Глубоко вздохнув, я наклонилась и попыталась вытащить из гидрокостюма правую ногу. Я изо всех сил тянула и дергала ступню вверх, придерживая одеяние левой ногой. Безрезультатно, к тому же я сломала пару ногтей на правой руке. Громко выругавшись, я предприняла вторую попытку. И тут наконец удача улыбнулась мне. Ступня, словно пробка, выскочила из узкой штанины. От неожиданности потеряв равновесие и завалившись на бок, я кубарем выкатилась из раздевалки прямо под ноги Маку, Дэйву и нескольким замершим в немом изумлении посетителям. В эту минуту я думала только о своем бикини, весьма относительно прикрывавшем мое тело.
– Ах, бедная девушка, – громко прошептала одна женщина другой на ухо, – у нее, как у Майкла Джексона, эта штука – витилиго. Видишь, какая пятнистая кожа?
Дэйв долго не мог прийти в себя от смеха, потом протянул мне руку и помог встать на ноги. Я думала, Мак тоже не упустит случая хорошенько повеселиться. Но тот, как ни странно, предпочел отвести в сторону глаза, сделав вид, что ничего не заметил. Или, скорее, он просто не желал быть свидетелем неприятного зрелища. Покраснев до корней волос, я кинулась обратно в раздевалку.
Господи, да что же это со мной происходит? С тех пор как я ввязалась в эту авантюру, я постоянно попадаю в самые неловкие ситуации, выставляя себя на всеобщее посмешище. С момента встречи с Дэном в моей жизни полный хаос. Плохие события сменялись хорошими с дикой скоростью, приводя меня в полное замешательство. Увидевшись с ним вновь, я вспомнила, за что полюбила этого человека. А после разговора, когда я узнала, как далеко он продвинулся в своей карьере, у меня появились цель и роль в фильме. Но моя удача построена на лжи. Имеет ли это значение? Может, поэтому, несмотря на все свои усилия понравиться инструктору, я каждый раз вела себя вроде заторможенного дебила. Или все дело в моей несчастливой карме? Я грустно вздохнула и медленно натянула теплую одежду, радуясь своим мешковатым, скрывающим недостатки фигуры вещам. Неожиданно я вспомнила, как была счастлива с Дэном. Мне тогда казалось, что я способна на все. С Дэном я могла стать кем угодно и добиться любых высот. Может, это и неправда. Но тогда я верила в себя и Дэн меня поддерживал. Мы мечтали, что будем знаменитыми актерами. И вот, кажется, Дэн добился своего.
Я посмотрела на себя в зеркало. Проведя пальцами по волосам, собрала жидкие пряди в аккуратный пучок. Затем, послюнявив кончики пальцев, потерла ими ресницы, чтобы придать им объем. Еще немного розового блеска на губы, который я всегда держала в заднем кармане джинсов, и я готова. Готова к разговору с Дэном.
На десятом гудке (считать звонки еще никто не запрещал) я уже готова была нажать отбой, как вдруг в трубке раздался бархатный голос единственного в мире мужчины, заставлявшего мое сердце биться быстрее, как бы далеко он ни находился.
– Ди-Кей, слушаю вас, – произнес Дэн уверенным, слегка скучающим голосом настоящей голливудской звезды.
– Так теперь ты у нас Ди-Кей? – Я старалась не выдать своего волнения, чувствуя себя прыщавым подростком, который мучился целый день, прежде чем позвонить объекту обожания. – Ну, привет тебе, Ди-Кей. Это Эй-Эй.
– Дорогая, размер у тебя определенно больше двойного А. Насколько я помню, твоя прекрасная грудь с трудом умещалась в моих ладонях.
Я не удержалась и громко захихикала, как девчонка. К счастью, рядом с оградой, где я расположилась, чтобы полюбоваться морем, людей не было и никто не видел моего глупого вида. Дела шли совсем неплохо. Телефонный разговор длился всего десять секунд, а Дэн Кленси уже вовсю флиртовал со мной. Кажется, я все еще волную его. Фай убеждала меня, что сексуальными намеками Дэн просто скрывает свое неумение вести интересную беседу. Я, естественно, с ней не соглашалась. Какой девушке не понравится, когда красивый парень с ней немного флиртует?
– Ну, как дела? – Я постаралась, чтобы мой голос звучал буднично, но с небольшой долей знойности, как у секс-бомбы на отдыхе.
– Все прекрасно, Милли. Я получил кучу новых предложений, и теперь мне приходится их читать и выбирать какие поприличнее. Это так утомительно.
– М-м, – невразумительно хмыкнула я, чувствуя, как уверенность быстро покидает меня. – Да, это отнимает много времени. (Как будто я имела об этом хоть какое-нибудь представление.)
– А как ты, Милли? Что нового в твоей жизни? Может, обсудим это за ужином?
Надо признать, долю секунды я обдумывала возможность марш-броска обратно в Дублин на чем-то вроде ракеты, заряженной эстрогеном. Но тот факт, что мы приехали к родственникам Фай только день назад, все-таки остановил меня. К тому же Фиона наверняка меня убьет.
– Я бы с удовольствием поужинала с тобой, Дэн, но, боюсь, не получится. В данную минуту мы с Фай находимся на западном побережье графства Донегол и планируем остаться здесь на несколько недель.
– Несколько недель? Господи, ты проиграла пари? Ах нет, дай я угадаю: это очередная затея твоей ненормальной подруги. Ну и как поживает это огневолосое чудовище? Ее еще не упекли в сумасшедший дом?
– Не говори так, Дэн. Она совершенно здорова.
– Ну, меня ты в этом не убедишь. Твоя подруга сверхактивна и абсолютно непредсказуема. А меня она просто не переваривает. Ну скажи, разве такой человек в своем уме?
Я слегка нахмурилась. Мне не понравились эти слова самовлюбленного эгоиста. Не то чтобы он был таким, просто иногда проскальзывало в его речи что-то.
– У Фай депрессия, – продолжила я, решив не обращать внимания на его комментарии, – ты прекрасно знаешь. Но это совершенно не значит, что она душевнобольная. Относись к ней с пониманием.
– Зачем? Только потому, что ей время от времени становится немного грустно? Знаешь, у всех свои трудности, но никто не требует к себе жалости и сочувствия. По мне, так твоей Фионе просто лень что-либо делать.
– Я не прошу, чтобы ты жалел ее. У Фай действительно серьезные проблемы, и ей приходится с ними справляться. Так что не надо смеяться.
Тут я прикусила язык. Я всегда заступалась за свою лучшую подругу, объясняя непосвященным причины ее депрессии и то, как тяжело ей пришлось после смерти единственного брата. Но сейчас явно не тот случай. Я прекрасно понимаю, что даже в наше просвещенное время люди, страдающие депрессией, все равно воспринимаются как сумасшедшие, которых нужно держать в смирительных рубашках. Фай частенько говорили, чтобы она взяла себя в руки и не поддавалась плохому настроению, совершенно не понимая, из-за чего такая молодая и богатая девушка может грустить. Внешне она выглядела совершенно здоровой, и многим казалось, будто свою болезнь Фай просто придумала. Но если бы они пригляделись повнимательнее к окружающим их знакомым людям или близким друзьям, то обнаружили бы, что многие из них тоже страдают депрессией.
