— На меня? Что ж, Мартин, я не строю из себя никого. И я не заставляю тебя смотреть на меня!
— Но я вынужден. Мы заперты в лифте, на кого мне еще смотреть?
— Ох, извини. В таком случае, мне тоже не прельщает пялиться на твою физиономию целый час!
Мартин засмеялся и обнажил свои белые зубы, между которыми играла жвачка.
— Смотри чуть ниже. Это все, что я могу тебе посоветовать.
Я фыркнула и отвернула голову в другую сторону.
— Я серьезно, Оливия. Хватит придерживаться правил, которые прописаны у тебя в голове, большинство из которых, наверняка, вредные. Жизнь станет интереснее.
— У меня и так очень интересная жизнь. Без всяких загонов.
— Я так понимаю, в твоей системе произошел сбой, когда ты подсыпала в чашку слабительное? — подколол Мартин. — А ведь с виду приличная девочка.
Он зацокал и осуждающе покачал головой.
— Не зли меня, — предостерегла я его.
— Если ты разозлишься, то покажешь свой настоящий характер… Думаю, я бы посмотрел на это. Твои оскорбления, как мед на мою порочную душу.
Я не выдержала и требовательно протянула руку:
— Давай сюда свою жвачку!
— Что, целоваться надумала? — довольно оскалился он.
Я поймала «шпильку» и молча проглотила ее. Закинула в рот белую подушечку и почувствовала приятный мятный вкус.
— Надумала. Но придется подождать до вечера, — воодушевленно соврала я.
Рыбка доверчиво клюнула и начала поедать наживку.
— С кем это? Ты осчастливила Алекса?
— Все может быть… — мой голос стал приторно-сладким.
— Надеюсь, он научил тебя правильно целоваться?
Мартин не верил мне. Сомнение в его интонации так и сквозило. Неужели он и вправду думал, что я ни разу не целовалась? Целовалась один раз. С Алексом. Когда мне было шестнадцать. Но Мартин ведь этого не знал! Или у меня на лице написано?
— Надейся, надейся. И с какой это стати тебя волнует наша личная жизнь с Алексом?
— Личная жизнь? Ты серьезно начала спать со своим другом? — ошарашенно спросил Мартин.
Я захихикала. Его округлившиеся глаза сейчас вот-вот вылезут из орбит.
— Чего ты так удивляешься. Для тебя ведь это привычное дело. Или тебе только можно это делать?
Мартин усмехнулся и потер подбородок. Его взгляд стал проникновенным, зрачки расширились.
— И как тебе, понравилось? Он был нежен с тобой в первый раз?
Я сглотнула. Мои щеки загорели. Глаза забегали по стенам, ища выход из тупика, в который я сама себя загнала.
— Не считаю, правильным обсуждать такие вещи с тобой, Мартин Грин.
— Хватит, Оливия. К черту правила. Ты же сама начала эту тему…
— Как начала, так и закончила, — бросила я и вытерла о джинсы запотевшие ладошки.
Глухой смех послышался в ответ. Мартин оторвался от стены и сделал шаг вперед.
— Нет, так не пойдет, дорогая Оливия.
Сейчас он был так близко, что я ощущала приятный запах его духов, которым пропитана его одежда, смешанный с ароматом мятной жвачки.
Мартин коснулся моей шеи и обхватил подбородок, который приподнял, чтобы увидеть мои глаза. Он внимательно изучал мое лицо и затем отчетливо произнес:
— Вы мне нагло лжете, Оливия Браун. Ваше тело читается, как открытая книга. Его реакции никак не изменились с нашей последней встречи.
Я сглотнула, а затем увлажнила пересохшие губы.
— Не понимаю, о чем ты…
— Как только мы заговорили об интимном, ты раскраснелась, зажалась… А твои мурашки до сих пор не сошли с шеи, когда я коснулся ее.
— Тебе это лишь кажется, — прошептала я.
— Кажется… — усмехнулся он. — Давай я докажу, что нет.
Мартин склонился надо мной и начал дышать мне в лицо:
— Или лучше покажу.
Мне надо было оттолкнуть его за такую дерзость, но я не могла. В лифте стало слишком жарко, в воздухе висел опьяняющий аромат Мартина, который заполонил мой разум. Я буквально дышала им.
— Скажи «да», — прошептал он на ухо, по которому побежали мурашки.
