Легкая щекотка пробежалась по руке от папиной щетины.
Я заливисто засмеялась и начала прятать руки за спиной. Папа уловил момент игры и стал гоняться за мной, в надежде пощекотать меня еще. Я в пижамке и в новых туфельках озорно бегала от него и пряталась за маму.
— Мама, спаси! Мне попался слишком назойливый принц! И слишком бородатый… — я скорчила смешную рожицу папе, почувствовав себя под надежным крылышком мамы.
Мама обняла меня и чмокнула в мой вздернутый носик.
— Пора завтракать, принцесса Оливия.
Я на секунду понурила взгляд, что веселье так быстро закончилось, но в следующий миг вновь оживилась.
— Мама, а потом пойдем гулять? Я непременно должна показать мои туфельки Эйми и Алексу.
Мама рассмеялась.
— Непременно, — мотнула она головой, и моему счастью не было предела.
После завтрака я надела платье, которое было под стать моим новым туфелькам и ничуть не уступали им в красоте. Я довольная сидела на стуле перед зеркалом и мотала вразнобой ногами, то и дело поглядывая вниз. Как же красиво переливаются камешки!
— Не ерзай, Оливия, сядь прямо! — сделала замечание мама, которая заплетала мои непослушные волосы.
Представив изумленное выражение Эйми Коллиер при виде моих новых туфелек, я улыбнулась своему отражению и начала довольно похрустывать карамелькой за щекой.
Не прошло и получаса, как все сборы были закончены, и мы с мамой вышли из дома. Коллиеры живут улицей ниже. Поэтому мы отправились пешком к нашим давним друзьям.
Я подскакивала и напевала под нос незатейлевую песенку.
— Мама, послушай, как стучат каблучки! — я слегка пробежалась вперед, и стук каблучков эхом раздался по улице.
— Действительно, очень звонко, — улыбнулась мама и протянула мне свою руку.
Я упрямо замотала головой.
— Нет, я уже большая, мама!
Мама ахнула. Одним движением она заключила меня в объятия.
— И когда ты успела так вырасти?! — ее глаза забегали по моему лицу, которое пыталось изобразить самое серьезное взрослое выражение. — Хорошо, только сильно не бегай, ты же не хочешь разбить коленки?
Почуяв мамину благосклонность, я тотчас вырвалась из ее рук и побежала вперед.
— Смотри, как я хорошо бегаю, мама! Тебе не зачем переживать!
— Оливия, помедленнее! — услышала я из-за спины, но стук каблучков заглушил мамины предостережения, и я не замедлила бег.
Я для себя определила финиш — белая полоска, которая виднелась впереди. Добегу до нее и стану чемпионом. И чем быстрее, тем лучше.
— Стой! — крикнула мама, и я услышала, как она побежала следом за мной, шурша пакетами.
Сейчас, еще чуть-чуть. Я уже была близка к цели. Три, два, один…
Звук тормозов велосипеда и крик мамы — это последнее, что я слышала в то утро.
Я пришла в себя, лежа на больничной кровати. У меня сильно болела голова, о чем я сразу сказала маме, лицо которой было нездорово бледное. Она очень перепугалась за меня и глубоко вздыхала, когда разговаривала о чем-то с доктором.
Итог — рана на голове, вследствие сильного удара головы о бордюр, к которому меня отшвырнуло. Рану экстренно зашили, и некрасивый шрам на голове тому подтверждение. Еще пара ушибов и сотрясение головного мозга — диагноз, который даст о себе знать чуть позднее.
Именно этот день можно считать точкой отсчета в зарождении моего личного кошмара, который в дальнейшем будет захватывать мою жизнь в плен и лишать ее всяческих радостей и удовольствий, доступных другим детям.
Дом Коллиеров. Месяц спустя.
— Кунфу-Панда! — вскрикнула Эйми и захохотала над Алексом, который очень забавно подражал панде с боевым искусством из известного мультика.
Когда Алекс отодвинул мизинчик — секретный прием Уси из Кунфу Панды, то все сомнения пропадают.
Игра «Крокодил» в нашем исполнении — веселая и уморительная забава, которая незаменима, когда мы с друзьями собираемся вместе.
— Твоя очередь, Оливия! — передал мне все лавры Алекс.
Мне выпала змея Каа из «Маугли».
