— Денис…
— Дениска-редиска? А кто тут боится щекотки? — начала щекотать она его. Мелкий вдруг засмеялся, оглушая меня своим громким хохотом.
— Я не боюсь, не боюсь! — пытаясь отбиться от Мелиссы, продолжая смеяться, кричал Деня. — Это дядя Пафа, это он — он боится! — показывал на меня пальцем.
— Ах ты маленький лгунишка! Я тебя сейчас догоню- догоню — догоню.
На этой ноте мы вошли в детский сад. Я спровадил мелкого в его группу и, наконец, спокойно выдохнул. Но как это обычно бывает, расслабился я раньше времени. Мелисса ждала меня в длинном коридоре.
— Дим, а это кто был?
— Это? Ну так это… Сын моей сестры, по счастливой случайности он как раз ходит в этот же детский сад.
— Так ты с сестрой живешь? — вот черт… Ага, и с родителями. Совершенно не самостоятельный тюфяк. Что она обо мне подумает?
— Да нет, мы в соседних домах живем…
— Странно… Зачем снимать отдельное жилье, если сестра совсем рядом живет?
— Ну…. — вот ведь. Интересно, что бы я ни сказал, все бы восприняла в штыки?
— Ну да, все равно родители платят, да? Можно сорить их деньгами, да? — так, стоп… Лучше я помолчу, а то «произведение» впечатления потихоньку превращается в совершенно другую вычислительную операцию — «вычитание» впечатления. — Вот, даже сказать нечего… Так я и думала!
Ну что за колючка маленькая? Ну вот как мне хоть капельку затупить ее острый кончик?
Глава 18
Мелисса
С каждой минутой нашего с Димой знакомства, он мне кажется все более и более подозрительным. И костюм вчерашний, который стоит как 10 моих гардеробов (а может, сразу 100). И автомобиль этот класса Люкс. И мальчик непонятный. Странно, может сын? Так неумело про сестру врал, определенно нервничал. Да нет, мальчик к нему обращался на «дядя», только вот, не Дима…
Конечно, все эти нюансы я заметила, но решила еще немного понаблюдать. Очень ценное умение — не делать поспешных выводов. Потому что порой из-за них можно влипнуть в серьезные проблемы…
— Мелисса Данииловна! — дети, как обычно, бросились меня встречать со своими теплыми обнимашками. Практику нам ввели со второго семестра. Столько раз пыталась отучить этих детишек меня обнимать, пыталась быть строже, но они меня не воспринимают, как воспитателя… Как сестренку, подружку, да… Наверное потому, что я не умею повышать на них голос. Уж слишком они меня умиляют. Ничего с собой поделать не могу…
Ну как кричать на этих пупсиков с беленькими косичками, с рыженькими хвостиками, с бездонными глазками!
— Еиса Даивна, а это кто? — спрашивает моя любимица, да, тоже ругала себя из-за того, что выбрала для себя несколько любимчиков. Но если бы можно было выбрать для себя ребенка, как в каталоге, то я точно бы взяла бы эту девочку — Анечку. Она странно смотрит на офигевшего Диму, который, кажется, сделал несколько шагов назад, чтобы его не постигла та же участь, что и меня. Он их что, боится, что ли? Кажется, как огня… Как собака кошку! Если присмотреться, то, кажется, на его затылке волосы стали дымом, точно кошачий хвост.
— А это Дмитрий… — смотрю на него…
— Просто Дима, — отвечает он. Даже в голосе улавливаются нотки страха. Даже смешно, хоть и не до веселья сейчас, учитывая, что я, по сути, провела в детсад совершенно непонятно мужика. Но при чем тут я, собственно. Он сам обещал договориться. Воспитатель вроде в курсе…
— Ну адно… — малышам было интересно, что это за новый дядя, но поскольку он относился к ним достаточно холодно (пока), они решили оставить его в покое (тоже пока)…
До завтрака мы помогли малышам вымыть ручки — Дима важно, словно петух во время своего утреннего пения, дозатором брызгал каждому ребенку мыло. Потом он же помогал им вытирать руки полотенцами. Правда, он немного психовал, когда дети, веселясь, брызгали в него водой, но не орал и, в принципе, держался молодцом.
