— Девочка моя, скажи что ты передумала, — шепчет мама, а сколько надежды в её голосе — они с папой делали всё для меня.
— Нет, мамочка, мне нужно уехать, — говорю убивая её последнюю надежду.
Для себя я уже приняла решение, мне нужно улететь, чтобы быть дальше от него, не видеть этих глаз в которых я тонула и вязла день ото дня, за эти полтора года я так привязалась к нему. Сумасшедшие чувства, безумная страсть и любовь… Только была ли она у него? Всё ли было настоящим? Я уже не понимаю, ничего не понимаю. Теперь как не видеть его улыбку, лживую улыбку от которой моё глупое сердечко трепетало.
— Я хочу попросить тебя и папу не говорить Матвею, где я, — говоря это, ожидаю, что будут вопросы, на которые правды она не услышит, по крайней мере — сейчас, может быть, когда ни- будь это и случится, но точно не сегодня.
— Милая он тебя обидел, это из-за него ты покидаешь нас? Что он сделал? — голос мамы твердеет, она поворачивает голову, заглядывая мне в глаза, в её взгляде читается злость.
Вот этого я и боялась. Убеждаюсь, что не стоит рассказывать о его измене. Нельзя, чтобы она узнала правды иначе она поругается не только с Матвеем, но и с его матерью, в последнее время они очень сдружились. Чёрт, ведь всё наладилось, все отношения между нашими семьями, а он… он. Я вздыхаю, конечно от мамы не утаить моих чувств, даже если постараться, материнское сердце всё видит. Но не стоит разжигать и без того ожидаемую ссоры между ними. Про папу вообще молчу, он его убьет Матвей дал слово моему отцу, что никогда в жизни не обидит меня. Обещание он своё не сдержал… Усмехаюсь про себя — его слова оказались всего лишь пустым звуком.
— Нет мама он не причём, я сама…, - слова звучат фальшиво, но лучше попытаться, как-то успокоить её, — …понимаешь, это во мне дело, я просто влюбилась в другого. Так получилось, Мне жаль то время что я… — устало вздыхаю, — … он, тот мужчина, он предложил переехать к нему ближе, я согласилась, мама… — смотрю в её глаза собирая все силы, чтобы это было как можно убедительней.
Боже, как трудно врать близким тебе людям, но пусть это я буду разрушительницей таких крепких отношений, которые казались такими.
— Что ты такое говоришь, Арина, как же так, у вас с Матвеем, да ты что?! Мы с Полиной Николаевна уже думали, что Матвей сделает тебе предложение, и ты станешь его женой, — мама округляет глаза и не может поверить в то, что её добрая, милая девочка может так поступить с парнем, но я её дочь и она всегда будет на моей стороне.
В коридоре послышались шаги, и в дверях появился папа. Роман Иванович, был солидным мужчиной, глава своей компании, любящий муж, который сумел сохранить чувства, к женщине которую выбрал, до сих пор.
— Так! Я понимаю, решение ты не поменяешь? — пробасил он, — …и все-таки покидаешь нас! — Папа не спрашивает, он видит это по нашим лицам. Роман Иванович облокотился спиной о стену, взгляд серьёзный и твёрдый, но знаю что ему даже труднее, чем маме.
Сейчас он не проявит своего беспокойства внешне и будет сильно переживать внутри, когда я уеду, мама уснет, а он запрётся в своем кабинете до самого утра.
— Да, я всё решила, и прошу, не держите, мне и так тяжело, — поднимаюсь со стула, подхожу к папе и утопаю в его тёплых объятиях.
— Может, ты всё-таки объяснишь, ну ли наврёшь что-нибудь другое, более убедительное? М, дочка? Что случилось? — опустил свой подбородок мне на макушку, стискивая ещё крепче.
— Пап тебе мама всё расскажет, только позже, после того как я уеду, я люблю вас, очень, ты знаешь… мне и так тяжело, — обнимаю папу за шею, пряча слёзы.
— И мы тебя любим, детка.
К нам тихо, почти бесшумно подошла мама и обняла меня со спины. Мне тяжело уезжать из родного дома, города. За двадцать два года своей жизни не расставалась с родителями больше чем на пару недель, только когда ездила с Матвеем отдыхать на море в Витязево.
На кухню вошла заплаканная Ксюша, я протянула руку и обняла подругу.
— Всё не плачь, обещаю, я буду звонить! И к тому же не на другую же планету в конце концов, — говорю Ксюше в надежде, что так и будет.
