— Полина, тоже подруга Кати, временно безработная, — ответила Полина.
— Ладно, девчонки, предлагаю по мартини за знакомство, — сказала Катька.
— Мы за, — подмигнув Полине сказала Марина.
Полина кивнула, соглашаясь, а сама в мыслях была ещё не совсем в баре и глазами искала того, с кем столкнулась у входа.
— Молодой человек, — подозвала официанта Маринка, — а можно нам пересесть за тот столик, там диванчик, да и место поприятней и поудобней, — просит, стреляя глазками и немного флиртуя.
— К сожалению, девушки, столик забронирован. Вон, кстати уже и гости поднимаются. Извините, — промямлил официант и быстро ретировался.
— Вот зараза, — негодующе произнесла Маринка.
В это время к столику приближались четыре мужские фигуры. Статные. Уверенные. Притягательные. Нет, нельзя сказать, что все сошли с обложки журнала GQ или были с плаката австралийских пожарных. Иначе вся женская половина бара свернула бы шеи в их направлении. Каждый из них был по-своему симпатичен и в каждом чувствовалось то, что на самом деле так ценят все женщины — стабильность и крепкая стена. И это чувствовалось за версту, поэтому большинство девушек, мимо которых они проходили, все же сворачивали шеи в их направлении.
Усевшись за тем самым забронированным столиком, и не обращая внимание на прикованные к ним взгляды, погрузились в свои разговоры.
— Марина, рот закрой, — сказала Катька и рукой закрыла ей нижнюю челюсть.
— Кать, да это ж пипец! Ты слепая что ли? Один правда с обручальным колечком, а другой даже ни на кого не посмотрел. Хм…
— Мариша-а-а, здесь полумрак. Как ты могла это рассмотреть? — удивляется Катька.
— Ты ещё спрашиваешь?! Я профессионал и играю в высшей лиге, — усмехаясь ответила Марина.
А Полина сидит и ничего не может сказать, потому что мужчина, который сел за тот столик, это тот мужчина, с которым она столкнулась у входа. А сел он очень удачно, так что они смотрели друг на друга не отрываясь. Изучая.
Как может смотреть мужчина на симпатичную незнакомую девушку? Оценивающе. Ведь кто бы что ни говорил, но внешность играет далеко не последнюю роль. Особенно внешность девушки. Заигрывая. Как бы говоря «давай познакомимся, ты симпатичная и я вроде бы тоже ничего». С любопытством. Особенно, если девушка перед ним необычная, с секретом. Похотливо. Да, кто не испытывал то чувство, когда тебя раздевают глазами и хочется даже прикрыться руками?!
А как может смотреть девушка на незнакомого мужчину? Да так же: оценивающе, с любопытством, заигрывая и похотливо.
В его глазах горел огонь. И это не было отражением скудного освещения. От такого огня надо бежать. Далеко. Иначе можно сгореть. Сгореть дотла. Возродишься ли, как феникс? Никто не ответит. Но можно этот огонь потушить. Понемногу, по чуть-чуть.
Цвет глаз уже невозможно различить, но Полина точно помнила, что они были зелёные. Принято цвет глаз с чем-то сравнивать. Желательно с чем-то романтичным, например, со свежей листвой или ясным летним небом и все в таком духе. Но можно ли сравнить цвет глаз с малахитом? Вот у него были такие глаза. Цвета малахита, они то отливали немного серым, то становились ярче, то горели адским пламенем. Как малахитовая шкатулка, хранит в себе множество тайн.
Разглядывать и изучать друг друга им не дали их же друзья, завлекая в свои разговоры.
— …так вот когда я в очередной раз прошу этого не делать, он все равно это делает, — рассказывает свою историю Катька, — Полин, ты ещё с нами? Помнишь, что скоро, к нам кое-кто присоединиться?
— А? Да, помню, — отстраненно отвечает Полина
— Симпатичный… — говорит Марина, наблюдая за тем, куда постоянно смотрит Полина и конечно же подмечая все детали — иди, познакомься!
— Да ты что? Мы с ним столкнулись у входа, точнее я резко развернулась и врезалась в него.
— Тем более, иди, скажи что ещё раз просишь прощение, что такая неуклюжая и бла бла бла. Вон как смотрит на тебя! Могу поспорить уже пару раз тебя раздел и поимел. А может и не пару, — не отступая говорит Маринка.