Я растелилась на полу и начала изображать движения змеи. Алекс с Эйми захихикали и, по-моему, специально начали отдаляться от правильного ответа.
— Эм-м… улитка? Турбо!
Я зашипела.
— Шипящая улитка Турбо?
Друзья пуще прежнего захохотали. Я уже и сама еле сдерживалась. Я перевалилась на спину, зажив руками живот, который содрогался от смеха.
— Дай подсказку, Лив! — сказал Алекс, на мгновенье успокоившись.
Но я не успела подумать над подсказкой. Неожиданно в моих ушах загудело, а глаза непослушно закатились назад. Все тело охватило судорогой, и я потеряла себя.
Когда я очнулась, то увидела около себя своих родителей и родителей Алекса и Эйми.
В маминых глазах стоял ужас. Она была белая, как мел.
— Доченька! — ее руки заласкали мое лицо. — Джон?
Она обернулась к мистеру Коллиеру, хирургу и владельцу частной клиники.
— Эпилептический приступ около двух минут. Но рано поднимать панику, Камилла, — Джон Коллиер положил руку маме на плечо и наклонился ко мне.
— Как себя чувствуешь, Оливия?
Я пребывала в коматозном состоянии и не понимала, что здесь произошло. Но я чувствовала, как подо мной стало сыро и влажные трусики неприятно прилипли к коже. От этого факта и всеобщей давящей атмосфере, я заревела.
— Мама, — прошептала сквозь слезы я. — Я описалась.
Доктор Коллиер заметил мокрую лужицу и понимающе кивнул головой.
— Дети, идите к себе, — указал он им на дверь.
Мои друзья были заметно испуганы, и их глаза не переставали удивленно хлопать и высматривать меня из-за спин взрослых. Они так же, как и я, не понимали, что происходит.
После приказа отца, они послушно встали и вышли из комнаты.
— Все хорошо, Оливия. Все обязательно будет хорошо, — с горечью в голосе сказала мама и поцеловала меня в лоб.
ГЛАВА 3
На следующий день родители повезли меня в клинику доктора Коллиера. Меня осматривали лучшие неврологи и эпилептологи, проводили обследования моей головы, расспрашивали о травмах, о заболеваниях моих родственников.
Пока я разглядывала рыбок в аквариуме, доктор обратилась к маме:
— Ничего страшного мы не увидели на снимках, миссис Браун. Один приступ мало о чем может сказать. Скорее всего, приступ произошел вследствии полученной черепно-мозговой травмы, так называемая посттравматическая эпилепсия. Сейчас необходимо наблюдать за ребенком, и если приступы повторятся, то мы проведем повторное обследование и назначим соответствующее лечение.
Обнадеживающие слова специалистов послужили успокаивающим лекарством для родителей, и хождения по врачам прекратились. Я жила обычной жизнью ребенка, часто гуляла с Алексом и Эйми, с которыми мы дурачились и веселились от души.
Веселье продолжалось до повторного случая. Эпилептический припадок застал меня прямо на уроке. Тогда я сильно ударилась об угол парты. Кто-то заснял на телефон меня, трясущуюся в конвульсиях и пускающую пену изо рта, и это видео разнеслось по всей школе.
В тот день мама забрала меня из школы, и больше я не переступала порог этого учебного заведения.
В следующий месяц от запаха больницы меня уже начало тошнить. Кабинет за кабинетом. Постоянно меняющиеся лица врачей. И таблетки, которые необходимо постоянно глотать.
— Мама, я не хочу больше ходить по врачам. Я устала. И от таблеток меня тошнит, — я скорчила самую некрасивую мину и поморщилась при виде белого колесика.
— Если доктор прописал, значит, надо. Не упрямься. Эта таблетка поможет тебе не болеть.
Я послушно проглотила таблетку и обняла маму.
— Мама, я не хочу больше болеть, — простонала я.
— Значит, скоро ты вылечишься и не будешь больше болеть!
Тогда я верила ее словам. Не задумываясь о будущем. Но что еще может сказать любящая мать своему маленькому больному ребенку?
Эпилепсия — сложное и непонятное слово, которое я узнала в девять лет. И мне хватило ума посмотреть в интернете, что же это такое. Приступ выглядел страшно, будто отрывок из фильма ужасов.
