Еще через какую-то долю секунды она осознала, что этим спасителем оказался Николос Варос. Но, к сожалению, осознание пришло слишком поздно: Келли уже поцеловала его в знак благодарности.
– Ой! – выдохнула она. – Я… я…
Хотя ее губы чуть коснулись его, она все равно ощутила незабываемый вкус Нико.
Он выглядел несколько странно: лицо напряжено, зубы крепко сжаты. Ну, а чего, в общем-то, она ожидала? Восторженных приветствий?
Келли мгновенно вернулась к своему обычному состоянию: подозрительности и раздраженности.
– Что вы сделали? – спросила она повелительно и скрестила руки на груди. – Вышибли лестницу у меня из-под ног?
Он сдвинул брови, и Келли заметила жилку, пульсирующую у него на виске.
– Ну конечно, это же мое хобби, – сказал Нико. – Только, к сожалению, я всегда забываю убежать после этого.
Его сарказм задевал, но Келли знала, что заслуживает этого. Он совершил героический поступок. Он мог ушибиться. Она постаралась справиться с враждебностью и уязвленной гордостью. Щеки ее покраснели.
– Хорошо, хорошо, я прошу прощения. Это было неуместное замечание. – Она покосилась на него. – Спасибо вам за, то, что вы сделали. Я… я догадываюсь, что я совсем не перышко. – Она не сомневалась, что весит, как пакет цемента. – С вами все в порядке? – спросила она с пристыженным видом.
– Я буду жить. – Нико все еще хмурился. Жилка на виске продолжала пульсировать, а зубы оставались крепко сжатыми. – Какого черта вы там делали? – спросил он. – Испытывали судьбу, не подарит ли она вам возможность сломать спину?
– Я пыталась смахнуть паутину, чтобы сделать снимок.
– Понимаю.
Нико все еще держал ее на руках. И это начинало сказываться. Келли беспокойно провела языком по губам. Еще один глупый поступок, но ей безумно хотелось снова попробовать его на вкус. Она покашляла.
– Вы можете отпустить меня.
– Конечно, – проворчал он, опуская ее на паркет.
Келли не очень хорошо себя чувствовала. Голова кружилась, в душе творилось нечто невообразимое. Пытаясь придумать хоть что-то, она показала на фотоаппарат, висевший на шее.
– У… у меня пленка закончилась. – И без каких-либо дальнейших объяснений пулей вылетела из комнаты.
* * *
Стремительные шаги Келли удалялись, затихали… Нико, не стал смотреть ей вслед, предпочитая остановить свой взгляд на чем-нибудь менее волнующем, чем ее спина. Он обнаружил, что упавшая лестница расколола прямо посередине стол в форме бумеранга и сбросила причудливо изогнутую металлическую лампу, которая напоминала космический корабль пришельцев. Перешагнув через это безобразие, он посмотрел на экстравагантную обстановку комнаты и задержался на литом стуле, походящем на большую ложку. Он был покрыт лимонно-зеленой виниловой обивкой и держался на трех кривых металлических ножках.
Вздохнув, Нико опустился на неудобное сиденье. Хрупкое сооружение заскрипело под его весом. Закинув голову, он начал изучать потолок. Различные цветы и спирали переплетались в причудливом узоре.
– Она чуть не погибла, фотографируя это? – пробормотал он, закрыв глаза. Почему он испытывает такую усталость? Он не делал ничего, – только спал, ел, плавал, бегал и гулял. Где же силы и энергия? – Что, черт возьми, я творю? – ворчал он. – Желаю, как полоумный, ту самую женщину, которая бросила меня? Может, избыток свободного времени сводит человека с ума?
– Месть сладка, верно?
Нико не мог ошибиться: то был голос деда. Раздосадованный тем, что этот старичок, которому до всего есть дело, нашел его как раз тогда, когда он клял собственную глупость, он нахмурился. Дион поднял свои густые, кустистые брови.
– Разве не так?
Нико почувствовал непреодолимое желание солгать, сказать, что он наслаждается тем, как обстоят дела, но по непонятной ему причине не мог заставить себя сделать это.
– Нет, не так. – Он уставился в пол. – Не совсем.
Дион засмеялся и хлопнул в ладоши.
– Ха! Кристос и я знали, что вы с Келли созданы друг для друга.
Нико с гневом посмотрел на деда. Дион махнул рукой, не соглашаясь с его молчаливым выговором.
– Пал, проглоти свою гордость! Иди к ней и снова предложи ей выйти за тебя!
Нико, не мог поверить тому, что услышал. Как дед осмелился нести такую чепуху? Он покачал головой и встал.
– Ты ничего не понимаешь, Папу. – Так Нико звал дедушку в детстве. Всплывшее в памяти греческое слово было бессознательной попыткой смягчить ссору. Проходя мимо Диона, Нико добавил: – Не суйся в это дело.
* * *
Келли вбежала в свою комнату и бросилась на кровать. Руки ее тряслись так сильно, что она не могла поменять пленку в фотоаппарате. Со стоном она опустилась на подушки и вцепилась в пестрое одеяло. Как она могла так поступить? Как решилась поцеловать Николоса Вароса прямо в губы?
Конечно, она была благодарна своему спасителю, но она не знала, что это был Нико.
«Ну да, конечно, не знала! – поддразнил предательский внутренний голос. – Кто еще настолько силен, чтобы поймать тебя? Старый дворецкий? Дион, которому за семьдесят? Одна из горничных? Твоя мать?»
– Заткнись! – приказала Келли то ли себе, то ли внутреннему голосу. – Я не знала, что это Нико! У меня на раздумья не было и доли секунды, к тому же я почти распрощалась с жизнью!
«Правда? К твоему сведению, это был не поцелуй благодарности, маленькая мисс! Это был поцелуй, напрашивающийся на нечто большее. И ты это отлично знаешь!»
Келли зажмурилась. Как бы ужасна ни была правда, это все же правда.
Так как ее унижение было единственной причиной, по которой Нико заставил Келли взяться за эту работу, он должен быть доволен, потому что добился своего. Она поцеловала его с нескрываемым желанием. Унизительно до отчаяния!
Келли попыталась собраться. С самобичеванием необходимо покончить. Варос ни в коем случае не должен узнать, как взволновал ее этот горячий импульсивный поцелуй. Слава богу, сейчас она уже пришла в себя.
– Перестань! – скомандовала себе Келли. Работу необходимо завершить. Если она будет усиленно трудиться, то может сделать все за неделю. Или даже меньше, если будет работать днем и ночью. Чем скорее она уедет отсюда, тем лучше будет для ее душевного состояния, – не говоря уже о физической форме. В конце концов, она не может рассчитывать на то, что Нико окажется рядом, когда она вдруг надумает опять упасть.
А прикосновение его губ?… Те два поцелуя и так будут мучить ее в снах долгое время. Третий она может не перенести и совершит что-нибудь поспешное и необдуманное, о чем еще долго не сможет вспоминать, не покраснев.
Слишком тяжело будет жить дальше с размышлениями о том, какой Нико замечательный любовник. А он был превосходным любовником, Келли не сомневалась. Что-то подсказывало ей это, какая-то глубинная женская сущность. Если она узнает его так близко, то он точно выиграет, а она потерпит поражение. Келли не сомневалась, что Нико расценит победу над женщиной, которая посмела отказать ему, как самую сладкую расплату.
