- Медведь, на проходную сядь, из окна видно, что за стойкой пусто. Майор озвереет за нарушение устава. Сто процентов приедет проверять нашу боеспособность.
- Вот сразу видно, что ты у нас благородных кровей и не из низов пришёл, Лёва. И в армии не служил.
Айдаров попал в опера сразу из военной академии.
Драли их там не меньше, но закалка совсем другого толка.
- Делать нехрен, наследство тут себе отмораживать, - смотрю я на градусник. - Плюс десять в этом предбаннике.
Открываю шкаф, достаю древний манекен в старой форме. Усаживаю на стул. Надвигаю фуражку на глаза.
- Пойдем чайку бахнем.
Закрываю дверь на ключ.
- Позвонят, убираешь манекен под стойку, потом открываешь, усёк?
- Ха... Умно...
В дежурке так холодно, что мы сидим в куртках. Чайник кипит... В столе только дешевый растворимый кофе и пару пакетиков сомнительного чая.
- Не богато братья наши меньшие живут, - вздыхаю я, выбирая кофе.
Пацаны помладше укатили в рейд по району на дежурном бобике. Обезьянник пустой. И пусть так и будет!
Закинув ноги на старую чугунную и чуть теплую батарею, сижу напротив окна, которое выходит на ту тропинку, где я уронил девушку.
Ритмично раскачиваюсь на скрипящем стуле.
Периодически отрываю от экрана телефона взгляд, чтобы взглянуть в окно.
- Медведь...
- М?
- Цветы же хотел заказать...
- А, черт, точно. Срываюсь со стула. Есть номер цветочного магазина?
- Ну естественно, - делает он мне бровями. - Цветы отлично раздвигают женские бедра. А мы - опера - мальчики занятые. Нам надо быстро, чтобы потом в процессе не суетиться и репутацию себе не портить.
- А то ж... Диктуй!
Вбиваю.
- Что заказывать-то на новый год? Розы?
- Елки...
- Хватит ржать!
- Цветочный бутик «Шарм». Могу я Вам помочь?
- Да, девушка... – отворачиваюсь от Айдарова. - Мне нужен букет.
Замечаю боковым зрением, как мелькают фары за окном у стойки.
- Перезвоню! - скидываю вызов.
- Лёва, у нас походу гости.
В дверь тарабанят. Так тарабанить могут только свои. Но я на всякий случай даю подзатыльник манекену, чтобы он съехал со стула на пол. Открываю.
- Мужики, мы вам компанию привезли. Отогреваться.
Три "бабочки". Рыжая, идущая первой, провокационно улыбается мне, похабно жуя жвачку. Мда, не первой свежести товар. Подозреваю, что и не второй. Колготки сетка... красные сапоги... Это должно вызывать похоть? Меня лично передергивает от брезгливости. Не выношу этот контингент.
Вот, из-за этой капризности в выборе женщин, у тебя перманентный токсикоз, Медведь! И карандаши в пальцах ломаются от напряжения. Мда…
Всё потому, что хочется тебе без тормозов, но с приличной. А вещи это, обычно, несовместимые. А вот с этими дамами можно как раз без тормозов. Купил и отрываешься. Но фу. Не могу.
«Эстет какой!… - фыркаю на самого себя. - Ну могут как-то же другие мужики забивать на такие детали?».
Пытаюсь представить в деле эту рыжую. Ой, нет! Лучше токсикоз и «самодеятельность». Или – жениться. Да только не на ком. Стрёмно как-то жениться только ради этого. Хочется же «по большой и чистой», чтобы башку оторвало и «настроение» круглосуточно не падало! Мечты-мечты… Ну да ладно, Медведь, не ной, Регина – это хороший вариант. На восьмёрочку из десяти.
Открываю дверь обезьянника и, не глядя, возвращаюсь на свой пост у окна.
Заперев решетку, один из патрульных отдает мне ключи.
- Мы еще на один круг.
- Умеренно выпивших пропускайте. Иначе обезьянник треснет. Без особого энтузиазма, короче. Новый год всё-таки.
Замыкаю входную дверь.
- Эй... – слышу, как одна из девок начинает дразнить Айдарова. - Красавчик... "Новый год все-таки"... шампанского нальешь девочкам согреться?
- А что - есть девочки? - хмыкает он.
- Так ты проверь... а вдруг. Вот эта кукла - запросто! Не наша.
Придерживаясь за стол рукой, отталкиваюсь от батареи, отклоняясь назад сильнее.