- Да, — шепчет Ксюша, — но ты не думай, что от меня так легко избавится. Не выйдет, — смеётся сквозь слёзы.
— Обещай позвонить, как только прилетишь, — шепчет ещё глуше Ксю, а я вижу как ей тяжело отпустить меня.
— Обещаю, — сильнее обнимаю Ксюшу.
— Ладно, не буду вам мешать, проводишь меня? — вытирая слёзы, подруга отстраняется от меня.
— Да.
1.3
— Пойдём, — беру подругу за руку, выходя из дома направляясь к воротам, где стоит машина Ксюше.
— Ксю, пообещай, что не станешь, ничего выяснять у Матвея и будешь общаться с ними как и раньше. И не говори где я, скажи, что не знаешь, не видела меня, что не встречались, — прошу подругу не лезть в эту историю, ведь она встречается с лучшим другом Матвея, и это может привести к их разрыву отношений.
— Арин, ну что ты такое говоришь? Как я смогу с ними общаться после того, что они сделали? Нет! Я не смогу, не смогу как прежде! Ты посмотри на себя, куда делась моя весёлая, солнечная сестричка? — возмущается подруга, выдёргивая свою руку из моей, её милые черты лица искажаются гневом. Она вообще выглядит как девочка, с глазками-лукошками и вздёрнутым веснушчатым носиком.
- Просто пообещай, я не хочу, чтобы ты поругалась с Никитой. Не хочу быть виноватой, быть камнем преткновения в ваших с ним отношениях. У тебя своя жизнь и ты её выстраивай, это глупо портить отношения с человеком, который ни в чём не виноват, разве только в том, что он лучший друг моего парня, бывшего, — поправляю я тут же, складываю ладони вместе в умоляющем жесте, взывая к разумности.
- Ты знаешь, я теперь сомневаюсь в искренности Никиты, если они лучшие друзья, — говорит Ксюша морща носик, отворачиваясь к машине.
— Ксю стоп, ещё раз, не надо сразу не доверять Никите, если Матвей так поступил, то это не значит, что Никита такой же, — беру подругу за плечи, поворачивая к себе лицом.
— Хорошо я постараюсь вести себя, как и раньше, но не обещаю.
Выдыхаю с облегчением, она это сделает — не полезет разбираться с Матвеем.
— Спасибо, всё, езжай, скоро Егор приедет за мной, — нехотя говорю Ксюше, посмотрев на часы, уже 11:30 — нужно поторопиться.
— Да ты права, я буду ждать звонка, — говорит Ксю и на глазах вновь наворачиваются слёзы.
— Я позвоню, обещаю, — обнимаю подругу, Ксюша развернулась и не решительно отправилась к машине, я отправилась в дом.
Иду по коридору, но невольно останавливаюсь около зеркала, смотрю на своё отражение. Под потухшими серыми глазами залегли тёмные круги, искусанные губы всегда розовые стали цвета спелой вишни. Ровный чуть вздернутый носик распух и стал красным, доходящие до пояса русые, прямые волосы собраны в небрежный пучок, больше напоминающий «птичье гнездо», всегда румяные щёчки, сейчас совсем бледные. Я никогда не считала себя некрасивой, даже наоборот милой и привлекательной. Что не устроило во мне Матвея?
Всё, хватит. Прикрыла глаза, сделала глубокий вдох.
— Я сильная, я дочь своего отца и обязана со всем этим справиться, — прошептала как мантру, и открыла глаза, усмехаясь своему отражению в зеркале, на кого я похожа, будто из стиральной машины вытащили. Всё никому больше не позволю себя обманывать!
Вещи собрала быстро. На первое время хватит, а дальше там куплю. Спустилась вниз к родителям, которые сидели в гостиной на диване и о чём-то тихо говорили.
— Пап, мам пообещайте, что не будете себя накручивать, всё будет хорошо. Работа уже есть Егор — предоставил. Предложил место в его фирме, — говоря подхожу к дивану, на котором и расположились родители.
— Арина ты уже взрослая и это твоё решение, мы не одобряем, если честно, но оно твоё и мы принимаем его, — говорит папа. Протягивает свои руку к моей и тянет на себя, сажая меня к себе на колени, как в детстве. А я устраиваюсь поудобнее, кладу голову папе на плечо.
Мне очень будет не хватать этих объятий, поцелуев в щёку перед сном и по утрам, не знаю, как скоро я вновь увижу родителей. Прикрываю глаза, сердце рвется из груди. Так хочется вернуться обратно на полтора года назад, отказаться от всех приглашений на свидания с Матвея.