Потом мы пошли в столовую, где нам надо было следить за тем, чтобы малыши правильно держали ложки и не бросались кашей. Некоторые еще очень плохо сами справлялись с кухонными принадлежностями, так что, самых маленьких, приходилось кормить…
— Самолетик мчится в ротик! — Дима изображал из ложки самолет, надеясь, что Сережка, двухлетний сорванец, который еще очень плохо разговаривает, съест хотя бы ложку каши. Но я знаю, что Сережка стесняется есть со всеми, зато уплетает за обе щеки, когда все остальные ребята идут в туалет и мыть руки.
— А пациму самаёт кливой?
— Это он так намекает, что я криворукий? — обиделся Дима. А я неопределенно пожала плечами…
Что бы я о нем не думала, но Дима прекрасно справляется с сегодняшними обязанностями. Из него вышел бы отличный отец, да, кажется, он очень любит детей… А его руки… Нет, они точно не кривые. Накаченные, мощные, и точно растут из правильного места.
Сдается мне, что я покраснела. По крайней мере, щеки мои горят.
— Еиса Дивна, тее похий?! — ой, нет, мне не пох… Простите… Мне совсем не пох… Вот очень не пох… Постоянно думаю о вчерашнем поцелуе. И… Кажется, хочу, чтобы он повторился. Нет, не думать…
— Нет-нет, Сережка, мне не плохо… Все нормально! — Дима вдруг заржал, как сумасшедший.
— А мелких, оказывается, даже учить не надо материться. У русского человека — это в крови…
— Дима! — пригрозила ему я…
— А моего папу тозэ Димой завут. Только он сяс на яботе… И мама яботает… Она яботает какулистом. — Дима снова заржал…Ну что за человек! — Пацему этот дядя столько смеется? Ему тозэ похий? Мозэт ему вымиральной вадицьки налить?
— Ахаха!!! — что сказать, после этих слов, да и очень громкого смеха Димы, я тоже не смогла сдержаться… Маленькие дети — лучше всяких комиков… Притом их шутки получаются совершенно неосознанными, но при этом они бывают настолько смешными, что взрослые практически писаются от смеха.
***
Чуть позже я проводила занятие, к которому, к слову, практически не готовилась, впервые в жизни. Никак не могла сосредоточиться на выбранной литературе. Так что сегодня приходилось импровизировать. Что, кстати, тоже мне давалось с трудом — так на меня действовало присутствие Димы. Сосредоточиться было совершенно нереально. Он сидел напротив и с интересом наблюдал за мной. Сережка, кстати, к нему почему-то привязался, и не хотел отпускать. Так что Диме пришлось взять мальчика себе на руки.
Потом дети сели за столы для работы с пластилином. Мы с Димой помогали им формировать шарики, трубочки и прочие геометрические фигуры.
Мой временный компаньон даже проникся всем этим, и у него неплохо получалось. Конечно, не идеальный воспитатель, но и не самый худший.
А дальше началось самое интересное… Дети, наконец, разморозились и решили, что пора «расколдовать» громадного Снежного короля. Я понятия не имею, как они придумали такую игру, но было весело…
Дима, действительно, похож на короля — такой весь из себя статный, высокий, умеет себя хорошо подать. А еще он напоминает медведя — немного неуклюж, пугает своим величием, но почему-то хочется на него смотреть снова и снова.
Малыши смогли брать не силой, а количеством, сумев повалить брутального красавца на пол.
— Помогите! Помогите! — то ли на самом деле молил о помощи, то ли принял игру детей. А мне было так весело, потому я не могла сдержать своей улыбки.
Мальчик Дениска оказался прав, Дима очень сильно боится щекотки. А малыши, словно прочувствовав это, решили «поиздеваться» над грозным великаном. Кто щекотал ему подмышки, кто шею, кто под носом, кто пятки…
А Дима смеялся, так же громко, как пару часов назад Денис. Я впервые слышала такой ясный, яркий и неподдельный смех этого человека. Как завороженная слушала, словно пение сирены… Как завороженная смотрела на него. Кажется все… Кажется, я точно влюбилась.
Влюбилась в человека, о котором ничего не знаю… Могу узнать, но оттягиваю этот момент. Боюсь разочароваться… Боюсь, что его больше не будет в моей жизни. Вот почему наши сердца вечно выбирают самых недостойных?!
