Черт, что она удумала?
Сжав челюсти, Томас двинулся ей навстречу. Подойдя ближе, он, не говоря ни слова, взял Энджи под локоть и потянул к выходу из загона.
— Что ты делаешь? — воскликнула она.
— Я должен быть уверен, что ты не попадешь под копыта тонны говядины.
— Я здесь не первый раз. — От негодования ее темные глаза сузились, и Энджи махнула свободной рукой в направлении стада. — Я возилась около загона сотни раз, как и твои парни.
— Тогда тебе следовало помнить, что это самое опасное место на скотном дворе. Не отвлекай их.
Она медленно закрыла, затем открыла глаза.
— Ты прав. Мне следовало подождать тебя у забора.
Томас покачал головой. Она что, действительно думает, будто горячие парни могут пропустить на скотном дворе прелестную фигурку в розовой блузке, обтягивающих джинсах и высоких сапогах?
— Ты прискакала на лошади? — заволновался он.
— Конечно, а что?
Он тихо выругался, сдвинул шляпу с бровей.
— А если ты беременна?
— Я скакала на Чарли. Не понимаю, какой от этого вред. — Энджи выглядела смущенной и радостной одновременно. Но стоило ему представить ее, скачущей с невероятной скоростью, которую она обожала в юности, его охватывал ужас.
— Понятно. — Нахлобучив шляпу, он улыбнулся. Чарли безопаснее любого транспортного средства на четырех колесах. — Не думаю, что ты наслаждалась путешествием.
— У него две скорости — медленная и очень медленная. Улитка — и та ползет быстрее. — Девушка улыбнулась и дотронулась до его руки. — Я была очень осторожной.
От этой нежности у него перехватило дыхание. Он знал, что нужно кашлянуть и сказать что-нибудь, но лишь кивнул. Его взгляд остановился на ее руке, сжимавшей его предплечье.
Энджи смутилась, резко отдернула руку и сунула ее в карман джинсов. Некоторое время царило молчание, затем Энджи постучала по полям своей белой шляпы и кашлянула.
— Итак, — весело начала она, — хочешь услышать, почему я здесь?
— Ты скажешь мне это по дороге домой. Я сам отвезу тебя.
— На Чарли?
— Ни в коем случае. Рилей отгонит его в конюшню.
Томас не дал ей шанса возразить. Чарли старый, медленный и безопасный, и все же он — конь, который в любую секунду может понести.
— Не будем препираться, Энджи. Мне нужно знать, что ты в безопасности и дома. Ты поедешь в моем пикапе.
Энджи очень хотела погулять по скотному двору, даже поработать бок о бок со скотоводами, как делала в юности. В другой день — обязательно, пообещала она себе.
— Ну, — Томас взглянул на нее с водительского сиденья. — Что не могло подождать до вечера?
— Сегодня утром звонил Алекс. Они с Сюзанной приезжают на выходные. — Энджи знала, что они хотят повидать Мору и всю семью, которая не будет присутствовать на свадьбе. Нашли выход из положения. — Думаю, стоит пригласить несколько соседей в субботу. Товарищей по детским играм, друзей Алекса.
— Вечеринка?
— Очень маленькая. Если явится много народу, Мора не выйдет. — В душе Энджи просила прощения у Моры за бессовестное использование ее имени в своих целях. — Она не любит большие сборища.
Томас издал звук, похожий на возражение. Энджи бросила на него беглый взгляд. Понял ли он, что она затеяла праздник для него?
— Я бы тоже повидалась кое с кем. — Девушка мысленно скрестила пальцы. Она бы плюнула через левое плечо, если бы могла. — Так что скажешь?
— Думаю, Мора будет против.
— Ошибаешься. Она согласна… если ты согласен.
Томас долго молчал, затем на его лице появилось упрямое выражение, знакомое ей с детства.
— Вам не придется ничего делать, — внушала она. — Я беру всю работу на себя.
— Стало скучно жить? — спросил он.
Вопрос звучал буднично, но с каверзой. Томас не повернулся и не посмотрел ей в лицо. Его профиль оставался суровым, серьезным и своевольным. Ее сердце пропустило удар. Томас что-то недоговаривал. Неужели Брук все-таки устала от скучной жизни в деревне и потянулась к городу?
Впрочем, она, Энджи, всегда знала, что этим все кончится.
— Скучно? — Она тихо рассмеялась и отрицательно покачала головой. — Никогда. Вспомни, как я рвалась домой в школьные каникулы.
— Школа давно позади. Ты изменилась.
— Я? — она с любопытством обернулась к нему. — Нет, когда я надеваю джинсы и сапоги, то чувствую себя так же, как и много лет назад.
— Это всего лишь одежда, Энджи.
— Томас, я все та же Энджи.
— Ты изменилась. Все мы так или иначе изменились.
— Люди меняются, приобретают жизненный опыт, и все же здесь, — она положила руку на сердце, — мы те же самые.
Они повернули на дорогу, ведущую к поместью.
— Подумай над моим предложением, — попросила она, откинувшись на сиденье. — И вечером дай мне знать.
В сухой сезон Томас много разъезжал. Скотоводческая империя Карлайлов росла, крепла, строила новые скотные дворы и фермы по всей северной Австралии. Он компенсировал любимой работой тоску по дому.
В этот раз он отсутствовал три дня и три ночи. Но когда его самолет опустился на посадочную полосу в Камеруке, Томас почувствовал, как сильно соскучился по родным пенатам.
На полосе выстроились самолеты, принадлежащие компании, — прибыл эскорт Алекса. Рэйф находился в Америке по делам бизнеса — хотя Томас подозревал, что тут замешана женщина. Рэйф, в отличие от него самого, нередко смешивал бизнес с удовольствием.
Не вечеринка будоражила его сознание, а Энджи. Слишком усталый, чтобы возражать, он принял идею о празднике, как принимают лекарство.
Да и в самом деле, что он мог противопоставить аргументам Энджи? Это его дом, но торжество организовали для Алекса, Сюзанны и Моры.
Было бы легко в последнюю минуту сослаться на усталость и избежать любопытных и сочувствующих взглядов и неловких пауз, связанных с упоминанием имени Брук. Как он ненавидел свою неловкость и скованность друзей в этом вопросе! Легче вообще не встречаться.
Он осмотрел частные самолеты. Прилетели давние друзья и соседи, и ему придется напустить на себя цивилизованный вид и провести в их компании по крайней мере пару часов.
Томас выпрыгнул из кабины, сел в пикап. Кровь ударила в голову, мысли мешались, а двигатель работал на всю мощь, выжимая предельную скорость. Если Энджи будет ждать его в саду в своем убийственном платье и с соблазнительной улыбкой на устах, он совершит какую-нибудь глупость.
Дом был полон гостей, при его появлении разразившихся сердечными приветствиями. Твердое рукопожатие Алекса напомнило ему о необходимости держаться хладнокровно. А присутствие Энджи… заставляло сердце стучать быстрее.
