чупа-чупсов, а еще шарик, который он надувает в длинную оранжевую сосиску, и ловко скручивает из нее какого-то зверя. Из другого кармана достает черный маркер, подрисовывает игрушке глаза, нос, усы, и становится понятно, что это кот.
— Вот тебе еще один рыжий друг! Как его назовем?
— Воробей! — кричит оттаявшая и уже забывшая обиды Настя. — Как тебя! Ты же пират Джек Воробей?
— Да! — усмехается белозубо пират. — Только не Джек, а Джон! Я его брат! Пират благородный и воспитанный, в отличие от Джека!
— А благородный это как? — прищуривается Настя.
— Я завязал с разбоем и теперь развлекаю детей!
— Правда? Как того мальчика на дне рождения?
— Да!
— А у меня тоже скоро день рождения! Может, ты и меня развлечешь? — выдает дочь. Я стою, совершенно оторопевшая. Как неудобно. Это же теперь надо как-то отказать человеку. Его услуги нам точно не по карману!
— Для такой очаровательной принцессы и ее королевы-мамы — я готов! Когда?
— Через неделю. На следующих выходных, в субботу! — подпрыгивает радостная дочка, а я не знаю, как разрулить это все.
— Настя, прекрати! — оттягиваю ее подальше. — Мы же не собирались отмечать! — шепчу ей на ухо.
— Да? — грустнеет дочь. — Совсем отмечать не будем? А если папа приедет? — осторожно интересуется она.
— Настя, я еще не знаю. Давай дома поговорим!
— Хорошо, — совсем поникает моя крошка.
— Постойте! — вмешивается пират. — Моя рыжая принцесса, скажи, куда мне прибыть на праздник, и я буду там, слово пирата! — говорит он пафосно.
— Правда? — оживляется Настюша.
— Настя! — пытаюсь я ее одернуть, но поздно. Она воодушевленно выдает наш адрес, вплоть до номера квартиры.
— Ну Настя! — прикрываю я раздраженно глаза. — Простите ее! — смотрю на пирата, чувствую, как мои щеки заливаются румянцем.
— Ничего страшного, — все-таки взгляд у него разбойничий! Вообще какой-то странный этот пират. Не похож на обычного аниматора. И костюм, хоть и карнавальный, но сразу видно, что вовсе не с китайского сайта заказан, а скорее сшит на заказ. Сидит на его атлетической фигуре так, что ах! Особенно эта рубашка с расклешенными рукавами, смело расстегнутая на груди на несколько пуговиц. В вырезе виднеется золотая цепь с массивным золотым медальоном в виде головы тигра. Крепкий какой парень! Ему бы только в рекламе нижнего белья сниматься, а не по детским праздникам ходить.
Олеся! Что за мысли! Нужно смываться срочно от этого странного и, возможно, опасного пирата!
— Вы мне визиточку оставьте, а я вам позвоню, если мы решим воспользоваться вашими услугами! — пытаюсь мирно от него отделаться.
— Хм! К сожалению визитки нет! — усмехается. — Потому что я не оказываю такие услуги всем подряд! Да и звонить вы ведь не собирались на самом деле? — внимательно смотрит на меня с хитрым прищуром.
— Почему это? — даже как-то обидно становится, хоть это и правда. — У Насти действительно скоро день рождения!
— Это отлично! Значит, откроете мне дверь, когда я приду! Больше ни о чем беспокоиться не стоит, моя королева! — его темный взгляд буквально гипнотизирует. О боже! Куда это я влипла?
— Нет-нет! Не стоит! Я вас не приглашала! — одергиваю его строго, хватаю Настю за руку, чтобы скорее уйти.
— Не стоит бояться, моя королева! — ловит он мой оторопевший взгляд. — Я же говорил, что завязал с разбоем, и ничего у вас не украду! Разве что сердце!
Горячие губы ласкают мою шею…
Сильные руки скользят по спине…
Мягкая борода щекочет нос…
Что? Борода?
Какая борода?
Подскакиваю на кровати, как ошпаренная. Убираю от лица мохнатого плюшевого кота! Это Барсик! Его вчера Настя со мной спать уложила.
Вспоминаю, что меня разбудило.
Чертов пират! Джон Воробей, чтоб его!
Как он умудрился пробраться в мой сон? Я же его не приглашала! Ни в квартиру, ни в мои сновидения! И очень старалась о нем не думать!
Но попробуй тут отвлечься, если дочь весь вечер только о нем и говорила. Даже сказку новую придумала про принцессу и пирата. Причем Симба ее тем самым пиратом и оказался. Он превращался из кота в морского разбойника, а потом в благородного принца, который преданно служил принцессе.
Грустно вздыхаю. В детстве я была такой же фантазеркой! Только жизнь совсем не сказка. И хочется дочь уберечь от моих ошибок, знать бы еще, как это сделать.
Смотрю на время — половина шестого. До будильника еще тридцать минут, но уснуть уже точно не получится, поэтому встаю, начинаю собираться на работу.
Пока пью кофе, невольно улетаю мыслями в наш вчерашний разговор с доченькой.
— Мам, а мы совсем-совсем отмечать не будем? — с тоской спрашивает она.
— Как это не будем? Будем! Торт и праздничное настроение я тебе гарантирую!
— А Джон Воробей правда придет, как ты думаешь? — да не дай бог! Угораздило же эту болтушку выдать наш адрес! Теперь вот переживай!
— Насть! Я думаю, он пошутил просто. Что ему у нас делать? Заплатить мы ему не сможем за услуги.
— А ты думаешь, он не настоящий пират?
— Настенька, ну ты же уже большая девочка! Тебе на следующий год в школу! Конечно это был не настоящий пират. Артист обычный, переодетый в пирата, — или аферист какой. Кто его знает.
— А почему тогда мы не можем его пригласить как артиста?
— Настюш, это дорого, понимаешь? Ему же денежку нужно заплатить, у мамы нет столько, — у мамы, если честно, нисколько нет. Надеюсь, зарплата придет в пятницу, а не в понедельник. А такое вполне может быть! Тогда я вообще не знаю, что делать.
— А он разве за деньги хотел прийти, а не потому, что я ему понравилась? — расстроено смотрит дочь.
— Настя, я уверена, что ты ему очень понравилась! Ты же у меня красавица! Но если он будет ко всем бесплатно приходить, то ему самому будет нечего кушать, понимаешь? У него же тоже наверное семья, детки, — а он в гости напрашивается к «королевам». Все они такие эти мужики. Хоть пираты, хоть принцы, хоть рядовые сотрудники офиса. Козлы обыкновенные! Только дочке пока об этом знать не нужно!
— Жаль, — грустнеет Настя. — Я думала, он правда волшебный. Из сказки. Сильный и смелый! Я бы хотела нам с тобой такого друга! Чтобы помогал и защищал!
— Не надо нам, Лисичка, такого друга. Мы сами справимся, — треплю ее по непослушным рыжим кудряшкам.
— Мам, а папа уже никогда к нам не вернется?
— Нет, Настя, не вернется, — на самом деле, я это уже много раз говорила, но дочь все еще надеется.
— Это потому, что он нас больше не любит?
— Любит,
