Цветаева любовалась ловкостью рук, с которой незнакомка перебирала колёса, чтобы забраться по пандусу в дом. Подул сильный ветер — и в окно ударил каштан, который сорвался с рядом растущего дерева, что создавало тень в комнате новой жительницы дома.
Звук вернул девушку в реальность, в которой она была жутко голодной. Через пару минут она оказалась на широкой кухне в ментоловых тонах, где стоял светлый стол с мягкими стульями. Увидев тарелку супа, в животе девушки снова заурчало.
— Как добралась?
Тон женщины был холодным, но это было маской. Любопытство превышало неприязнь, и Вику это заставило улыбнуться.
— Хорошо. Спасибо… Как мне к вам обращаться?
— Просто «тётя».
— Спасибо, тётя.
Вика опустошила тарелку и взялась за чашку с водой. Она помнила из рассказа сестры об этих родственниках, что они совсем не признают чаи, а девушке так нравился травяной, который заваривала её мама, особенно в последние дни своей жизни.
— Нам нужно обсудить условия моего здесь проживания?
Главная черта Цветаевых — прямолинейность. Даже в четырнадцать Вика не откладывала на завтра то, что могла сделать сегодня, а если вопрос был особенно неприятен, как нынешний, она расправлялась с такими в первую очередь.
— А они должны быть? — искренне удивилась женщина.
— Готовка, уборка, посуда?
— Я готовлю на всю семью, если что-то не по вкусу, можешь брать продукты из холодильника и делать себе что-нибудь сама. Насчёт посуды — у нас есть машина, просто не забывай туда загружать всё после еды. Ты следишь за порядком только в собственной комнате, потому что так раз в неделю мы вызываем службу, нам убирают сами. И да, насчёт твоего обучения есть нюанс. Я тебя уже записала в одну из школ, она недалеко от дома, профиль пока базовый. Захочешь сменить, пожалуйста, ты уже взрослая девочка, и я думаю, вполне самостоятельная. Город конечно не Москва, но тоже достаточно большой. Думаю, месяца тебе хватит, что бы всё здесь запомнить.
— Спасибо.
Вика встала со стола, забирая грязные тарелки. Воспоминания о городе всё еще глушили её. В носу стоял загазованный воздух, в ушах гудели машины от постоянных пробок, а перед глазами всплывало заплаканное лицо сестры, что шептала «будь сильной, малышка».
Эта малышка была намного сильнее её, ведь Вика не плакала в отличие от Дианы. Даже на похоронах она не проронила ни слезинки, всё поглотила какая-то пустота, что наступила с ночью двадцать шестого декабря.
— Можешь выйти во двор пока Алина не вернулась. Позже она покажет тебе город, ведь у нас работа. И да, мне жаль, что так получилось с твоими родителями.
— Ничего, — губы девушки слегка растянулись в улыбке. — Вы мне не обязаны. Я, пожалуй, буду во дворе, позвоню сестре.
Тётя кивнула — и Вика вышла из квартиры.
Она долго озиралась, прежде чем заприметить лавочку и сесть на неё. Солнце уже клонилось к горизонту, из-за чего лучи стали насыщенней и тщетно пробивались сквозь крыши домов.
Вика долго смотрела на небо, прежде чем достать из заднего кармана дорогую модель телефона. Это был подарок, который родители так и не успели ей отдать на новый год. Цветаева его долго не хотела брать, но её старшая сестра настояла на своём. Экран разблокировался, нужный контакт был найден, но палец девушки так и завис над зелёной кнопкой.
— Привет, — голос из-за спины заставил девушку уронить телефон, который упал по «счастливой» случайности вниз экраном на асфальт с подозрительным треском.
— Ой-ой-ой, я не хотела тебя напугать! — воскликнула женщина в коляске, что подъехала совершенно бесшумно.
Вика смотрела на короткие вьющиеся чёрные волосы женщины и её бесстыжие зелёные глаза, наполненные никак не сожаленьем.
Девушка подняла гаджет, на экране которого образовалась большая трещина.
— Мне очень жаль, — грустно прошептала незнакомка, вырвав телефон из рук Вики. Она стала его вертеть, словно от этого что-то изменится.
— Это всего лишь техника, — глухо произнесла Вика, в её голосе сочилось искреннее безразличие.