- Опачки...
Возле решетки у батареи та девушка, что я уронил в сугроб.
"Ну, как бы, да!..." - веду взглядом по ее длинной расклешенной юбке. Путана из нее на слабую троечку. Лет восемнадцати, щеки румяные, очки... стильные, с толстой тёмной оправой. Опускаю взгляд ниже - замшевые ботиночки на невысоком устойчивом каблуке.
Присев на батарею, греет на ней руки.
Подхожу к решётке в недоумении глядя на неё.
- Вау... вау... вау... - ведет пальцем по решётке рыжая. - Вот это образчик самца! Я бы тебе даже приплатила. Чисто за порцию тестостерона!
- Тихо... - рявкаю на неё, оскаливаясь.
- Какой строгий, а!... Я готова! Аха-ха...
Хмурясь, задумчиво веду костяшками пальцев по уже отросшей щетине.
Девчонка у батареи поднимает на меня смущенный взгляд. Ноздри тревожно вздрагивают. Краснеет еще сильнее.
- Иди-ка сюда... - делаю я ей пальцами.
Испуганно сглатывая отрицательно качает головой.
Дурёха...
- Иди, говорю, - закатываю я глаза, открывая дверь. - Тебя как занесло-то в эту гоп-компанию? Выходи, не бойся.
Девки ревниво провожают её взглядом.
- Садись, - киваю ей на одно из кресел.
- Медведь... - тыкает в кнопки факса Лева. - Как этой древностью пользуются? Ориентировку отправили, принять не могу.
Цокаю языком.
- Ты что такой беспомощный, Айдаров?
Подхожу, настраиваю кряхтящий факс.
- А что - фотки по почте не могут прислать?
- Винда на компе слетела у них.
- Установи... ты же у нас компьютерный гений.
- Да надо бы...
Из ксерокса выезжает лист с невнятным пятном. Краска полосит так, что даже не прочитаешь текст.
- Вот как они работают, скажи? - психую я, со злостью прикалывая ориентировку на стенд "Разыскивается".
- Медведь, снимай. Это по своим только. Дочка у Тихонова сбежала пару часов назад. Волнуется полкан. Если найдём, приказано нежно задержать и доставить к бате.
- А что у него дочка есть?
- Как видишь...
- Вижу! Симпатичная... - показываю размытое пятно, слабо напоминающее человеческое лицо. - Тут точно не перепутаешь! Одно лицо с полканом.
Айдаров угорает, вырывая у меня лист.
- Ладно, сейчас винду установлю, полюбуемся на беглянку. По-любому по клубам искать надо. Но нам оно надо?
Возвращаюсь к девчонке. Поднося руки к лицу, дует на них, пытаясь согреть.
- Ну, рассказывай, как тебя к нам занесло?
- Ваши коллеги забрали, - обиженно.
- Почему?
- На вокзале хотела купить билет и... тут они. Проверка документов. А вот эти девушки рядом стояли. А я... мм.. я паспорт потеряла.
- Родителям позвонить?
- И телефон.
- Ой, горюшко... - цокаю языком. - Как тебя зовут-то Маша-растеряша.
- Мария...
- Ну да! Естественно. Айдаров сделай чай ей. Она еще и варежки потеряла. Да?
- Да.
Хмурится. А мы уже едва сдерживаем смех. Достаю из кармана ее варежки, кладу перед ней.
- Тут главное до кучи невинность не потерять. Остальное не жалко! - ставит перед ней кружку Лев.
Переглянувшись с Айдаровым фыркаем от смеха. Надув губёшки, Маша отворачивается к окну, не притронувшись к чаю.
Вай... обидели ляльку.
- Тебе восемнадцать-то хоть есть?
- Есть...
Восемнадцать - это хорошо. Это значит, можно уже про нашу ляльку с чистой совестью фантазировать. А фантазии лезут, отключая от реала. Хочется усадить к себе на колени, запахнуть на ней свою куртку и греть ее нежные губы своими, шепча в них всякие сладкие невинные пошлости. Заглядывать в глаза и хавать ее смущенные взгляды...
Чудесная вкусная девочка…
Фу, Медведь, выплюнь! Молоденькая же совсем. С ней же только гомеопатией, никаких прикладных хулиганств. На невинных пошлостях весь репертуар свернуть и придется. Гони-ка ее прочь!
Достаю свой телефон.
- Диктуй номер, позвоню, пусть родители забирают.
- Я не помню.
