«Ты просто законченная неудачница», – ехидно усмехнулся злодей Лео.
Глаза Энни наполнились слезами. Она чувствовала себя измотанной, руки у нее тряслись. Проскакал ли всадник в самом деле, или ей это только почудилось? Ну же, соберись, скомандовала она себе. Включив заднюю скорость, Энни попыталась выбраться из рытвины, но машина забуксовала, колеса еще глубже завязли в снегу. Девушка бессильно откинулась на спинку сиденья. Если сидеть и ждать, кто-нибудь непременно ее найдет. Вот только когда? Дорога вела к усадьбе и коттеджу, другого жилья поблизости не было.
Энни попробовала собраться с мыслями. На острове о ее приезде знал лишь один человек, тот, что присматривал за Харп-Хаусом и коттеджем. Однако все переговоры с ним она вела по электронной почте. Энни написала, что приезжает, попросив включить в домике воду и электричество. Но даже будь у нее телефон Уилла Шоу (так звали смотрителя), едва ли ей удалось бы дозвониться до него из этой глуши, да еще в снегопад.
«Ты безнадежна». – Лео никогда не разговаривал обычным голосом. Он лишь презрительно цедил слова.
Энни вытянула бумажный носовой платок из смятой пачки, но вместо того чтобы ломать голову над своей проблемой, задумалась о лошади и всаднике. Каким психом надо быть, чтобы выгнать животное из теплой конюшни в такую погоду? Энни зажмурилась, борясь с подступившей тошнотой. Ах, если бы можно было свернуться калачиком и заснуть. Неужели так страшно признать, что жизнь взяла над тобой верх?
«Прекрати сейчас же», – приказала рассудительная Милашка.
В голове у Энни словно гудел тяжелый колокол. Нужно найти Шоу и попросить его вытащить машину.
«Обойдемся без Шоу, – заявил бесстрашный герой Питер. – Я сам справлюсь».
Но Питер, как и бывший приятель Энни, успешно преодолевал лишь воображаемые трудности.
До коттеджа оставалось около мили – плевое расстояние для здоровой женщины в хорошую погоду. Но погода выдалась ужасная, а со здоровьем у Энни дело обстояло еще хуже.
«Сдавайся, – злорадно прошипел Лео. – Признай, ты сама этого хочешь».
«Не будь скотиной, Лео», – послышался голос Плутовки, лучшей подруги Милашки, второго «я» Энни. Плутовка часто оказывалась виновницей всевозможных передряг, в которые попадали куклы, и неприятности всегда приходилось разгребать главным героям – Милашке и Питеру. Однако, несмотря ни на что, Энни любила ее за храбрость и доброе, щедрое сердце. «Возьми себя в руки, – скомандовала Плутовка. – Вылезай из машины».
Энни хотела было послать ее ко всем чертям, но сдержалась. Что толку кипятиться? Заправив непокорную копну волос под воротник куртки, она застегнула молнию. Одна из вязаных перчаток порвалась на большом пальце, ледяная ручка двери обожгла кожу сквозь дыру. И все же Энни заставила себя открыть дверь.
Яростный морозный ветер ударил в лицо, и у нее перехватило дыхание. Ноги не слушались, пришлось сделать над собой усилие, чтобы выбраться из машины. Видавшие виды коричневые замшевые ботинки, отнюдь не предназначенные для проселочных дорог, мгновенно утонули в снегу, а тонкие джинсы не спасали от холода. Сгорбившись, пригнув голову в тщетной попытке защититься от ветра, Энни обошла автомобиль, чтобы достать теплое пальто, но большой чемодан на крыше машины воткнулся в сугроб на склоне холма и застрял. Она не смогла его открыть, сколько ни пыталась. Впрочем, это ее ничуть не удивило. Слишком уж давно все у нее шло наперекосяк, Энни успела забыть, что такое удача.
Она вернулась к месту водителя. Куклы могли бы провести ночь в машине, рассудила она, ничего с ними не сделается. А вдруг сделается? Куклы – все, что у нее осталось, потеряв их, она пропадет.
«Ну, ты еще поплачь, жалкое ничтожество, – презрительно фыркнул Лео. Энни захотелось оторвать ему голову. – Детка… я нужен тебе больше, чем ты мне, – с издевкой напомнил он. – Без меня ты не сможешь давать представления».
Энни отмахнулась от него. Тяжело дыша, она вытащила из машины чемоданы, сунула в карман ключи, выключила фары и захлопнула дверцу.
Ее мгновенно окутала густая тьма, а вьюга, казалось, завыла еще громче. Энни почувствовала, как в грудь заползает страх.
«Я тебя спасу!» – пообещал Питер.
Энни крепче стиснула ручки чемоданов, стараясь не поддаваться панике.
«Я ничего не вижу! – завизжала Пышка. – Ненавижу темноту!»
Старенький мобильник Энни давал слишком слабую подсветку, но у нее было кое-что другое… Поставив чемодан в снег, она поискала в кармане ключи от машины. К кольцу крепился крошечный фонарик-брелок. Энни уже не помнила, когда включала его в последний раз, и сомневалась, работает ли он. Чувствуя, как сердце колотится где-то у горла, она нажала кнопку.
Тоненький ярко-синий луч прорезал темноту, высветив в снегу тропинку, такую узкую, что можно было запросто сбиться с пути.
«Возьми себя в руки», – приказала Плутовка.
«Лучше сразу сдаться», – пренебрежительно хмыкнул Лео.
Энни двинулась вперед, утопая в снегу. Ветер продувал насквозь тонкую куртку, трепал волосы, бросая в лицо кудрявые пряди. Снег набился за воротник, и Энни снова одолел кашель. Боль железным обручем сдавила ребра, тяжелые чемоданы били по ногам. Довольно скоро пришлось поставить их на землю, чтобы руки немного отдохнули.
Энни съежилась, втянула голову в плечи, пытаясь защитить легкие от ледяного ветра. Пальцы окоченели от холода, но она поплелась дальше. А куклы все болтали, не давая ей покоя.
«Если ты меня уронишь и порвешь мое лиловое платье с блестками, я подам на тебя в суд!» – верещала Пышка.
«Я всех храбрее! И всех сильнее! Я вытащу тебя из этой переделки», – хвастался Питер.
«Ты хоть что-нибудь способна сделать по-человечески?» – язвительно осведомился Лео.
«Не слушай Лео, – вмешалась Милашка. – Знай себе шагай. Мы дойдем».
«Заходит как-то в бар женщина, волоча за собой чемодан…» – подала голос Плутовка, бестолковая копия Энни.
Сосульки повисли на ресницах, мешая вглядываться в белесую снежную мглу. Ветер рвал чемоданы из одеревеневших пальцев. Слишком большие, слишком тяжелые, они оттягивали руки, словно свинцовые гири. Глупо было брать их с собой. Чертовски глупо. Непростительно глупо. Но Энни не могла оставить своих кукол.
Каждый шаг давался ей все с большим трудом, казалось, позади уже не один десяток миль. Никогда в жизни она не чувствовала такого мертвящего холода. Успев на грузовой паром, отходивший на остров, Энни решила было, что ее невезение наконец закончилось. Паром появлялся здесь нечасто. В остальное время с внешним миром местных жителей связывало небольшое суденышко, служившее когда-то для ловли омаров. Оно курсировало между островом и Большой землей, доставляя раз в неделю на Перегрин-Айленд почту, продукты и товары. Оказавшись на пароме, Энни приободрилась. Но чем дальше отходил паром от побережья Мэна, тем яростнее бушевала буря.
