— Ты бы со своей головой врачу показалось, — посоветовала Надюша. — Вдруг у тебя сотрясение мозга.
— Не, я нормально себя чувствую. Только шишка небольшая. Врач на больничный отправит, а мне сейчас деньги нужны.
— Господи, Юля, сдай ты уже свою квартирку, и будут у тебя деньги. Всё равно ведь у Тима живёшь.
— Не хочу. Это мой путь к отступлению. Вдруг я с ним разругаюсь. Вот вчера, кстати, он на меня наорал из-за подгоревших котлет. Думала, что позвоню ему сегодня, и помиримся, но я телефон разбила.
— А ты и не звони. Пусть помучается. Будет знать, как голос повышать на гордую и красивую девушку.
Наденька ещё что-то хотела добавить, но тут зазвонил рабочий телефон и ей пришлось ответить:
— Доброе утро! Вас приветствует Центр Здоровья «Таёжное сияние»! Меня зовут Надежда, чем могу вам помочь?.. Что? Ребёнок съел крем для рук? Ничего страшного, все компоненты натурального происхождения! Правда, крем не рассчитан для употребления внутрь. Дайте ребёнку, на всякий случай, активированный уголь и посадите на горшок.
Начался обычный рабочий процесс. Между звонками клиентов мы успевали с подругой обсудить последние новости. А ещё я думала о Тимуре. Позвонить ему или нет? Я бы могла набрать его номер с Надюшеного телефона, но может, действительно, пусть понервничает?
В обеденный перерыв я почистила плащ. Хорошо, что он не впитывает влагу. Хоть тут повезло. А вот голова всё ещё болела. Маме, однако, пришлось звякнуть. Я рассказала о происшествии с наездом, а про скандал умолчала. Она долго охала, а потом напомнила, чтобы я заехала в свою квартиру полить цветы и забрать счета.
Похоже, жизнь моя опять входит своё прежнее русло, но так казалось только до наступления вечера. Надюша задержалась на работе, ждала, когда за ней приедет Вечеславик, а я вышла на улицу. Едва переступила порог, как меня ослепила вспышка света. Словно молния сверкнула. Ба-бах! Даже в голове болью отозвалось.
Я ещё толком не поняла, что произошло, а тело уже отреагировало и отпрыгнуло в сторону. Я даже сумкой замахнулась с целью обороны. И вот стою, такая, вся, как пружина на взводе, а свет в глазах погас, потом снова вспыхнул. Погас. Вспыхнул. Перед мысленным взором замелькали какие-то картинки, обрывки воспоминаний. Я вдруг ясно увидела больничную палату, огромный букет алых раз, мандарины, рассыпанные на затертом ленолиуме… Откуда взялись эти образы? Со мной такого никогда не было… Или было? При каждой новой вспышке картинки становились все более реалистичными. Кто же это слепит меня?
Оказалось — это нам такую иллюминацию сделали перед входом в офис. Вроде как, новогодняя гирлянда, обрамляющая дверной проём, но раз в десять крупнее обычной, той, что на ёлку вешают. Лампочки тут — вот не вру — размером с мой кулак. Когда вспыхивают — светло становится, как днём. Ну что за идиоты такое придумали? Так ведь люди и ослепнуть могут. Это издали, наверное, красиво смотрится, а вблизи — просто пытка.
Всё, хватит с меня на сегодня потрясений, пора домой! Там меня Тим ждёт. Он умеет успокаивать. Резкая головная боль, возникшая после вспышки, преследовала меня всю дорогу до дома. Я ехала в автобусе, смотрела в окно на город, украшенный к Новому году, на радостных людей, а мне было больно и невесело. И ещё, где-то в глубине души возникло чувство обречённости, словно моя жизнь рушится и скоро оборвется совсем. Я пыталась понять, чем это вызвано, но в голове как будто кисель образовался вместо мозга. Там плавали мысли и воспоминания, но ухватить их и вытащить наружу не удавалось. Перед внутренним взором вдруг появилось лицо какого-то парня. Я его явно знала, и очень хорошо знала — он вызывал во мне какие-то тёплые чувства, но вот кто он такой — вспомнить не получалось. Я закрыла глаза, стараясь сосредоточится, и тут же получила ощутимый удар по ноге.
