терпеть этого мудака. Ясно же, что погуливает. Так нет же, она верит, что завалы на работе. Святая простота.
– Ты поговори с ним уже напрямую, Юль, – драконюсь от своих же мыслей, со злостью держась за руль, – сколько можно уже.
– Не хочу об этом, Рит, – печально качает головой и смотрит на меня предостерегающе, – лучше скажи, что там у тебя с Антоном? Съехались уже?
Скрежещу зубами, это для меня больная тема. И обсуждать ее сейчас, особенно после клуба, не хочется. Я сразу начинаю чувствовать себя конченой шлюхой, но я ей не являюсь. Не являюсь!
Саид
– Саид Шахайдарович, – лебезит управляющий, как только я переступаю порог клуба, – вы не предупреждали, что приедете.
Глаза мужика тревожно бегают по сторонам, что вызывает настороженность.
– А я должен отчитываться? – голос сплошной лед.
И подчиненного пронимает. Он потеет, на лбу выступает испарина.
– Нет, нет, вы не так меня поняли, – мельтешит, доставая платок.
Вытирает в тревоге пот и снова смотрит на меня, как на исчадие ада. Вроде подобострастно, но при этом с диким ужасом.
– А что я должен понять? – обвожу взглядом свои владения. – Слышал, вчера здесь потасовка была.
– Д-да, – икает он и отступает на шаг.
– Почему я об этом узнаю от посторонних? – во мне клокочут ярость и негодование. – Или я тебе пес шелудивый? Я тебя для чего поставил сюда? Чтобы ты у меня под носом дела свои проворачивал?
– Н-нет, господин Саид, – мужчина кланяется, извиняясь по нашим традициям, – прошу прощения, просто я думал, что это не так важно, небольшая потасовка, не стоящая вашего внимания.
– Драка сына прокурора – неважное событие? – я усмехаюсь, в душе досадуя, что меня не было вчера здесь.
Сколько пользы можно было бы из этого извлечь. Не сосчитать. Но Карим всё испортил. Не стоило ставить его управляющим, слишком уж он привык не напрягать начальников проблемами. Привык работать на моего отца, а теперь мне предстоит его отучать. Стискиваю зубы и цежу с гневом.
– Я тебе еще раз напоминаю, Карим, – ловлю его испуганный взгляд, – ты должен сообщать мне обо всех происшествиях, какими бы их не считал. Я даю тебе последний шанс, иначе отправишься домой обратно.
Было бы жаль лишиться ценного кадра. Как управленец, он весьма хорош. Клуб приносит стабильный доход, рейтинги сети растут.
– Простите, шеф, – снова лебезит передо мной, раздражая уже своим присутствием, – это был первый и последний раз.
– Хорошо, – начинаю уже забывать про него, осматриваясь по сторонам, – чуть позже зайду к тебе, отчеты покажешь.
Улыбаюсь, заметив Римму, которая спешит к нам походкой от бедра. Сбоку слышится звон стекла.
– Азим! – рычит Карим на бармена. – Криворукий баран, быстро убрал, скоро посетители придут, вычту из твоего жалованья!
Я в который раз удивляюсь такой ярой перемене у мужика. Он словно змея, сбрасывающая шкуру. Когда удобно, проявляет один характер, в другой ситуации – другой. Но персонал он держит в ежовых рукавицах, так что Карим – ценный кадр в наше время.
– Саид, дорогой, – чмокает невесомо меня в щеки Римма, прильнув ко мне всем телом, – ты давно не заходил, я соскучилась.
– Дела, конфетка, – притягиваю ее к себе за талию и мацаю за упругую попку, – как сильно ты по мне скучала?
Понижаю тембр голоса, хрипло дыша ей в шею. Брат удивляется, каким строгим могу быть с мужиками, и каким ласковым – с женским полом. Ну не могу я на них давить и напирать, как братья. Девочки ведь – хрупкие цветочки, достойные частого полива. И как я могу не орошать их цветники. Плохой был бы из меня садовник.
– А ты проверь, сладкий, – выдыхает мне в рот искусительница.
И направляет мою ладонь себе между ног.
– Ты без трусиков? – криво оскаливаюсь, проводя пальцами по мокрым складкам.
– А зачем они, если ты здесь? – провокационно двигает задницей, имитируя насаживания на член.
Я сую внутрь влагалища палец и задвигаю его глубже. Все в клубе старательно отводят взгляд. Боятся, что я замечу их интерес.
– Потекла, – говорю, а сам вытаскиваю палец и вытираю его платком.
– Сначала дела, потом пошалим, да? – расстегивает пуговицу на моей рубашке и глядит на меня из-под опущенных ресниц.
Сжимаю напоследок ее аппетитную задницу еще раз и шепчу на ухо.
– Не сегодня, крошка, – в штанах и правда ничего не дрогнуло за это время, – в следующий раз.
После марафона в том клубе ствол мой слишком расслаблен. Даже не дернулся, когда я щупал девчонку за зад. Старею, что ли. Усмехаюсь и направляюсь в собственный кабинет.
* * *
Рита
– И как тебе? – бедро коллеги по цеху, Натальи, опирается о мой стол. – Была уже там?
– Ты о чем? – голова моя загружена предстоящим совещанием.
Я поправляю очки для ноутбука, и по кабинету разносятся звуки клацанья моей клавиатуры.
– Правда, классный клуб? – понижает тон голоса и наклоняется ближе ко мне. – Улетные ощущения. Ты какую комнату выбрала?
– Что? – понимаю сейчас я ее от раза к разу.
Хмурюсь и хлопаю себя по щекам. Не отвлекайся, Измайлова, на носу сдача отчета. Шеф по головке за косяк не погладит. Как пить дать, пинка под зад даст. И дались ему эти склады в Швеции.
– Скучная ты, Ритка, – протягивает подружка, а потом напрягается.
Вытягивается в струнку и прогибает спинку, выгодно подчеркивая грудь. Длинные ноги в короткой юбке удлиняются, будто становясь еще стройнее. Я задерживаю дыхание, но головы к двери не поворачиваю. По парфюму узнаю посетителя.
– Привет, красотки, – на стол ложится огромный букет красных роз.
Какая банальщина, оглядываю алое пятно с раздражением.
– Малыш, – цепкие мужские пальцы цепляют меня за подбородок, и юркий язык нагло вторгается в мой рот.
– Не буду мешать голубкам, – завистливо говорит Наташка и вынужденно ретируется.
Цокот ее каблуков интересует меня куда больше, чем мужской поцелуй.
– Я работаю, Антон, – отталкиваю его ладонью.
Но он вцепляется в мою кисть рукой и прижимает ее к своей груди. Светлая шевелюра растрепалась, челка падает на брови. Оттого зеленые глаза кажутся глубже и ярче. Вот стервец, знает, как привлекать внимание женщин. И я не исключение, повелась когда-то на его яркую улыбку плейбоя и обманчиво мягкий голос.
– Я отпросил тебя у старика, – пожимает он беззаботно плечами, – заканчивай играться и поехали, у меня для тебя сюрприз.
Меня раздражает его постоянное наплевательское отношение – и к моей работе, и взаимоотношениям в коллективе, и моему личному пространству. Я еле сдерживаюсь, чтобы не оттолкнуть его и не залепить в гневе затрещину. Да так, чтобы
