паспорта, — буквально всовывает инспектору конверт и складывает руки на груди этот наглец.
Инспектор отщелкивает кнопочку, вытаскивает из конверта документы, открывает паспорт.
— Калужский Платон Бориславович… У-у-у… Да ты влип, парень. Восемнадцати нет, а ты за руль?
— То есть фамилия тебе вообще ни о чем не говорит? — резко переходит на «ты».
— А у нас что, для прокурорских сыновей законы переписали? — хмыкает инспектор. — Машину сейчас заберет эвакуатор, а ты с нами поедешь. Будем папе звонить, радовать. Старший тут на мотоциклах по ночам гоняет, младший днем портит городское имущество и пугает людей, да еще и без прав. Не порол отец вас в детстве. Ой, не порол…
— Принципиальный значит, — вздыхает парень. — Угораздило же вляпаться! — и снова смотрит на меня. — Ты должна мне теперь, — выдает, скрипнув зубами. — За тачку и за моральный ущерб. Поняла? И если ты думаешь, что я не найду тебя или забуду, ты ошибаешься! Мы еще обязательно увидимся, кошка.
Глава 2. Штраф с пятью нулями
Платон
Голова кружится. Не ударялся вроде, подушки сработали, а все равно штормит. Тачка у ментов неудобная. Ерзаю, стараясь хоть как-то устроиться.
— Сиди спокойно! — рявкает один из инспекторов. — Пристегну сейчас.
— Попробуй только, — зло огрызаюсь.
Надо успокоиться и договориться, иначе я не доживу до утра. Отец узнает, что я разбил его тачку, и прикопает меня под ёлкой во дворе. Я бы тихо отогнал ее в сервис и все. Никто бы ничего не узнал. Эта машина все равно стоит во втором гараже. Отец туда не заглядывает наивно полагая, что у сыновей нет дубликата ключей.
Чтобы договариваться, нужна наличка. У меня только мелочь в карманах, все остальное на карте.
— Позвонить можно? — спрашиваю у инспекторов.
— Папе? — ехидно интересуется.
— Слушай, ну давай вот сейчас уже адекватно поговорим. Что тебе с моего ареста? Звездочку на погоны повесят? Не повесят. Очевидно же, что авария случайная. Дорога под дождем скользкая, тачку занесло на повороте, и я вписался в столб. У девчонки ко мне претензий нет, она просто испугалась. А ты бы не испугался, если бы на тебя неконтролируемая машина выскочила? Выпиши мне за превышение с процентами, и мы разойдемся. Ну ты же видел доки, у меня завтра день рождения!
— Превышение — раз, — загибает он пальцы. — Несовершеннолетний за рулем — два.
— Это штраф. Ну права забери, они все равно в силу завтра только вступят. Отпусти меня. Я могу быть очень благодарным. У тебя наверняка есть жена, ребенок там, я не знаю. Сводишь их в ресторан, на карусели.
Молчит. Да что ж вы несговорчивые такие! А может самому прокурору нос утереть решили? Мол, вот мы какие молодцы, даже мажоров с известными фамилиями по участкам таскаем. Надо Гордею позвонить, чтобы вытащил меня отсюда.
Подъезжаем к участку. Тот, что за рулем, оглядывается, внимательно на меня смотрит.
— День рождения, говоришь, завтра?
— Паспорт проверь.
Открывает мои документы, смотрит, усмехается.
— Надо же! И правда завтра. Ладно, считай, что договорились, — неожиданно соглашается мужик.
— Да ты чего?! — праведно возмущается второй.
— Знаешь, Коль, я с твоей принципиальностью ипотеку до свадьбы еще нерожденных внуков не закрою. Ему что наши штрафы? Папа заплатит в государственную казну копеечку и поедет пацан снова по городу кататься. Кому легче станет?
— Хоть кто-то здесь соображает, — вздыхаю, закрывая глаза. — Нам в банкомат надо, — сообщаю инспектору. — Где здесь ближайший?
— Сейчас найдем.
А Коля молчит. Да он тоже денег хочет, просто нет у него ни жены, ни детей, ни ипотеки, вот и выеживается со своими принципами. В нашем мире все и всех можно купить. Ценник только у всех разный, ну и борзометр тоже.
Меня доставляю к банкомату. Оставляем принципиального Колю сидеть в тачке, идем со вторым снимать бабки.
— Машину вернете? — не спешу набирать циферки на экране.
— На штрафстоянке она, — задумчиво чешет затылок под фуражкой. — Решу сейчас.
— Вперед, а я тебе гонорар увеличу. Сам решишь, делиться с другом или нет, — набираю красивую цифру с пятью нулями, быстро бегая пальцами по экрану монитора.
Мне башка моя дороже бабок, так что похрен. Карта все равно безлимитная.
Приятный звук машинки, пересчитывающей деньги, и сумма у меня в руках. Жду, когда инспектор договорится насчет моей машины.
— Сейчас заедем к нам, я тебе дам бумагу. С ней заберешь свою тачку. Но там, сам понимаешь, пацан, без эвакуатора не вариант.
— Разберусь, — отдаю ему большую половину суммы. — Остальное, когда получу бумагу. Извини, правила этой игры я очень хорошо знаю.
Он не обижается. Быстро прячет деньги в карман, идем к машине, возвращается к отделению. Меняю одну бумагу на стопку других в коридорчике без камер. Руку мне протягивает. Игнорирую. Просто ухожу.
Сначала договариваюсь с сервисом, потом вызываю эвакуатор сразу к штрафстоянке. Еду туда на такси. Предъявляю документы, забираю машинку.
Все, можно выдохнуть. Парни в сервисе сделают ее быстро, как вип-клиенту. До дома бы еще добраться. На улице дождь опять расходится. Так не хочется туда выходить.
Жду свое такси на диване сервиса. Приходит сообщение. Выскакиваю на улицу. И до машины вроде несколько шагов всего, а я все равно успеваю промокнуть. Рубашка противно прилипает к телу, штаны мокрые до трусов.
Я люблю дождь, когда он не капает мне на голову. Сейчас же ежась от противного озноба и все еще испытывая легкое, неприятное головокружение, добираюсь до дома.
Большой, модный особняк в это время года несмотря на все дизайнерские решения и окружающие его деревья, выглядит мрачно. Снова передергиваю плечами и уже наплевав на то, что холодная вода заливается везде, где только можно, хлюпаю кроссовками к крыльцу. Надо было послушать брата и взять куртку, но я же на машине, там тепло. На кой она мне была нужна?
Дома никого. Отец на работе. Где Гордей, я не знаю. В комнате его нет, на своей мотобазе ему сейчас тоже делать нечего, а в универе занятия давно закончились.
Набираю ванну и долго греюсь в ней, погрузившись в горячую воду по самый подбородок.
— Глаза у девчонки красивые, — озвучиваю вслух собственные мысли.
Насыщенные зеленые, с четко выраженным темным ободком по краю, а внутри рыжие разводы,
