Потянув её за косу, он посмотрел ей в глаза.
— Ты в порядке?
Её лицо залилось краской.
— Такого раньше никогда не было. Я не... — девушка затихла и отвернулась. — Думаю, прошло много времени.
— Лучше тебе не извиняться.
Это привлекло её внимание, и эта вспышка стыда потерялась в улыбке, которая ударила его под дых. Её взгляд светится золотистыми огоньками.
— Это было великолепно. Я не думала ни о чём, кроме того, как хорошо чувствовать твои поцелуи и прикосновения. Ты полностью разрушил моё мнение о скуке секса.
Чёрт, он не хотел думать о том, что она занималась сексом с кем-то, кроме него. Чувство собственничества заставило его снова захватить её губы поцелуем, проникая языком в сладкий жар. Но этого не было достаточно.
Этого никогда не будет достаточно. Поцелуй разжёг его страсть до свободного пламени. Хант оторвал от неё свои губы, втягивая ртом воздух.
— Мы останавливаемся?
Её карие глаза блестели. Локоны её волос вырвались из косы и обрамляли лицо. Её губы были розовыми и опухшими от поцелуя. От неё у мужчины перехватывало дыхание, и она уничтожала его самоконтроль. Перед ней невозможно было устоять, не тогда, когда она этого действительно хотела.
— Только на достаточно долгое время, чтобы я отвёз тебя домой. Затем, если ты хочешь, мы закончим это и кончим оба. Сильно и дико.
Он терял рассудок и был чертовски близок к тому, чтобы трахнуть её прямо здесь, на...
Вспышка. Она мелькнула со стороны скопления деревьев впереди, слева от него.
Подключился инстинкт. Его кровь похолодела. Похоть исчезла, Хант поднял Лисси, развернул и толкнул за валун.
— Опустись.
Вытащив пистолет из кобуры на лодыжке, он вскочил с места. Это солнце отразилось от металла оружия? Его переполнял адреналин, пока он наводил пистолет в ту сторону, откуда показалась вспышка. Лисси схватила его за руку.
— Что происходит?
— Вниз! — приказал он, сканируя территорию и напрягаясь, чтобы увидеть, услышать или почувствовать какой-либо знак беды. — Я видел вспышку.
Она присела за валуном.
— От чего? От фотоаппарата?
Хант проглотил инстинкт приказать ей молчать. Если это был пистолет, их с Лисси уже заметили.
— Солнце отразилось от чего-то. Пойдём.
Хант снял пистолет с предохранителя и на сто процентов перешёл в режим защиты или убийства. Оставаясь между Лисси и территорией, где показалась вспышка, он взял её за руку, быстро помог перебраться через валун и направился к своему мотоциклу. Кто-то пробрался в дом Лисси. Они нашли её здесь, в Сономе?
Мужчина, мимо которого они прошли, увидел пистолет, ожесточённое выражение лица Хантера и поспешил уйти. Хант подтолкнул Лисси к своему байку, и они поехали домой.
Снова оказавшись на винограднике, Хантер установил сигнализацию, затем прошёл в свой кабинет, окна которого выходили на передний двор, и ударил руками по столу. Его спину прожигала тревога, адреналин держал на взводе, почти на грани.
Та вспышка... Чёрт. Что это было? Развернувшись, он увидел в дверном проёме Лисси, которая жевала свою нижнюю губу. Ему нужно было проработать каждую возможность.
— Тебе угрожали смертью? Кроме угроз Нейта?
Девушка обняла себя руками и прислонилась к дверному косяку.
— Нет, с тех пор, как умерла мама. Полиция с этим разобралась.
Чёрт, на минуту его это отвлекло.
— Что за смертельные угрозы?
— От каких-то фанатов моей мамы, знаешь, типичных. Они злились, были уверены, что я убила её. Но из этого ничего не вышло. Это было просто несколько несчастных людей, болтающих об избалованной, никчёмной наследнице. Большинство слов было комментариями в социальных сетях, а не угрозами. Мысли о том, что мир был бы лучше, если бы умерла я, а не моя мама.
Ей было семнадцать, чёрт возьми. Что не так с теми людьми, которые говорили такую чушь? Не важно, это было семь лет назад, а ему нужно было сосредоточиться на настоящем. Лисси привлекала всемирное внимание.
— С тех пор ничего?
— Нет. Кто бы узнал, что я здесь?
— Способ есть всегда.
Он уже проверил её телефон на любые отслеживающие устройства и выключил GPS. И Хант убедился, что их не преследовали. Но они не прятали её, а держали в безопасности, так что найти её было возможно.
— Ты действительно думаешь, что это могло быть оружие?
Её вопрос отдался в его голове молотом. Сегодня, на той поляне, на несколько минут он начал задумываться, надеяться, что, может быть, он менялся, становился больше мужчиной, чем убийцей. Последние несколько дней в его мастерской были моменты, когда его необходимость лепить кошмары и смерть смягчалась до желания лепить красоту. Лепить Лисси. Там, на скалах, у него появилась эта хрупкая надежда, что она возвращает его обратно, воскрешает мужчину, которым он когда-то был. Затем Хант увидел ту вспышку и внутри него щёлкнул переключатель. Сейчас Алисса стояла здесь, жевала губу, ссутулившись.
— Мы не можем откидывать никакую возможность,— с исчезновением адреналина появилась усталость. Он обвёл её взглядом. Чёрт. — Твоя рука,— он подошёл к ней, схватил её за руку, перевернул ладонью вверх, глядя на воспалённые красные ссадины и царапины. — Я сделал тебе больно.
Уронив её руку, будто обжёгся, мужчина попятился к своему столу.
— Это царапина, даже крови нет,— она оттолкнулась от косяка, сняла куртку Хантера и подошла к нему. — Что там произошло? Всё было так быстро, мы целовались, и ты говорил, что хочешь меня, а затем «бум», и ты вдруг стал готов убивать.
Он смотрел на неё сверху вниз. Это была правда, и этому не было прикрытия.
— Я был готов убить. Меня этому обучили.
«Больше. Заставь её понять».
— Я – такой, Лисси. Я – убийца.
***
Её тело охватил шок. Она знала, что Хантер был снайпером, что он сказал, что убивать стало слишком легко, но...
— Нет. Ты мужчина, который делал свою работу. — тяжёлую, которая, очевидно, оставила на нём отметку. — Но ты сейчас дома.
— Ты не понимаешь. Единственным способом, которым я мог выполнять свою работу – научиться стрелять насмерть. Это стало происходить автоматически, как щелчок. Теперь, когда я дома, у меня по-прежнему есть тот же переключатель. Сегодня, когда я видел ту вспышку, переключатель щёлкнул, и я стал снайпером. Таким бессердечным, что перебросил тебя через проклятый камень.
Алисса вздрогнула от ярости в его голосе. Не в силах это вынести, она погладила его по щеке.
— Ты не перебрасывал меня. Это скорее был мягкий толчок. Думаешь, ты первый телохранитель, который физически двигает меня, когда видит опасность?
— Ты не боишься меня?
— Я никогда не смогу бояться тебя.
