— Но тебе ведь совсем ни к чему мои проблемы, дорогая. Для твоего же блага, тебе, возможно, было бы лучше без меня.
Кори внимательно, будто впервые, разглядывала мужа. Сколько седых волос появилось совсем недавно в его густых темных прядях, которые всегда так восхищали Кориандр.
— Если фраза начинается со слов «для твоего же блага», то дальше не жди ничего хорошего. Впрочем, фразы, которые начинают с «да, кстати» ничем не лучше. — Кори улыбнулась. — Тебе никогда это не приходило в голову? Хотя обычно после «да, кстати» сообщают не очень важные новости. Ведь никто же не скажет: «Да, кстати, я бросил жену». Зато очень часто можно услышать: «Да, кстати, мой последний роман уже закончен». — Кори старалась, чтобы болтовня ее звучала весело и беззаботно, хотя ей было очень тяжело. — Все говорят: «Для твоего же блага я уезжаю». И никто: «Для твоего же блага я остаюсь с тобой навсегда».
И, протянув руку, Кори поправила волосы на виске Дэнни. Он по-прежнему был очень серьезен.
— Кори, не надо…
— После того, как ты в последний раз произнес эту фразу — «для моего же блага», ты исчез на десять лет.
— Но ты была так молода, — пробормотал Дэнни, качая головой. — Тебе тогда едва исполнилось двадцать…
— Это было в том ужасном кафе в Кордове, возле университета, — продолжала Кори, не слушая мужа.
Прежде чем снова заговорить, Дэнни глубоко затянулся.
— Что ж, я был не так уж неправ, — сказал он.
— Будет когда-нибудь конец этому бесконечному количеству «не таких плохих» слов?!
Дэнни с нежностью посмотрел на жену.
— Что ж, возможно…
— Ты жалеешь, что я не последовала тогда этому твоему «совету»? — спросила Кори.
— Жалею только потому, что заставил тебя страдать.
— Я люблю тебя, Дэнни, — невесело произнесла Кори.
— Я тоже люблю тебя, — отозвался Дэнни, переходя на свой родной испанский язык.
Но Кори не ободрило его признание. Возможно потому, что его «я люблю тебя» прозвучало с такой интонацией, с которой потом говорят «прощай».
— Мы справимся со всем, — спокойно сказала Кориандр. — Мы пройдем и через это, как прошли через все остальное. — Кори легонько провела пальцем по губам мужа. — Не уезжай на этот уик-энд. Я уговорю кого-нибудь подменить меня в больнице. — Дэнни продолжал молчать, Кори стала настойчивее. — Ну давай же, дорогой! Мы поедем на Кони-Айленд, пообедаем «У Натана»…
— Ты ведь все равно не сможешь договориться о подмене: сегодня праздник, да и до дежурства осталось всего несколько часов. — Протянув руку к пепельнице, Дэнни медленно затушил сигарету. — Кроме того, я обязательно должен встретиться с одним человеком, который поможет мне выпутаться. Хотя, конечно, все зависит от того, с какой стороны рассматривать эту вероятность…
— Что ты имеешь в виду?
— Ты как врач должна понимать, что такое вероятность, — сказал Дэнни. — Слова «вероятность успешного исхода операции — пятьдесят процентов» на самом деле ведь ничего не значат. Если пациент выжил, значит, нам достались все сто процентов удачи, если умер — ни одного.
— И какова же вероятность успешного исхода в твоем деле?
— Кто знает? Я лезу вон из кожи, но как только мне удается убрать со своего пути одно препятствие, тут же возникают два других, еще более серьезных…
— А кто этот человек, который может тебе помочь?
— Если дело выгорит, я все тебе расскажу.
— Скорей всего, если… Если дело выгорит, я прочту обо всем на страничке финансовых новостей в «Таймс».
— На этот раз я сам тебе все расскажу, даже если ничего не получится.
— Ну и когда же? — Кори очень не любила подобные допросы, но сейчас не могла сдержаться.
— Когда вернусь…
— Обещаешь?
— Клянусь!
Кори хотела что-то сказать, но осеклась, увидев, что Дэнни как-то странно, в упор, смотрит на нее.
— Почему ты так на меня смотришь? — с трудом произнесла Кори.
Дэнни наклонился и нежно поцеловал жену.
— Ты сейчас красивее, чем была тогда, когда мы познакомились, — прошептал он.
Кори поморщилась.
— Наверное, бесконечные тревоги делают женщину интересней, — сказала она.
— Люби меня всегда, что бы ни случилось, — снова сказал Дэнни по-испански. Кори на этот раз послышалось в его голосе что-то предостерегающее, почти угроза.
«Люби меня, что бы ни случилось…»
Кори положила свою руку на руку мужа. В глазах ее стояли слезы.
— Конечно, я буду любить тебя всегда, и ничего плохого с нами никогда не случится, — сказала она торжественно, но не удержалась и спросила, как бы стремясь получить некую гарантию: — Ведь с нами действительно ничего не может случиться, правда?
Дэнни удалось уйти от ответа на этот вопрос, не сказав ни «да» ни «нет».
— Человека везде подстерегают опасности, — сказал он.
— Какие, например? — Иногда Кори казалось, что она совсем не знает этого человека, который соблазнил ее, когда ей было двадцать, бросил в двадцать один и женился на ней через десять лет. Сейчас, спустя еще три года, у Кори появилось смутное предчувствие, что Дэнни собирается все повторить.
— Когда вернусь, — устало произнес Дэнни, — я все тебе расскажу.
Сердце Кориандр продолжало тревожно биться.
— Можно последний вопрос? — спросила она.
Дэнни кивнул.
— А что если просто уйти, несмотря на убытки?
— Пострадает очень много людей.
— А разве твой бизнес не застрахован?
— Но это уже второй вопрос. — Кори снова поразило угрюмое выражение лица мужа. — Я несу обязательства и перед людьми, предоставившими мне кредит на приобретение банка, и перед своими вкладчиками…
Кори ценила Дэнни за его порядочность. Наверное, именно за это она и полюбила его.
— Но послушай, дорогой, ведь даже если что-нибудь случится: ведь это только банк, а не вся твоя жизнь.
— Как ты не понимаешь, Кориандр, для меня это одно и то же. Я и есть мой банк — каждый дебет, кредит, убыток, перевод, депозит и все остальное, за что я отвечаю.
— Но ведь это касается только твоего бизнеса, а не самого тебя, — настаивала Кори.
— Пойми, что это не просто бизнес, любимая. Речь идет о человеческих жизнях.
— Речь идет только об их деньгах, а вовсе не о жизнях, — не унималась Кориандр.
— Возможно, я оказался чересчур тщеславным, — сказал Дэнни, обращаясь как бы к самому себе.
— Возможно, нам вообще не следовало приезжать в Нью-Йорк, — тихо произнесла Кори. Она до сих пор почему-то чувствовала себя виноватой, вспоминая те несколько лет беспокойной жизни, которую они провели в Аргентине. — Скорее всего, мне следовало настоять на том, чтобы мы вернулись в Буэнос-Айрес. — В голосе Кори зазвучали жалобные нотки. — С тобой я поехала бы куда угодно.
