась посмотреть на него и тут же пожалела об этом. На его лице была одна из его фирменных игривых улыбок. Волнение боролось в ней с раздражением. Раздражение взяло верх.
Демонстрируя безразличие, она пожала плечами:
– Я лишь выполняю свою работу.
– У вас так хорошо получается!
Мэгги почувствовала холодок внутри от его красивого голоса и нахмурилась. Этот мужчина был слишком молод и слишком уверен в себе.
– Разумеется. Я очень давно этим занимаюсь.
Нэш тихо рассмеялся. Он понял: Мэгги не нравится, что он флиртует с женщиной ее возраста.
– Я люблю опытных женщин.
Мэгги отказывалась верить в такую виртуозную лесть. Она вскинула брови.
– Только опытных женщин?
Он улыбнулся:
– Вы меня поняли.
– Нэш?
Доктор с неохотой отвел взгляд от Мэгги.
– Да, Зо?
– Можете осмотреть ребенка во второй палате?
– Конечно, сейчас приду. – Нэш снова повернулся к Мэгги. – Увидимся, Мэгги.
Она напряженно ему улыбнулась. Просто не могла удержаться.
Мэгги удалось перекусить только в два часа. День выдался сумасшедшим, и всем пришлось передвинуть обеденный перерыв. Она нашла незанятый столик в полупустой столовой, радуясь, что ей не пришлось тратить свои полчаса на праздную болтовню с кем-либо. Она открыла банку газированного напитка и откусила аппетитно пахнущий горячий мясной пирог.
Ей совсем некстати вспомнились дерзкие голубые глаза, и она покачала головой, прогоняя видение. Этим утром у нее не нашлось времени подумать о своей странной реакции на Нэша Риса, и будь она проклята, если решит потратить драгоценный перерыв на мысли о нем.
– Вот это замечательный здоровый обед.
Иногда Вселенная делает все, чтобы достать вас.
Мэгги напряглась, когда голос, прозвучавший позади нее, обрел реальную форму. Реальную и весьма привлекательную форму.
– Можно к вам присоединиться?
Мэгги посмотрела на пустые соседние столы.
– Здесь полно места, – язвительно ответила она.
Нэш подавил улыбку. Ему нравились женщины, которые умеют стоять на своем. Мэгги напомнила ему женщин, с которыми он вырос. Пять его сестер, мать, кузины. Деревенские женщины не были пугливыми, и, хоть пришлось потратить годы, оттачивая свое умение обвести их вокруг пальца, он восхищался их духом.
– Конечно, однако это мой любимый столик, – улыбнулся Нэш и отодвинул стул.
– Вот это да. Мне повезло.
– Мы знакомы лишь формально. – Он протянул руку. – Нэш Рис.