— Что…
— Я покажу тебе и научу тебя.
От этих слов внизу живота все скрутило и приятно заныло. Между нами томящие миллиметры, и я не могла сопротивляться.
— Чему ты научишь меня? — спросила я ему в губы, которые гипнотизировала взглядом.
— Увидишь. Только попроси…
Он облизал губы, и машинально повторила за ним. Что ты делаешь со мной, Мартин Грин?
— Попроси, — повторил он, и его дыхание стало глубже и тяжелее.
Я растворялась в его глубоком желающем взгляде и томно выдохнула его имя:
— Мартин…
— Этого достаточно.
Он прижал меня своим телом к стене и завладел моими губами. Страстно и без тени колебаний. Его губы впились в мои, желая взаимности и лишая меня всякого рассудка. Я целовала губы Мартина и чувствовала насколько они мягкие, приятные и сладкие… Он оттянул нижнюю губу, и я начала стонать.
— Откройся мне, — услышала я его голос. — Достань жвачку.
Мартин соединил наши жвачки и залепил их на стене.
— Приоткрой рот, — он провел пальцем по губам, и они послушно поддались ему.
— Вот так…
Он проник мне в рот, и наши языки слились, двигаясь так, как чувствовали. Мартин захватывал все мое внутренне пространство, заставляя дышать глубже и громче. Мои руки крепко обхватили его голову, пальцы зарылись в копну волос.
В один миг Мартин закусил мою губу и сжал мою вздымающуюся от желания грудь. Тысяча импульсов пронеслись через все тело, и громкий стон вырвался из меня.
ГЛАВА 18
Мне было сложно, но я все же пыталась прийти в себя и остановила наш разгоряченный поцелуй. Иначе это могло зайти слишком далеко.
— Остановись, Мартин, — схватила я его за руки и оторвалась от его губ.
— Да…
Мартин освободил меня из своих крепких объятий. Его довольный глаза бегали по моему раскрасневшемуся лицу.
— Ты очень сладкая. А губы так и манят впиться в них вновь. Знай, что мне непросто сейчас вот так вот смотреть на тебя и ничего не делать.
Я смущенно закусила губу.
— Не стоит… Провоцировать меня, — Мартин сглотнул. — Иначе мне захочется сделать то же самое.
— Ты меня пугаешь?
— Нет. Просто предупреждаю.
— Хорошо, — кивнула я и натянула кокетливую улыбку.
Мартин все еще нависал надо мной и что-то внимательно высматривал на моем лице.
— Я рад, что ты не стала связываться Алексом…
— Я давно с ним связана, — перебила я его. — Он мой друг и всегда будет в моей жизни.
Мартин усмехнулся и отошел к противоположной стене. Он был недоволен моим ответом. Его скривившаяся физиономия сигналила мне о глупости, которую, по его мнению, я только что сказала.
— Скажи мне, Оливия, ты сейчас прикидываешься? Алекс никогда не будет воспринимать тебя как друга. В глазах парня ты — девушка, противоположный пол, который можно поиметь… Это природа. И когда-нибудь он это сделает, если ты прямо не пошлешь его куда подальше.
— Боишься не успеть? Захотел стать первым? — усмехнулась я на слова этого хитрого моралиста.
— Ты меня не слышишь, — вздохнул Мартин и присел на корточки.
— Слышу. И я говорила об этом с Алексом и поставила рамки. Он их понял и принял.
— Но лишь на время… Ведь так?
Я промолчала. Мне нечего ответить в противовес доводам Мартина. Я обязательно найду время и наберусь смелости поставить все точки над «и» в отношениях с Алексом. Но не сейчас и не здесь.
Лифт зашумел и двинулся вниз. С перепугу я обхватила Мартина и задрожала:
— Мы что, падаем?
— Очень надеюсь, что это был не прощальный поцелуй, — выдавил смешок он и обвил руками мою талию.
Лифт остановился, и через секунду двери открылись. Нас встретили люди в спецодежде.
— Добро пожаловать обратно в наш мир! — улыбнулся нам усатый дядька. — Все хорошо?
— Более чем. Спасибо, — кивнул ему Мартин.
Как только мы переступили порог лифта, наши руки, нежно сжимавшие друг друга, отцепились и скромно полезли в карманы.
— Мне наверх, — посмотрела я на лестницу.
