столичной жизни. Я упорно отказываюсь, мотивируя тем, что боюсь поставить под удар нашу дружбу.
У Вовки масса достоинств, он симпатичный, общительный, умный. Но влюбиться я в него не смогу, он мне давно уже как брат.
Мы с Лизой познакомились с ним, когда нам было всего по пятнадцать. И Панкратову тоже. Все поступили в один московский колледж, заселились в общагу. С тех пор не расстаёмся, и Володя продолжает упорно звать замуж.
Что, впрочем, не мешает ему, вернувшись в Москву, заводить очередную подружку и выкладывать в сеть селфи с ней.
– Да он специально это делает! – утверждает Лиза. – Пытается вызвать у тебя ревность. А тебе хоть кол на голове теши. Ты зациклилась на своём Казанцеве. Эх, такой парень пропадает!
– Такой не пропадёт, – обычно парирую я и показываю подруге новую пассию айтишника. Сколько у него их было за прошедшие годы! – Вот, полюбуйся на него.
– И всё равно. Панкратова я считаю отличным вариантом. Зря ты его игнорируешь, давно бы поженились.
– Лиз, да он даже с Олежкой отношения наладить не может! О чём ты вообще говоришь!
А у меня ребёнок беспроблемный, лёгкий в общении, к нему особый подход не нужен. Однако… Это удивительно, но Панкратов и Олежка друг друга недолюбливают. Вовка считает ребёнка чем-то вроде бесплатного приложения ко мне – ну, есть, и ладно, куда ж деваться. Если привозит игрушки, то всегда невпопад. Неужели трудно запомнить, что ребёнок помешан на динозаврах? А сын явно ревнует меня к Панкратову. Заявляет свои права, даже отталкивает айтишника, если тот пытается меня приобнять.
Вот такие сложности.
И вот Панкратов снова нарисовался в моей квартире. Примчался из Москвы и, как всегда, неожиданно. Сейчас почти десять вечера, между прочим!
– Ещё позже не мог? – покачала головой Лиза.
– Девчули, я прямо с самолёта. Сейчас поеду в гостиницу, мне забронировала фирма. Я в ваше захолустье в командировку, сеть полетела в одном из филиалов заказчика, убытки страшные. Буду разбираться. В общем, вы меня покормите чем-нибудь домашним, и я свалю. Есть тётьмаринины пирожки? А блины?
– Пирожков и блинов сегодня нет, но есть торт, его Лиза купила. А из домашнего – тефтели в сливочном соусе с пюрешкой. Будешь?
Панкратов едва не замурлыкал от удовольствия.
– С пюрешечкой… Конечно, буду.
А что, посидим втроём на кухне, накормим Панкратова тефтелями, вспомним былые времена, нашу жизнь в общаге, посмеёмся. Мы всегда так делаем, когда приезжает Вовка.
У меня сразу улучшилось настроение – сейчас отвлекусь. Казанцев ужасно меня разозлил. Но я рада, что сумела, наконец-то, дать отпор, честно сказала Кириллу, что я думаю о поведении его жены. Пусть даже бывшей. Но ведь он до сих пор её защищает!
Обалдеть.
Переоделась в домашнее – лосины и футболку. Шорты надеть даже и не подумала, тогда Панкратова точно из квартиры не выставишь, будет пожирать глазами мои ноги.
– Девчонки, как там наш бизнес? – поинтересовался Вовка, появляясь из ванной комнаты с полотенцем в руках. Мы с Лизой накрывали стол на кухне. – Процветает? Когда будем делиться доходами? Я же ваш инвестор. Где мои дивиденды?
Стукнула по столу тарелка, у меня из рук вывалились приборы. Заметила, как напряглась Лиза. Мы с подругой в полном недоумении уставились на гостя.
Вот это заявление! Здрасте, приплыли…
Через пару секунд оцепенение прошло, начался переполох.
– Нет, Вовочка, постой! – вскинулась Лиза, въедливый главный бухгалтер «Софлайна». – Мы у тебя в долг брали, ты разве забыл? И всё до копеечки вернули! Ни о каких дивидендах речи не шло!
Панкратов прислонился к кухонному косяку, скрестил руки на груди, нахмурился. Сказал суровым басом:
– Значит, так, да? Как денежки мои тратить, это пожалуйста. А как проценты платить, то сразу в кусты?
– Вова, – потрясённо прошептала я. – Что с тобой случилось? Тебя подменили? Ты клон, фейк?
Панкратов выдержал паузу, потом начал ржать, как конь.
– Да я ж вас разыграл, дурындочки вы мои смешные!
Я обессиленно опустилась на кухонный стул. Слишком много эмоций для одного вечера!
– Вова, блин… Тише ты, ребёнка разбудишь!
– Придурок! – шёпотом заорала Лиза и начала лупить гостя кухонным полотенцем.
Тот со смехом принялся уворачиваться, потом притянул подружку к себе, заграбастал, лишил возможности двигаться.
– Отпусти, идиот! Отпусти! Руки убери! – прошипела Лиза. – Ну и шуточки у тебя, Панкратов! Я уж подумала, что ты на нас бандитов натравить хочешь, чтобы деньги выбить!
– Фигасе у тебя мысли, – удивился Вовка. Он продолжал радостно скалиться. Ему понравилось, какой эффект произвела его остроумная шутка.
А нам нет!
– Ты нас реально напугал, Вова! – сказала я.
– А вы сразу и поверили! Вот вы обо мне какого мнения, девчонки! Нехорошо, нехорошо.
– Так ты ещё такую рожу сделал… достоверную! – возмутилась Лиза.
Да, я успела испытать горькое разочарование. Всем известно, что деньги способны испортить любую дружбу, вот я и подумала, что мы не избежали подобной участи.
К счастью, это был всего лишь неудачный прикол. Нельзя так шутить!
– За то, что ты такая скотина, мы тефтелек тебе не дадим, – мстительно прищурилась Лиза. – И пюрешку тоже не получишь! Ясно?
– Э-э… Девчат, да вы чего! Совсем шуток не понимаете? Ну, простите меня! Я жрать хочу, – засуетился Панкратов и сделал брови домиком.
– Ладно, так и быть, простим на этот раз, – милостиво согласилась Лиза и взглянула на часы. – Так, ребята, вы тут сами, а я убегаю. У меня онлайн-встреча с французом, ещё надо ресницы накрасить.
– С каким-таким французом? – удивились мы с Вовой.
– Ничего тебе не надо красить, ты и так бомба, – добавил наш непутёвый дружок.
– Француз самый настоящий, живёт на юге Франции. Зовут Реми. Ему тридцать пять, холост, есть свой бизнес – сеть прачечных, – отчиталась Лиза. – Очень серьёзный дядечка. Познакомиться желает поближе, мы друг друга заинтересовали. Может, в гости пригласит. Или даже сам приедет.
– Вот ещё! Нечего! В гости к вам езжу я, и этого достаточно. Не надо нам никаких французов, – возмутился