— Всё равно некрасиво вышло. Ну и ситуация, а я так хотела тебе понравиться!
— Мне? — тёмные глаза пробежались по женщине, что сидела в коляске, но на её ногах теперь лежали плед и книга в мягкой обложке.
— Да, люблю знакомиться с новыми людьми. Я Элла, а ты? Как ты здесь оказалась?
— Вика.
Девушка отвернулась и вновь стала любоваться оранжевым небом. Ветер подул и развил её шоколадные локоны, что доставали до лавочки.
— Необщительная, замкнутая и маолэмоциональная. У тебя много друзей?
— Нуль.
— И прямолинейная, — улыбнулась Элла. — Значит, я буду твоим другом.
— Я в этом не нуждаюсь, — буркнула Вика прежде, чем встать и уйти от назойливой соседки.
— Человеку нужен человек, Вика, — женщина поехала за девушкой, что стала выходить за пределы зоны своего знания местности.
В ней разыгрался спортивный интерес: сможет ли она удрать от назойливого человека?
В итоге мало того, что не смогла, так ещё и заблудилась. Девушка не отвечала на вопросы Эллы, она долго куда-то шла, а потом вдруг поняла, что и сама не знает куда. Однотипные дома сменились шумным проспектом, людей оказалось слишком много, и теперь не только Элле было тяжело передвигаться, но и самой девушке убегать от нового «друга».
Она вдруг остановилась и резко развернулась.
— Что вам надо? — спросила она, стоя прямо и глядя, словно свысока, на Эллу.
— Познакомиться, нормально извиниться и возместить ущерб, — ответила ей женщина.
Дружелюбная улыбка с её губ не пропала, но тон изменился, стал настойчивее, показывая разницу в возрасте между Эллой и Викой.
— Мне этого не нужно, — девушка глубоко вздохнула. — Вы удивительная женщина.
— Правда? — снова сменила гнев на милость Элла. — С чего ты так решила?
Глядя в зеленые глаза, что стали сиять в вечерней темноте, Вика практически забыла, что хотела сказать. Искренность, добродушие и какая-то детская невинность в лице взрослого человека заставили её обомлеть, забыть все колкости, что ей хотелось наговорить.
— Я вас знаю всего несколько часов, а вы уже сумели вывести меня из себя.
Девушка огляделась вокруг и поняла, что совершенно не знает, куда дальше идти. Улица была незнакомой, город тоже. Она обессиленно села на тротуар, не обращая внимание на косящихся прохожих.
— Ты решила разговаривать со мной в таком положении? — по-своему восприняла поведение Вики Элла. — О, меня совершенно не смущает твой рост, ты можешь…
— Не обольщайтесь, женщина. Я потерялась, и совершенно не знаю, куда идти.
Элла рассмеялась, и её смех был такой заразительный и звонкий, что Цветаева сама улыбнулась, и её угрюмое выражение лица сошло на нет.
— Не волнуйся, все дороги ведут в Рим.
— Сомнительно успокаиваете. Мне хотелось бы остаться в пределах Беларуси, по крайней мере, ближайшие три года. И почему мне кажется, что в Москве намного легче ориентироваться, чем в этом городишке?
— Так ты не местная?
Девушка помотала головой, и снова получила порцию заразительного смеха.
— Хочешь, я покажу тебе город, кактус?
— Я не кактус! И от вашего предложения откажусь, не в этой жизни я с вами куда-либо еще пойду. — Цветаева не выдержала.
Встав с еще тёплого из-за жаркого лета тротуара, она пошла в прежнем направлении, по крайней мере, ей так казалось.
— Дом в другой стороне! — крикнула ей Элла.
Плечи Вики поднялись, словно она собиралась закричать. Но сделав глубокий вдох и выдох, она развернулась и пошла в противоположную сторону.
Сделав пару шагов, она обернулась, чтобы убедиться, что странная и весьма назойливая соседка едет рядом. Сейчас она была необходима, чтобы указать нужную дорогу, но почему-то именно в этот момент она даже не двинулась с места.
— Ой, — всё, что Элла ответила на вздёрнутую тёмную бровь маленькой девушки.
— Что «ой»? — спокойно, но уже еле себя сдерживая, спросила она.
