Притворись моей женой (СИ) - Серж Олли

- Я всего три месяца после декрета отработала, - перебивая, подтверждает мою версию мать, - и на бесконечные больничные села. Хорошо, что муж зарабатывает достаточно...

- Наложившиеся простуды спровоцировали увеличение носоглоточной миндалины, - продолжаю я. - Из-за это у ребёнка в лежачем состоянии может быть затруднено ночное дыхание, а в дневное время снижен слух. Как следствие плохого ночного дыхания у вас появился недосып. А с увеличившейся нагрузкой он перерос в усталость. Криком дети снимают напряжение. От крика воспаляются связки и теряется голос, который иногда восстанавливается за ночь, а иногда, как в вашем случае, пропадает на срок от четырёх до семи дней.

- Так и есть... - восклицает женщина. - Но это же какой-то замкнутый круг!

- Ну почему же, - подмигиваю поджавшей голову девчушке, беру бланк и, продолжая разговор, расписываю назначения. - будем лечиться. Список сейчас напишу, а, как общие меры - постарайтесь временно исключить повышение голоса, прежде всего не кричите сами, и хоровое пение.

- А почему нельзя хоровое?

- Детям до девяти - десяти лет вообще не рекомендуется петь в коллективе более четырёх человек. Иначе - они начинают друг друга перекрикивать, чтобы быть услышанными. Этого же требует дирижёр. Но силы у детей разные. Кто-то приболел, кто-то переел, кто-то стоит неудобно, а сказать побоялся. Вариантов - миллион. В соло такой проблемы нет. А ещё есть самое страшное и любимое у школьных педагогов музыки, - с улыбкой подаю женщине назначения, - пение сидя.

- Господи! Так много всего. - Забирает листок бумаги. - Я поняла. Мы постараемся, - берет дочь за руку.

В дверь кабинета раздаётся стук, и в дверном проёме появляется голова Ксюши.

- Последний? - Спрашивает одними губами, стреляя глазами в пациентов.

- Да, - киваю, - а что?

- Зайди ко мне потом! - Хитро подмигивает и закрывает дверь.

- Ну пока, София, - прощаюсь с девочкой. - Обещаешь не кричать и хорошо лечиться? Ты же хочешь стать певицей?

- Да... - отвечает сипло и, стесняясь, прячется за спину матери.

- До свидания... Спасибо. - женщина подхватывает сумку, и они выходят в коридор.

Бросаю взгляд на часы. Семь вечера. Фух. Насыщенный первый рабочий день выдался. Даже прогуляться по клинике и осмотреться сегодня не вышло. Ксюша говорила, что открылись они всего пол года назад, и первыми собрали такой большой штат врачей на одной территории. До этого в городе были только государственные поликлиники и частные кабинеты. Снимаю халат, закрываю двери и поднимаюсь на второй этаж.

«Брягина Ксения Михайловна. Заведующая отделением.» - читаю табличку.

Ксюша всегда была пробивная, но после окончания ординатуры ей пришлось уехать из Москвы. Заболел отец.

Жму ручку двери.

- Ты одна?

- Заходи! - Машет мне. - Садись давай.

Подхватывается с места, достаёт из холодильника большой торт и тарелку с нарезанными фруктами. - Сейчас я тебя пытать буду.

- О! - Смеясь, падаю на стул. - Вот только иголки в меня втыкать не надо. Я помню про твои увлечения.

- Зря смеёшься, между прочим, - заговорщицки понижает голос, закидывает в кружки пакетики с чаем и заливает их кипятком. - Бегемот просто в восторге от моих рук и игл. Работа у него нервная и возраст...

- А сколько ему? - Беру кусочек яблока и кладу в рот, вспоминая, что сегодня ещё не ужинала. Да и не обедала.

- Сорок пять! - подруга плюхает на стол чашки и выдаёт мне чайную ложку, - ну давай за его здоровье. Благодаря Бегемоту здесь с тобой сидим.

- Вот оно как... - снимаю пластиковую крышку с торта. - А тарелки будут?

- А зачем они нам! - Весело смеётся Ксюша и всовывает ложку в сливочную шапку. - Мы с тобой сегодня уже целовались. Обмен микробами произведён. Ешь с удовольствием.

- Артистка! - улыбаясь, повторяя действие подруги, отправляю ложку в рот. - Мммм... - прикрываю от удовольствия глаза. - Я такого вкусного торта давно не ела.

