Сэм встал и пошел в ванную принять душ. Летом он спал без пижамы. Он жил отдельно от мамы с сестрами. Уборкой в его квартире занималась специально нанятая женщина. Зато белье по субботам он стирал сам в стиральной машине, а гладил — по воскресеньям, слушая радиопередачи конкурирующей студии. Держа утюг в руке, он живо представлял себе, как расправляется со своими конкурентами, размазывая их по столу. Впрочем, если ему что-либо в их передачах нравилось, он брал это на заметку. Самые удачные идеи частенько приходили к нему, именно когда он работал утюгом.
Выйдя из душа, он взглянул на себя в зеркало. Лицо было помятым, под глазами — синяки, губы распухли. И главное — что-то беспокоило его там, глубоко в подсознании. Что же случилось вчера? Сэм знал, что-то произошло, но что?
Может, он с кем-то подрался?
Сэм попытался отогнать от себя эти навязчивые мысли и начал быстро одеваться, торопясь в офис. Однако подсознание не слушалось приказов сознания, и его мысли вновь и вновь возвращались к вчерашней вечеринке. Сэм довольно отчетливо помнил все до определенного момента, а затем — провал в памяти. Он помнил, что заехал за Эллен Вест и они вместе появились у дома Джонни, который самолично встречал всех приезжающих. Эллен оделась с тонким расчетом показать себя с самой лучшей стороны, и это ей удалось. Джонни был в восторге и полез к ней целоваться. Сэм не возражал. Эллен изрядно надоела ему своими бесконечными разговорами о свадьбе. Сэм вовсе не хотел жениться. Он терпеливо объяснял Эллен причины своего нежелания. Эллен отказывалась понимать. Она стояла на своем. К тому моменту, когда они подъехали к дому Джонни, между ними уже шла настоящая война. Поэтому Сэм был рад отделаться от Эллен, и ему, честно говоря, было уже совершенно безразлично, с кем она и где.
Он помнил, что сразу же направился в бар и приступил к дегустации всех имевшихся там спиртных напитков. Дальнейшее постепенно затуманилось в памяти, пока не наступил полный провал.
Сэм взял расческу и тщательно причесал стоящие дыбом волосы. Он осмотрел себя в зеркало, и что-то странное бросилось ему в глаза. Чего-то не хватало. Он посмотрел внимательнее. Вот оно что! Большое золотое фамильное кольцо-печатка, которое он практически никогда не снимал с пальца уже многие годы, исчезло.
Сэм быстро проверил все возможные места в квартире, куда он мог положить его. Кольца нигде не было. В растерянности Сэм опустился на краешек стула и задумался.
Род Эрскинов был едва ли не одним из самых древних в Шотландии. Их фамилия на древнем кельтском языке означает «зеленый холм». На кольце — герб рода: прямоугольник, разделенный на четыре части, в которых крест-накрест изображены два холма и два сломанных меча. Предки Сэма вели постоянные войны, но, почему мечи сломаны, Сэм не имел ни малейшего понятия.
Это кольцо передается в роду из поколения в поколение по мужской линии начиная с пятнадцатого века. Его всегда вручает отец старшему сыну в день его двадцатилетия. Но так как отец Сэма погиб задолго до его двадцатилетия, кольцо хранилось в сейфе. И лишь когда Сэму исполнилось двадцать, мама надела кольцо ему на палец. Сэм помнит, как он почувствовал его вес на своей руке, словно теперь был связан с многочисленными поколениями предков, носивших это кольцо.
Отец Сэма, Джек Эрскин, погиб в Гималаях в результате несчастного случая во время одной из экспедиций. Джек был здоровяком огромного роста с непоседливым характером. Сэм очень любил отца и, конечно же, тяжело переживал его смерть. Кольцо служило ему памятью об отце, а его вес символизировал ответственность, которая легла на юные плечи Сэма. Он оставался в семье единственным мужчиной и должен был заботиться о стареющей матери и о двух своих сестрах: десятилетней Дженни и восьмилетней Мари.
