удача улыбнулась нам.
— Да. Я тоже.
Выдавливаю из себя улыбку, потому что искренне радоваться за маму сейчас не могу.
Я, конечно, рада, что всё так сложилось, но повышение на самом деле сказочное. И Поздняков не отделается малой кровью.
Терпеть унижения мне не привыкать.
Вот только как далеко он готов зайти?
Внутри всё дрожит от злости, стоит представить эту самодовольную ухмылку, которая украсит лицо Алекса.
«Я всегда получаю то, что хочу, Мишка Гамми!» — звучит его голос в голове.
— Златуль, а с тобой что? Ты не рада совсем? Проблемы какие-то? На подработке что-то случилось?
Мама переживает, и самое простое, что я могу сделать — сослаться на усталость.
Я не люблю врать.
Да что уж там?
Ненавижу ложь, но сказать сейчас о предложении Позднякова не смогу.
Конечно, мама велит мне послать его подальше, не думать даже соглашаться с ним.
Да вот только не могу я.
— Устала, мамуль. Ещё волнуюсь, ведь скоро начнётся учёба. Мне нельзя облажаться, чтобы не вылететь из универа.
— Ты справишься. Ты же у меня такая умница, Златушка! Всё будет хорошо. Обязательно будет. Видишь, я не ожидала даже повышения такого, а меня так порадовали с утра.
— Будет, конечно, — киваю я.
Кошусь на кружку с чаем, который для меня сделала мама, но пить его нет совершенно никакого желания. Мне ещё надо позвонить «золотому мальчику» и ответить согласием на его… просьбу? Хм… Точно нет. Это было заверение, что я стану его девушкой и никак иначе.
— Мам, можно я чай в комнате выпью?
— Конечно, милая. Спокойной ночи. Отдыхай. Завтра я могу сама отвести Лёлю в сад. У тебя ведь будет последняя рабочая смена?
— Последняя была сегодня. Завтра только за выплатой сходить и купить все необходимые принадлежности для учёбы.
— Мне так жаль, что тебе приходится делать всё это самостоятельно. Ну ничего, скоро у меня будет гораздо больше времени.
— Я уже выросла, мам. Не переживай. Всё хорошо.
Встаю, забираю кружку, а мама подходит ко мне и целует в щёку. Она не ходит, а порхает, и я не могу отнять у неё это счастье.
Поставив чай на письменный стол, присаживаюсь на край кровати и беру в руки телефон. Я должна позвонить, но боюсь, что мама услышит наш разговор с Поздняковым, поэтому просто набираю ему сообщение.
Я: «Я согласна притвориться твоей девушкой. Правила озвучишь?».
И сразу входящий.
Он что хочет услышать мой наполненный болью голос?
Почему так настойчиво звонит?
Скидываю, но Поздняков набирает снова.
Вот же настырный!
— Да! — шёпотом, но при этом возмущенно отвечаю я.
— Мишка Гамми, ты нарушила первое правило — я сказал тебе позвонить. Непокорная мне девушка досталась, но мне это нравится даже.
— Что ты хочешь?
— Боишься, что мама услышит и будет ругаться? Поверь, ей сейчас не до того, чтобы стоять у двери и подслушивать.
— Ладно… Ты позвонил, чтобы ёрничать?
— Нет. Я позвонил, чтобы поболтать со своей девушкой. Привыкай, любимка, теперь мы будем часто общаться с тобой ночами.
Это ещё зачем?
Любимка?
Фу…
У Позднякова точно не всё в порядке с головой, и мне уже страшно от того, что ждёт дальше. Он ведь не решит, что я на самом деле стала его девушкой и не станет просить того, что не дозволено?
— Эй! Ты там уснула что ли? Голос подашь?
— Подаю, — сухо отвечаю я.
— Ну ты совсем на любящую девушку не походишь. А где же «любимый»?
Мне бы вытерпеть Позднякова и не прибить его раньше, чем он наиграется во влюблённую парочку…
— Это твоё условие? — спрашиваю, стиснув зубы.
— Моё условие? Ты о чём?
Поздняков реально не понимает или прикалывается?
Ясно ведь о чём именно я говорю.
— Чтобы я называла тебя любимым?
— Солнышко, это часть отношений парня и девушки. Тебе так не кажется? — ухмыляется Алекс, словно открыл мне прописную истину.
Вот именно, что это часть отношений любящих друг друга парня и девушки, а не тех, кто притворяется ими. Однако слова Позднякова немного пугают.
Может, он ещё прикажет целоваться с ним?
Щёки вспыхивают.
Вроде бы недавно стала совершеннолетней, а вот с отношениями у меня беда. Или нет?.. Если жить по новым модным правилам, то меня можно смело записывать в список старых дев. Ну а что? Парня не было. Золотоусов не считается. Он со школьной скамьи за мной увивается, но я его не воспринимаю кем-то большим, чем просто друг. Не целовалась. О другом я вообще молчу.
— Ты снова молчишь. Я тебя выбрал не для того, чтобы в молчанку играть. Хотя ты знаешь, мне начинает нравиться.
В голосе Поздянкова младшего слышится недовольство.
— Только не говори, что ты там уснула?
Блин, а я ведь даже уже хотела захрапеть наигранно.
Вот любит он всё испортить.
Ладно.
Раз уж согласилась, придётся мне играть по правилам этого гада, даже если они покажутся мне неприемлемыми.
— Пыталась, но разве уснёшь, когда слышишь голос из фильма ужасов?
— Ты мне льстишь, Мишка Гамми, но и это доставляет удовольствие. Может, как-то прокомментируешь ещё что-то, что тебе особенно нравится во мне?
— Поздняков, ты дурак!
— Принял. Тебе нравится, когда я валяю дурака. Дальше…
— Серьёзно! Хватит уже. Скажи всё, что ты хочешь видеть в наших отношениях, потому что я хочу спать.
Я снова перехожу на шёпот, потому что слышу шаги по коридору. Кажется, мама ушла в душ. Она даже напевала что-то себе под нос. Такая счастливая.
— Если серьёзно, то весь инструктаж получишь завтра. При личной встрече. Ты же не думала, что я буду вываливать на тебя всё по телефону, правда?
— Какие у меня есть гарантии, что ты не решишь сдать назад и не лишишь маму работы?
— У тебя не может быть никаких гарантий, Мишка Гамми, потому что сейчас ты подневольный человек, и ты делаешь то, что выгодно мне. Странно, что ты пока так и не поняла этого.
Он идиот.
Самый настоящий.
Поздняков возомнил себя каким-то бессмертным ниндзя.
Неужели он думает, что благодаря своему золотому папаше может управлять миром?
Не тут-то было.
Хотел, чтобы я играла роль влюблённой в него девочки?
Я сделаю это.
Заснуть долго не получалось,