Какая-то полная женщина, закутанная в пальто неопределённого цвета и формы, стояла в проходе между сидениями автобуса, держала в руках, разбухшие от продуктов огромные пакеты, и они, раскачиваясь, время от времени стукались об мою ногу. Народу в автобусе было немного, проход был полностью свободен, но женщина почему-то встала именно возле меня. Я подняла глаза и узрела недовольное красное лицо с сжатыми губами, нахмуренными бровями и рассерженным взглядом. Пассажирка шумно дышала, словно собиралась ринуться в бой. Ей явно хотелось с кем ни будь поскандалить, выпустить пар, и она выбрала в качестве жертвы меня. Автобус тряхнуло, женщина с явным удовольствием качнула пакетами, намереваясь посильнее стукнуть меня ими по ноге, но я быстро передвинулась на другое сиденье, ближе к окну. Несостоявшаяся скандалистка прожгла меня взглядом полным ненависти и разочарования, что-то пробормотала себе под нос и двинулась к выходу, задевая сумками других пассажиров. Настроение было окончательно испорчено.
В завершении пакостного дня, когда я добралась до дома, ещё и в подъезд попасть никак не могла. Несколько раз прикладывала магнитный ключ, а он не срабатывал. Пришлось набирать код квартиры.
— Кто там? — послышался голос моего любимого.
— Я. Юля. Ты меня пустишь?
Мог бы и догадаться. Я всегда в одно и то же время возвращаюсь.
— Юля! Юлечка! Я сейчас открою!
С чего бы такой восторг? Словно год меня не видел. Послышался писк домофона. Я открыла дверь и поднялась на второй этаж. Тим встречал меня в дверях. Волосы взлохмачены, на щеках щетина, в глазах — щенячий восторг. Стоп! Щетина! Он же вчера вроде брился? Или нет?
— Как же я рад тебя видеть! Ты пройдёшь?
Прикалывается, что ли? Или пьян? Вон как глазки блестят!
— Пройду, если перестанешь проход загораживать.
Он пропустил меня в квартиру, помог снять плащ. Щенячий восторг не пропал. Тим выглядел очень взволнованным — едва не подпрыгивал.
— Ты ужинать будешь? Я не ожидал, но сейчас быстро что-нибудь приготовлю.
Странный он сегодня. Не ожидал меня? Как это понимать?
— Меня утром машина сбила, — пожаловалась я. — Не сильно. Только я упала и на работу пришла вся мокрая и грязная. Телефон ещё разбился. Я сразу ванну приму, ладно?
Глаза Тима расширились от ужаса. В них читался такой неподдельный испуг, что мне самой стало страшно.
— Юлечка, с тобой точно всё нормально? Что-нибудь болит?
— Колени, голова, и устала очень, но не волнуйся — я в порядке. Ты мне только чай с мятой сделай, пожалуйста.
Он состроил умильную мордашку и метнулся на кухню. Боже, какой же он у меня замечательный и заботливый. За что мне такое счастье? Только жаль, что я сегодня оценить это не в силах. Голова болит просто ужасно, и сил никаких не осталось. Я ввалилась в ванную, включила свет и заметила, что там почему-то нет ни моего полотенца, ни халата, ни косметики, ни даже зубной щётки. Что всё это значит? Не успела я ни понять, ни возмутиться, а Тим уже приоткрыл дверь и просунул в щель свой халат, махровое полотенце и новую зубную щётку. Хм, я что должна надеть его халат на голое тело? Что за чудачество? Так, ладно, потом всё выясню, пока подыграю.
Я наполнила ванну. Хотела бросить в воду пенную бомбочку с фруктовым ароматом, но не нашла упаковку. С утра ещё видела ее на краю ванны, а теперь нет. Странно. Но не устраивать же из-за такой мелочи скандал. Я добавила в воду гель для душа, взбила немного пены и, наконец-то смогла погрузиться в тёплую воду. Какой же кайф! Думать совсем не хотелось, только лежать, отмокать и наслаждаться. Мысли и переживания трудного дня стали таять, растворяться, уступая место обволакивающей истоме. Наверное, я задремала, потому что, когда Тим постучался в дверь и я открыла глаза, вода уже была не такой тёплой.
— Ужин остывает! — послышался его приглушённый голос. — Просыпайся, спящая красавица.
Пришлось прервать кайфотерапию. Я выбралась из ванны и накинула мужской халат. Пусть будут игры с переодеванием, но высушить волосы я всё же обязана. Хоть фен на месте, и на этом спасибо. Из зеркала на меня смотрела худенькая брюнетка с большими печальными глазами. Этот день сказался на мне не лучшим образом: лицо было бледное, во взгляде читалась какая-то затравленность. Так никуда не годится. Я через силу улыбнулась своему отражению, показала ему язык. Все неприятности позади, пора позабыть о них. Да и как можно грустить, если меня за стенкой ждёт самый лучший в мире мужчина?
