Лева был, мягко говоря, удивлен, когда понял, что я не шучу. Я вспоминаю, как он долго недоверчиво смотрел на меня, а потом улыбнулся:
— Вась, ты меня разыгрываешь?
— Нет, я уверена, что тебе нужно лететь одному. Я не хочу мешать, не хочу отвлекать тебя. В конце концов, это всего лишь месяц. Мы будем перезваниваться.
— Ты меня не перестаешь удивлять.
— Стараюсь!
Я сознавала, что мое решение выглядело несколько неожиданным, потому что все время я только и говорила о необходимости быть вместе. А тут вдруг такой поворот! Загадочная женская натура во всей красе! Мой супруг был шокирован таким резким изменением планов. Сначала он был не в восторге от того, что я буду стоять у него за спиной во время игры. Я смеялась, отшучивалась, говорила, что не стану мешать, потому что в то же самое время буду играть за соседним столом. В какой-то момент Лузгину невероятно понравилась идея совместной поездки в Лас-Вегас. Мысленно он уже всходил по трапу самолета, нежно держа меня за руку. Но вдруг я высказалась за разлуку, отпуская супруга в одиночное плавание. Как это понимать? Лева лишь удивленно смотрел на меня, силясь понять, говорю я серьезно или шучу. Ему явно хотелось, чтобы мои слова оказались розыгрышем. Все-таки мы еще не настолько близки, чтобы понимать мысли, желания друг друга с одного взгляда, жеста. Идеал, все о нем мечтают, но мало кто получает этот джек-пот семейного благополучия. Я считаю это справедливым, иначе всеобщее счастье и удовлетворенность лишили бы напрочь наше земное существование необходимой остринки, эмоциональной окраски. К чему тогда было бы стремиться?
Чего-чего, а эмоций и непредсказуемости в браке мне хватало. Не могу похвастать, что это был фейерверк, состоящий из громкого смеха, постоянного удовлетворения, радостей каждого дня. После яркого медового месяца наступили одинокие будни. Одинокие для меня, потому что мой муж сутками пропадал на работе. Бизнес поглощал все его время, которое не желало разделяться на рабочее и свободное. Когда я пыталась сказать что-то об этом, Лева не скрывал своего удивления:
— Ты же умная женщина, Вася. Большие деньги не делают, лежа на диване. Я говорил тебе, что значит для меня работа.
Говорил. Лузгин — мужчина честный. Он предупреждал, что бизнес — дело всей его жизни. При этом я наивно надеялась, что мои прелести будут, как магнитом, притягивать его в мои объятия. Я верила, что избыточная энергия молодости, желания перевесит жажду деятельности. Я считала вполне естественным при наличии такой жены, как я, уделять ей внимание. Незаменимых людей нет. Ведь должны быть у человека друзья, верные компаньоны, которым можно доверять. Но Лузгин доверял только самому себе. Это оказалось еще одним неписаным правилом большого бизнеса: доверяй, но проверяй, а лучше делай сам. Именно так поступал Лева и, по его словам, все те, кто не желал неприятных неожиданностей. Я хотела узнать еще несколько правил, волновавших меня, касающихся того, что происходит в жизни бизнесменов помимо работы. Здесь Лева проявлял удивительное упрямство. Отшучивался, отмалчивался, но не говорил ничего конкретного.
— Моя жена должна все чувствовать сама, без подсказок. Ты же у меня не просто Вася, а Василиса Премудрая.
Мне нечего было ответить на откровенную лесть. Лева знал, как меня успокоить, как заставить забыть обиду. Это Лада просветила его, рассказав о моих слабостях. Естественно, она действовала лишь из добрых побуждений. Но теперь в руках моего мужа было самое мощное оружие для борьбы с моими нахмуренными бровями — комплименты. Наверное, я, как ни одна другая женщина в мире, люблю ушами. Другое дело, что проходило совсем немного времени, и мне снова была нужна порция расслабляющей лести, нежности. Но в последние полгода в такие моменты чаще всего Левы не было рядом.
