любят меня так, как она. Лотос Уэйн так сильно засела в моем сердце, что ни одна душа никогда не сможет ее заменить.
Может, это и сделало меня настолько холодным.
Оторванным от мира.
Возможно, Лотос была в моей жизни последней неприступной башней, которая должна была пасть, чтобы сделать меня тем, кто я есть. Даже если бы я мог восстановить все стены, чтобы она никогда не ушла, понимаю, что это будет не самым мудрым решением для меня или Лотос.
— Опять дышишь, как я погляжу? — раздается позади меня голос, и я оборачиваюсь, чтобы разглядеть Коула сквозь тьму ночи.
Его руки в карманах, голова укоризненно покачивается. Я не двигаюсь, и вода снова затягивает меня в свою темную пучину. Но, что еще хуже, — я сам желаю спуститься ко дну, чтобы снова увидеть Лотос.
Но пока за мной следят, я знаю, что не могу. Лотос не приходит ко мне, пока кто-то находится рядом, она появляется тогда, когда я один, потерянный в себе.
Коул опускается на колени и касается цветка лотоса, затем вырывает его из воды.
— Она будет там завтра вечером. Хочешь пойти вместо меня? Себастьян просил прийти именно тебя.
— С чего ты взял? — Я не хочу показаться враждебным, но выходит именно так.
Коул поднимает цветок лотоса к глазам и внимательно изучает.
— Себастьян, кажется, упомянул об этом.
Коул поднимается с цветком в руке, но затем выкидывает его обратно в воду. Лотос падает среди лилий. Его такой яркий розовый цвет тускнеет, пока цветок опускается под воду. Я наблюдаю, как он тонет и окончательно скрывается в темной пучине.
— Будь готов к тому, что она двигается дальше. — Коул не ждет моего ответа, просто разворачивается и уходит, теряясь в высокой траве, которая лижет его лодыжки.
Двигается дальше.
Снова с головой ухожу под воду — лишь она моя подруга. Луна ярко светит сквозь мутную жидкость, розовый цвет лотоса, который бросил Коул, — единственное, что я различаю, когда погружаюсь в воду.
Прошли годы.
Мне все еще недостаточно.
Все еще не могу отдышаться.
Лотос — будто глоток воздуха холодной ночью — боишься вздохнуть, потому что мороз укусит тебя, но не можешь устоять.
Она нужна мне как морозный воздух.
Даже после всех этих лет, всех смертей, всех разрушений.
Я всегда принадлежал ей.
Всегда.
Лотос
Я наблюдала за Орионом издалека, как он сует руки в карманы, как сжимает в тонкую линию губы, пока слушает, что ему говорят. Орион всегда был таким — убийственно красивым. Слишком больно видеть его, понимая, что он живет, пока я едва выживаю. Даже спустя годы я испытываю боль, будто все произошло только что: как он подошел, засунул руку в мою грудную клетку и вырвал мое сердце, бросив его на пол без всяких раздумий.
Орион еще не увидел меня, и я благодарна за эту небольшую милость. Не знаю, что сделала бы, увидь он меня прямо сейчас. Отвела бы взгляд в другую сторону? Потерялась бы в этих глазах так же, как и множество раз прежде?
Я смотрю на моего брата, в честь которого затеян этот прием, чтобы понять, знал ли он. Знал ли мой брат, что Орион будет здесь? Я так не думаю, но вдруг. Надеюсь, что он не пригласил бы меня, если знал.
Не пригласил бы, верно?
Себастьян стоит, улыбаясь людям вокруг него. Мой брат всегда улыбается, всегда счастлив. Он смотрит на мир с таким трепетом, что иногда рядом с ним даже сложно находиться. Больно осознавать, что я не могу видеть вещи так, как он. Даже в моем случае, когда дело коснулось любви, и мое сердце разорвали в клочья, брат не посмотрел бы на все это так, как я — будто моя жизнь закончилась. Себастьян, если бы у него была хоть малейшая возможность, будто ничего не случилось, поднял бы мое сердце и положил обратно в грудную клетку, где ему и место.
Мой взгляд снова возвращается к Ориону. Он стоит неподвижно. Разве я этого ожидала? Нет. Я ожидала, что он останется таким же, не двигаясь по жизни дальше, если только не далеко от меня.
Качая головой, я смотрю на свои руки. Они покоятся на коленях, кольцо с крупным бриллиантом на левой руке сильно сжимает мой палец.
Почему Орион все еще так действует на меня?
Как он удерживает у себя мое сердце, хоть не заслуживает этого? Я хочу его обратно. Хочу подарить его Роану, тому, кто заслуживает этого. Я думаю о том, где бы была, если бы всего этого не произошло, если бы Орион не протянул руку к моей груди и не вырвал сердце. Были бы у нас дети? Остались бы мы также ненасытны? Да, верю в это больше всего на свете. Мы с Орионом никогда не могли оторвать рук друг от друга. Мы были словно приклеены друг к другу, пока не разошлись.
— Детка. — Роан опускает руку мне на плечо, и я поднимаю взгляд, когда он встает передо мной.
Глядя на него, понимаю, почему я не нравлюсь женщинам в его офисе. Он успешный адвокат, и был закоренелым холостяком, настоящим плейбоем, до встречи со мной.
Хотела бы я сказать, что мой план состоял в том, чтобы вцепиться в него своими руками и не дать ему сбежать; что мое сердце бьется только для мужчины, чье кольцо я ношу на своем пальце, но это ложь. Полная и совершенная фикция.
Роан сильной рукой тянется к моей руке, той, на которой блестит бриллиант, и тянет к себе. Его прекрасные волосы, довольно длинные, что можно пробежаться пальцами сквозь них, спускаются до плеч. Роан всегда хорошо выглядит. Раньше я думала, что он несколько часов проводит перед зеркалом, чтобы привести прическу в безупречный вид. Как оказалось, ему просто повезло, и он мало что делает со своей внешностью.
Моя правая рука касается его груди, когда Роан прижимает меня к себе. Я чувствую каждый его сантиметр, он твердый, как мне и нравится, или раньше нравилось — не уверена. Карие глаза Роана блестят, когда он смотрит на меня сверху вниз.
«Ложь, ложь», — все, что я слышу, когда он шепчет мне на ухо слова любви, и когда я повторяю за ним.
Еще больше лжи.
У меня нет иммунитета к Роану. Если бы я встретила его первым, все могло быть по-другому. Я бы не стояла здесь в объятиях мужчины,