Сэм вновь бросил взгляд на палец, где привык видеть кольцо и где его сейчас не было. Ему показалось, что комната полна духами его умерших предков, они осуждающе смотрят на него и неодобрительно покачивают призрачными головами.
Где, где я мог обронить кольцо? — мучительно размышлял Сэм. Наверняка у Джонни, и, может быть, Джонни уже нашел его. Сэм подбежал к телефону и выслушал записанное на автоответчике. Первое, на что он наткнулся, был истошный вопль Эллен, орущей о своей ненависти к Сэму и о том, что она его никогда не простит. Сэм перемотал пленку вперед. Снова вопли Эллен. На этот раз еще более истеричные. Сэм выключил автоответчик и набрал номер Джонни, однако ответа не последовало. Тот, вероятно, еще спал. Сэм решил перезвонить ему из офиса.
Быстро закончив свой туалет, Сэм спустился в подземный гараж, сел в машину и поспешил на работу. Он был уверен, что Натали уже в офисе и пытается завуалировать его отсутствие. Сейчас она приготовит ему чашечку кофе, и он сможет здраво обдумать сложившуюся ситуацию.
— Натали, — произнес он имя секретарши и почувствовал то же беспокойство, какое испытал утром, вспоминая происшедшее у Джонни.
Утреннее солнце ослепило его. Сэм поспешно надел темные очки и включил радиоприемник. До студии пять минут езды, и обычно Сэм покрывал это расстояние пешком, но сегодня он и так сильно задерживался. Припарковав машину, он вбежал в проходную, проталкиваясь сквозь толпу поклонников Джонни.
— Доброе утро, мистер Эрскин! Как вы себя чувствуете? — некстати поинтересовалась Сюзи, стараясь улыбаться как можно шире, чтобы понравиться владельцу студии.
— Доброе утро. Спасибо. Хорошо, — бросил Сэм в ответ и поспешил дальше.
— Когда вы… — начала Сюзи, но Сэм был уже далеко.
— Здравствуйте, мистер Эрскин, — раздавалось слева и справа, пока он шел по коридорам и через рабочие помещения студии. Ему казалось, что все с необычным интересом поглядывают на него и перешептываются за спиной. Что-то явно не так.
Сэм был рад, что наконец оказался в своем кабинете. Натали раскладывала у него на столе рассортированные письма.
Секретарша обернулась. Она была, как всегда, в прекрасной форме — свежая, элегантная, энергичная. Словно и не было вчерашнего вечера. Она никогда не пила, даже на презентациях лишь держала в руках бокал шампанского. Иногда это раздражало Сэма. Неужели у нее нет никаких человеческих слабостей? За свою человеческую слабость Сэм расплачивался сейчас жуткой головной болью.
— Я приготовлю вам кофе, — сказала Натали.
— Покрепче, — уточнил Сэм. — Пожалуйста, — добавил он, видя, что Натали чего-то ждет. Она требовала соблюдения этикета.
Они работали вместе уже достаточно долго, и она знала Сэма хорошо, слишком хорошо.
Натали направилась к двери. Сэм посмотрел ей вслед. У нее была стройная фигурка, одевалась она всегда одинаково: в белую блузку с маленькими перламутровыми пуговичками, заправленную в прямую короткую юбку черного либо темно-синего цвета. Роста она небольшого, сантиметров на двадцать ниже Сэма. У нее красивые ноги, и Сэм с удовольствием отметил это, глядя ей вслед. Она вообще была весьма приятной девушкой, но, увы, недотрогой. Сэм пытался несколько раз назначить ей свидание, но всякий раз получал ледяной отказ. Ему даже не удавалось подойти к ней ближе чем на полметра, не говоря уж о чем-либо более интимном. Но так даже лучше для дела. Они были просто и только коллегами.