Лев Лузгин — это в мире бизнеса громкое имя. Я не могла даже представить, насколько он фигура масштабная. Хотя что-то подсказывало мне, что в этом невысоком, не самом красивом мужчине таится источник неисчерпаемой энергии, драйва. Лузгин был непредсказуем и стабилен одновременно. Нужно же было таким родиться! Одно то, как он ворвался в мою жизнь, достойно того, чтобы быть описанным в романе. Даже всезнающая мудрая Варька не язвила по этому поводу, никаких комментариев. Лада радовалась, как ребенок, тем более, что именно она стала свидетельницей на нашей пышной свадьбе. Сосватала, выдала замуж, благословила на долгую, счастливую жизнь. По-видимому, как в сказке о спящей красавице, кто-то на церемонии почувствовал себя обделенным, позавидовал и сглазил счастье. Потому что сразу же после медового месяца у нас с Левой начались невообразимые, невозможные отношения. Это была адская, взрывоопасная смесь, которая грозила колоссальным взрывом. Пострадать могли и невиновные — это меня крайне беспокоило.
Мне вдруг стало скучно быть просто женой. Лева пропадал на работе. Я бродила по нашему дому в поисках занятия. Вся моя культурно-оздоровительная программа, включающая бассейн, массаж, косметолога, парикмахерскую, став более чем доступной, перестала казаться каждодневной необходимостью. Чтобы хоть как-то убить время, я все чаще делала себе маникюр сама, экспериментировала с косметикой, даже села на диету. Это было занятие весьма обременительное, требующее постоянного подсчета калорий, записей. Я боялась даже заикнуться об этом Ладе. Она бы сразу поняла, что у нас с Левой что-то не так. Никогда, даже в самые неприятные времена, мы с Ладой не занимались такими глупостями, как диета. Однажды она рассказывала, как в начале своей самостоятельной жизни была вынуждена экономить и поэтому сделалась вегетарианкой, вознесла на пьедестал овсянку и обезжиренное молоко, но эти времена остались далеко позади. Слава богу, мы давно не подсчитываем сумму, оставшуюся до очередной зарплаты. Это, между прочим, счастье, недоступное для очень многих людей. Так вот, мы отвергаем какие бы то ни было диеты. Мы с Ладой всегда придерживались того мнения, что нашим идеальным фигурам ничто не угрожает. Мы не боимся набрать лишний килограмм, тем более — потерять его. Я продолжала так думать, но тайком вела подсчеты калорий, что отнимало, как ни странно, много времени. Эти сопоставления съеденного и растраченного были для меня необходимым условием чистоты эксперимента. Иначе все теряло смысл. Человек, который впервые ввел понятие калории, наверное, был отчаянным занудой. Он сумел запудрить мозги стольким людям. Интересно, какой вес был у него самого? Ну, да это не имеет никакого значения. Ведь главное — результат, на который я возлагала большие надежды. И что же… Меня ожидало разочарование: через две недели эксперимента я не влезла в свою любимую юбку! Из этого я сделала философский вывод: значит, я не умею считать. Это был еще один огорчающий вывод, не способствующий поднятию настроения, тем более самооценки.
— А ты как-то изменилась, — заметил Лева, оценивающе разглядывая меня в ванной.
Я задернула шторку, сделала напор в душе посильнее и притворилась, что не расслышала слов мужа. Но Лева не отставал:
— Ты немного округлилась, но тебе это чертовски идет!
Муж заметил лишние килограммы! Теперь это были именно лишние килограммы, которые я ощущала, наклоняясь, надевая обтягивающие вещи. Предательская складка на животе, его непривычная выпуклость, которую Лузгин называл сексуальной. Разве может быть сексуальным животик? Жировая складочка — результат неумеренности в еде, неправильного образа жизни и гиподинамии — ассоциировалась у него с волнующим таинством секса? Да он просто издевается надо мной! Может быть, сам не желая того, но он сыпал соль на рану. Мне стало жаль себя, но одновременно в душе закипела обида. Да, проводить день за днем словно в добровольном заточении, от скуки и паники объедаться сладостями — к чему это приведет? Да, я перестану смотреть на себя в зеркало, чтобы не огорчаться, подруги не станут лишний раз напоминать о том, что я изменилась. Они прочтут в моих глазах, что это опасно для жизни!