— Нее, я так не могу. Я от твоих-то слов уже покраснела. А там вообще ещё и заикаться начну. Кать, что у тебя там с твоим Алексеем? — переводит тему Полина.
— Не спрашивай. Он меня бесит, выводит из себя, короче все сложно. Девчат, мне надо спуститься в дамскую комнату. Кто со мной? — спрашивает Катя.
— Давай вместе, — отвечает Маринка — Полин, а ты закажи нам ещё мартини, если не сложно…
— Конечно.
Когда Марина с Катей спускаются вниз и оставляют Полину одну, та доходит до бара, который неподалёку и заказывает ещё три бокала мартини. Но не уходит за свой стол: к ней подходит он, чьи глаза горят огнём. Но бежать от этого огня Полина не хочет, да и не может.
— Александр.
— Полина.
Глава 4.
— И вот забегаю я в туалет и понимаю, что прятаться мне негде. В кабинке найдут! И тут за дверью я вижу шкаф, небольшой, но в который точно помещусь. Ну и лезу туда. А там всякие тряпки, швабры, веники. Ну а что делать?! В общем, не нашли меня. Хотя в туалет заходили. Даже представить не могу, что было бы, если шкаф открыли, — рассказывает Полина про свои приключения в детстве в лагере. — Прости, наверно, это не та история, которую надо рассказывать спустя час знакомства… — застеснявшись сказала Полина.
— Почему? Мне всегда было интересно, что творится в таких лагерях. Подозревал, что ночами зеленкой рисуют, зубной пастой там… но чтобы прятаться от вожатых, которые застукали вас ночью в палате парней?! Кстати, что вы там делали?
— Не поверишь, — смеётся Полина, — просто болтали. А ты ни разу не был в лагере? Не поверю.
— Был, но это было что-то вроде лагеря для настоящих мужчин. Типа жить в палатках, разжигать костёр, завязывать узлы и все такое. Нас было человек 50 парней. И мы все разбивались на 5–6 команд. Ну и соревновались. На самом деле было весело, на сколько это было возможно.
— Пригодилось что в жизни?
— Конечно. В покер научился играть. Но это уже сверхпрограммы было, — улыбаясь рассказывал Саша. А улыбка у него была такая, что ноги подкашивались.
— Это что-то типа кто-то ночью прячется в шкафу со швабрами, чтобы с парнями поболтать, а кто-то учится в покер играть?
— Именно, — и опять эта обезоруживающая улыбка.
Полина с Сашей разговаривают уже больше часа, сидя за баром. Кто-то с мартини, а кто-то с бокалом элитного виски. За это время Полина узнала, что Саше 34 года, он пришел в бар с друзьями, что у него есть брат, который старше его на 6 лет, что в детстве хотел стать врачом, причем не просто врачом, а врачом-хирургом, но пошёл учиться на экономиста и, как оказалось, ему это даже очень интересно стало и что он не понимает девушек, которые пьют мартини.
— Ну серьезно? Как ЭТО можно пить? Его может спасти только… да ничего его не может спасти. А нет, может, если вместо него попросить бармена, — Саша салютует бокалом бармену — налить хороший виски, — допивает свой виски и просит повторить.
Полина смеётся над тем, как Саша возмущается. И несмотря на то, что мартини она очень даже уважает, если не сказать любит, слова Саши нисколько ее не задевают. Возможно дело в том, что помимо мартини она ещё очень уважает бокал сухого вина, или то, как Саша преподнес свою нелюбовь к этому напитку. Саша ей симпатичен, даже очень. Ну или в ней говорит так нелюбимый им мартини.
Саша узнал, что Полине недавно исполнилось 25 лет, что она в поиске работы, но есть надежда, что в понедельник она, наконец, пройдёт последнее собеседование и выйдет уже на работу, что почти все детство она ездила по пионерским лагерям, что с Катей, с которой она пришла, они тоже дружат со школы, что обожает танцы, что мечтает съездить во Францию, взять в аренду машину и ехать по Провансу, вдыхая запах лаванды и что не понимает людей которые любят виски.
— Вот значит как? Это ты специально сейчас говоришь. Мстишь мне за мартини? — удивляется Саша, но в его голосе слышится больше иронии, нежели удивление.
