Редакторшу звали Аглая Звон. Выглядела она так, как в Верином представлении могла бы выглядеть начальница какого-нибудь очень стильного глянцевого журнала и как она, Вера, не будет выглядеть никогда. То есть, конечно, если подэкономить, Вера тоже могла бы купить хотя бы один такой костюм, как у Аглаи, и сделать такую же прическу с эффектно колорированной челкой… Хотя нет, прическу Вера в любом случае оставила бы свою, волосы у нее были хороши и без колорирования. К тому же они когда-то нравились папе – он мало чем любовался, а дочкиными густыми каштановыми волнами любовался всегда, – и никакие веяния моды не значили для Веры больше, чем папино мнение. Но, в общем, она могла бы одеться и причесаться как-нибудь похоже на Аглаю. Только это совершенно ничего не значило бы… Тот лоск непринужденной элегантности, который лежал на всем облике ее начальницы, не дался бы Вере никогда. Ей неприятно было ловить себя на том, что из-за этого она Аглае завидует, но приходилось признать, что это именно так. По сравнению с Аглаей она, безусловно, выглядела простушкой. Такова была разница их природы, и с этим ничего нельзя было поделать.
Переназывать журнал Вера больше не предлагала. Да и никаких мер по его улучшению не предлагала. В конце концов, работу свою она не любит, ну и нечего проявлять неуместный энтузиазм. Начальству виднее. Да и журнал, несмотря на скучное название, существовал безбедно: неплохо продавался, собирал рекламу и подписку.
Редакция арендовала половину этажа в офисном здании на Юго-Западе. Высокий параллелепипед из тусклого стекла и серого бетона казался Вере таким же безликим, как и весь этот район. Хотя Юго-Запад считался более престижной местностью, чем Хорошевка, где она жила.
Вместе с Верой в комнате сидели еще три сотрудницы, а в смежной комнате работали компьютерщики. Это вносило в ежедневное существование Вериных соседок некоторое оживление: компьютерщики были единственными мужчинами в редакции, к тому же все они являлись холостяками. Правда, Вера была уверена, что никто из них не собирается жениться, во всяком случае, на дамах из соседней комнаты, но объяснить это сослуживицам не представлялось возможным. Да она и не пыталась. Зачем? Надежды девушек питают.
Вера вошла в комнату последней – дамы уже сидели на своих местах. В ответ на ее «привет» нестройно поздоровались все, кроме Инны. С ней у Веры месяц назад случился конфликт, который вяло тянулся до сих пор. Дело было в том, что они с Инной вместе готовили материалы для рубрики «А как у них?». Часть этих материалов – перевод и рерайт статей из западных изданий – оплачивалась, а другую часть – анонсы, оглавление, заголовки – приходилось делать бесплатно, в нагрузку. И как-то незаметно получилось, что вся эта бесплатная нагрузка досталась Вере, поэтому ей приходилось делать вдвое большую работу, чтобы получить те же деньги, которые Инна получала за работу вдвое меньшую. Притом бесплатная эта работа была совсем не легкой. Попробуй-ка придумай живенький заголовок к статье о нормах прибыли в торговле канцелярскими товарами!
В общем, месяц назад Вера не выдержала и решила поговорить с Инной. Она ожидала чего угодно – неловкости, обиды, даже скандала, но никак не той невозмутимости, с которой Инна отнеслась к ее демаршу.
– А я заголовки и анонсы в принципе не делаю, – спокойно заявила та. – Я здесь три года работаю и никогда не делала. И теперь не собираюсь.
– Что значит не собираешься? – Вера даже опешила от такой самоуверенности. – А я, по-твоему, всю жизнь мечтала заголовки придумывать?
– Не знаю, о чем ты мечтала всю жизнь, но сюда тебя взяли именно для этого. Если не успеваешь статьи переводить – пожалуйста, я могу и одна. А ты занимайся только анонсами и заголовками. И оглавлением.
– Бесплатно? – усмехнулась Вера.
– Тебе зарплаты не хватает? Поговори с Аглаей. Может, добавит.
Взгляд у Инны был не только невозмутимый, но даже какой-то непроницаемый. В ее глазах, как в зеркалах, отражалась комната, вся как есть, с компьютерами, выкатными тумбочками, степлерами на столах и папками в шкафах.
– Поговорю, – пообещала Вера. – Можешь не сомневаться.
Инна только плечами пожала. Похоже, она не сомневалась ни в чем, что касалось ее благополучия. Она была уверена в своем праве на это благополучие, все в ней – от зеркальных глаз, обрамленных дорогой тушью, до делового костюма, тоже дорогого, – словно вслух говорило о такой уверенности, и вряд ли кто-нибудь мог ее в этом разубедить. Уж точно не Вера.
Разговор с Аглаей тоже ни к чему не привел.
– Разбирайтесь сами, – заявила начальница. – В принципе, Инна и без тебя справится, так что можешь отдать весь рерайт и переводы ей.
Отдавать нетрудную платную работу, оставляя себе трудную бесплатную, Вера, конечно, не хотела. Поэтому, внутренне кипя от возмущения, продолжала тянуть свои заголовки и анонсы, время от времени, примерно раз в неделю, повторяя попытки усовестить коллегу. Это привело лишь к тому, что Инна перестала с ней здороваться и стала смотреть сквозь нее так, будто Вера была стеклянная. Вера, впрочем, тоже привыкла не обращать на Инну внимания.
И что такое случилось сегодня, что ей так невыносимо стало видеть Иннины непроницаемые глаза?
«Это моя жизнь? – с какой-то даже растерянностью подумала Вера. – Вот для этого я на свет родилась? И папа, и мама, и все?..»
Думать, что какая-то долгая, ей неизвестная, теряющаяся в тумане прошлого череда людей была на этом свете для того, чтобы мутилось теперь в каком-то безликом офисе какое-то унылое недоразумение между чужими друг другу и совершенно друг другу ненужными бабами, – думать так было для Веры сплошным мученьем.
Она иначе представляла себе жизнь.
Но для кого это имело хоть какое-то значение?
Вера включила компьютер, проверила почту, открыла статью, которую должна была сегодня перевести… Она надеялась, что все эти привычные действия потихоньку отодвинут мысль, так некстати пришедшую сегодняшним утром. Напрасно надеялась.
Ее жизнь не просто идет, а проходит. И с этим ничего нельзя поделать.
Обедать вся редакция ходила в грузинское кафе через дорогу от офиса. Только Аглая ездила в какой-нибудь ресторан, французский или итальянский. Вообще-то она любила японскую кухню, но с тех пор, как отравилась суши, стала говорить, что питаться по-японски надо в Японии или хотя бы в Европе, а Москва для этого совершенно не приспособлена.
– Поменьше понтов, девчонки, – заметил на это компьютерщик Гена. – На хрена вам японцы с итальянцами? У Резо отличная кухня, сациви – здоровая пища.
– Все мужчины вспоминают о здоровой пище, когда не хотят тратить деньги на женщин, – сморщила носик корректорша Галя Литвинова. – Ты еще предложи, чтобы я свининки купила и у тебя дома быстренько поджарила.
