в поисках Аси или Тимура.
Мы стоим в тёмном коридоре одни, не считая снующих туда-сюда клиентов клуба.
— А чего ты хочешь, Светлячок? — спрашивает Богдан спокойно. — Чтобы всякие уроды клеились?
— Даже если так… то что?
— Ты слишком откровенно вырядилась. Никогда не видел тебя в таких коротких юбках, — говорит он, скользя по мне взглядом.
— Не нравится?
— Нравится, — усмехается и тут же переводит тему: — Поедем домой? Тим на машине.
— Нет.
— Нет? Я тебя сейчас на плечо закину и вынесу отсюда. Не вынуждай меня, ладно?
Кончики пальцев покалывает, я отвожу взгляд и учащённо дышу. Это же Богдан! Мой Богдан, который таскал до дома тяжёлые портфели попеременно с Тимуром, учил играть в баскетбол и давал списывать контрольные. С каких пор стало так сложно находиться с ним один на один?
— Давай я сама буду решать, что мне делать, окей? Сейчас я хочу остаться и танцевать!
Зачем я спорю? Дура! Хотела же уйти.
Богдан не бросает слов на ветер. Берёт меня за запястье, тянет к себе. Я упираюсь ладонью в его мощную грудь, вдыхаю запах тела. Он пахнет мужчиной, уже давно не мальчик. Чёрт…
Подняв взгляд, испытываю очередной приступ неловкости. И я не знаю, что, мать вашу, происходит, потому что в какой-то момент его губы вдруг касаются моих. Тёплые, немного жестковатые. Внизу живота взрываются фейерверки, а сердце колотится на разрыв.
Это мой первый поцелуй… Первый! И он настолько приятный и нежный, что я довольно зажмуриваюсь, сминая пальцами футболку Богдана. Боже, как приятно… Боже мой… Я не думала, что это может быть так.
Богдан чувствует, что мне нравится. Обводит языком нижнюю губу, ослабляет захват на запястье, будто предоставляя возможность уйти. Я кладу руки ему на плечи и встаю на носочки. Он высокий, и, чтобы поцеловать, ему пришлось здорово наклониться. Богдан целует увереннее и настойчивее, заставляя меня трепетать от восторга. Словно ожившая сцена из моей неугомонной девичьей фантазии. Как же сильно мне нравится. Как же…
Богдан неожиданно прекращает поцелуй. Я жду продолжения, но его не следует. Открыв глаза, натыкаюсь на внимательный взгляд друга. Чёрные зрачки полыхают! Кажется, ему тоже понравилось.
— Почему… почему ты прекратил?
— Приду из армии — продолжим, — произносит Богдан, коснувшись моей щеки тыльной стороной ладони. — Подрасти немного, Светлячок.
— Но ты всего на год старше!
— И мне уже есть восемнадцать, — напоминает он.
Я знаю. И чёрт побери, понимаю, на что Богдан намекает! Ему хочется большего, как с теми девушками, что были у него раньше.
— Больно надо.
Я вырываю руку, иду по направлению к танцполу. Щёки горят, пульс частит. Чертовщина какая-то!
— Стоять! — Богдан резко разворачивает меня за плечо. Долго и изучающе смотрит. — Ты ждать-то будешь, Свет?
— А нужно? — Кокетливо поправляю волосы.
— Нужно конечно. Я бы хотел, чтобы ты ждала.
Света
Заглушив двигатель автомобиля, я смотрю на часы.
Муж должен был закончить работу пораньше, Но уже половина седьмого. А ведь у свекрови сегодня день рождения. Юбилей, между прочим! Тимур так много работает, что запросто мог об этом забыть, хотя я напоминала ему утром.
В кабинете на третьем этаже горит свет — я вижу с парковки. Набираю номер мужа, слушаю длинные гудки. Не отвечает… Если мы опоздаем на праздник, боюсь, Эмилия Альбертовна не на шутку рассердится. Не на меня, конечно же. На сына. У нас со свекровью тёплые дружеские отношения. Мы можем запросто обсуждать мужчин, ходить на шопинг и ездить на отдых. А ещё я называю её мамой.
Моя родная мать ушла от отца, когда мне исполнилось всего три года. «Гулящая русская» — так он прозвал её. Я, как назло, родилась точной маминой копией: светлые волосы, молочная кожа и зелёные глаза. Папины восточные корни мне не передались.
Я нашла мать несколько лет назад в захудалом городишке. Она успела неоднократно побывать замужем и родить троих детей. Последний муж — запойный алкоголик — пропивает деньги и не в состоянии обеспечивать семью. Я жалею мать и часто помогаю ей финансово, но по-настоящему родственными наши отношения назвать нельзя. Мы слишком далеки друг от друга.
Беспрепятственно миновав пост охраны, поднимаюсь на третий этаж бизнес-центра… А ведь по дороге нужно успеть забрать цветы, которые я заказала накануне. Шикарный букет из красных и белых роз. Подарок тоже выбран мной. Комплект украшений — колье и серёжки. Тимур палец о палец не ударил. Он весь в делах и заботах, активно развивает бизнес.
В коридорах офиса пусто. Цокая каблуками, захожу в приёмную. Ну вот, даже Олеся, помощница мужа, и та сбежала домой…
Я замираю на месте, когда пальцы касаются прохладной металлической ручки. Нервно мотаю головой в надежде не слышать женские стоны и вкрадчивый голос мужа.
— Нравится, когда я трахаю тебя так? Скажи. Нравится, да?
— Да… Да, Тимур… Ах…
Что?.. Что, чёрт возьми, происходит?
Меня будто окатывают ведром ледяной воды.
Пожалуйста, нет… Пусть это будет не то, что я думаю.
Нужно набраться смелости, нажать на ручку и открыть дверь. Вдруг Тимур просто смотрит порно? Я ни разу не заставала его за подобным, но отчего-то в такой ситуации мозг придумывает самые разнообразные варианты, чтобы обезопасить меня от реальности.
Дверь не заперта и легко поддаётся. У меня получается без скрипа открыть её и заглянуть в тонкий проём…
Олеся лежит на столе животом и, прикрыв глаза, с наслаждением тянет гласные. Красивая словно кукла. Пухлый рот, длинные ресницы, чуть вздёрнутый нос. Знаю, что Тимур принял её на работу по просьбе отца два месяца назад. Она дочь какого-то давнего знакомого…
Взгляд на мужа я поднимаю не сразу. Не решаюсь почему-то. Надо бы предпринять что-нибудь: устроить скандал или вцепиться в волосы сопернице, но я не могу. С места сдвинуться не могу.
Правда оказывается настолько шокирующей, что я просто не шевелюсь.
Тимур трахает свою помощницу. Здесь, сейчас и наверняка раньше. И на работе он задерживался не потому, что у него много дел, а потому что… у него просто есть другая. Моложе, ярче, раскованнее. Теперь я это понимаю.
Как долго это длится? Боже, как долго он меня обманывает?
Звонкий удар ладони по ягодицам заставляет меня вздрогнуть. Тимур шлёпает Олесю, и ей это нравится. Сволочь… Какая же ты сволочь, Тимур Русланович.
Он двигается быстро и жадно. Наблюдать со стороны, как твой собственный муж трахает любовницу на рабочем столе, то ещё зрелище. Мерзко. Противно. Хочется уехать домой, встать под душ и