- Это у меня пациентка одна есть, - отпивает чай из кружки. - Хобби у неё. Ну расскажи мне. Как тебя твой «кот кастрированный» отпустил? Два года! Мама дорогая! - подкатывает глаза. - Я тебе тогда сразу говорила, чтобы мимо шла.

- Говорила, - грустно вздыхаю, - ну что теперь то об этом.

- Ты же квартиру у него забрала, надеюсь? - строго сверлит глазами.

А я опускаю свои в чашку.

- Неет? - от переизбытка чувств подруга вдыхает в себя воздух и начинает кашлять. - Ну дура, Господи, прости. Кхе-кхе. - делает несколько глотков чая. - Это значит, - грозно сдвигает брови, - ты шикарную квартиру бабушки продала, купила эту убогую, зато двушку и бывшему ее оставила?

- Ну двушка в браке уже куплена. - Вяло оправдываюсь. - Идёт, как совместно нажитое. А зачем мне ее половина?

- Так продай! - хлопает ладонью по столу. - Ну вы видели ее. Даже мне обидно.

- Я вообще адвоката хочу хорошего нанять. Чтобы полностью квартиру забрать. Но Николай просто так ничего не отдаст, - грустно усмехаюсь, - сама то еле ушла. Заявление подала и почтальоншу подговорила, чтобы она извещения судебные не отдавала. По неявке и развели, а то не дал бы.

- Ужас! - медленно облизывает ложку Ксюша. - Ты чего молчала то?

- Да стыдно было... - кручу чашку между пальцев и опускаю глаза. - Вроде семья, понимаешь...

- Бил тебя?

- Ох... - чувствую, как начинают пылать щеки. Но убеждаю себя, что признаваться не стыдно и киваю. - Один раз, правда, и это стало последней каплей. Он про мой день рождения забыл, а в театре цветов надарили. Один коллега подвёз. Николай в окно увидел и приревновал.

- Я в ауте... - припечатывает ладонью по столу подруга. - Даже что сказать не знаю.

- Расскажи мне про Бегемота своего, - с облегчением перевожу тему. - Почему ты его так странно называешь? И сорок пять...

- Ой! - Ксюши тон становится небрежным, - его так весь город называет. Начальник пожарной охраны Богемный Матвей Дмитриевич. С отцом работал. А то, что взрослый дяденька - это плюс. Пенсионеров из управления трогают только в самых крайних случаях. Можно рожать и не дёргаться. Мы работаем над этим. О! - достаёт из кармана белого халата вибрирующий телефон. - Сейчас и познакомишься. Алло! - прикладывает телефон к уху. - Да, сейчас уже выходить буду. Хорошо. Только Аню до мой квартиры подвезём. - Несколько секунд внимательно слушает и кивает. - Ну все. Ждём тебя.

- Спасибо, Ксюш, что разрешила у себя пожить. - Начинаю смущаться своего положения. - Ты не переживай. Я сниму квартиру сразу после зарплаты.

- Так! - рявкает подруга. - Я у тебя пять лет прожила. И деваться мне было некуда. Поэтому... - добавляет шутливо-грозно, - даже не вздумай меня обижать. А если обидишь, Бегемоту скормлю.

- Хорошо, - киваю, расслабляясь. - Только меня не домой, а в магазин. Продуктов нужно купить.

- И кофейку купи на завтра, - Ксюша заходит за ширму и переодевается, - а то я все время забываю. В обед попьём.

- Хорошо, - киваю, - мысленно представляя, как куплю сейчас пачку чипсов, пакет сока и завалюсь на диван с какой-нибудь мелодрамой.

«А если бы не ушла, - оживает в моей голове внутренний голос, - сейчас бы выслушивала, что бульон у тебя серый, а рис склеившийся...»

Все я правильно сделала!

- Ну пошли, - берет с вешалки сумочку Ксюша, - познакомлю тебя с настоящим мужчиной. Он, слава Богу, петь вообще не умеет. Зато как гаркнет, - делает страшные глаза, - даже я слушаюсь.

- Это аргумент, - улыбаясь, выхожу из кабинета вслед за подругой.

Глава 3. Дополнительная нагрузка.

Борис.

- Да не кипятись ты так, Борис, - голос в трубке затягивается сигаретой, а мне кажется, что я чувствую вкус никотина у себя во рту. Издевательство. - По партийным спискам ты чист, как стёклышко. Местный праймериз - вопрос решённый. Цирк один. Твоё дело бабушек очаровывать и годок в депутатском кресле просидеть, а после, как все уляжется, я тебя назад заберу.