сегодня он отпросился пораньше.
Мне бы уволить этих помешанных и нанять других, но коллектив за два года совсем не менялся, став родным и близким, да ещё и работали не за самую высокую зарплату. Поэтому приходилось терпеть некоторые заскоки и идти на уступки.
– Вы меня сегодня добьёте, - я накидываю поверх одежды огромный рабочий халат, который никто никогда не использовал, и присаживаюсь возле мотоцикла. – Поменять масло у мотоцикла это дело легче смены шин.
– Вы же знаете, Мина Вячеславовна, - один из работников крутится рядом и подаёт инструменты. – Но зато мы уже прогрели его.
– Хоть что-то, - бурчу себе под нос и снимаю нижнюю часть пластика, добираясь до самого главного. Тут же правда нечего делать, половина делает это в домашних условиях вообще. – Я делаю это последний раз. Если хоть раз вы меня ещё позовёте на такую мелочь – поувольняю нахрен, всех.
Вряд ли конечно решусь, такими кадрами не разбрасываются. Пускай и вся тройка крестилась, смотря на мотоциклы. Но они кивают, а Гоша, бросив мойку, внимательно следит за моими движениями.
Он только начинал осваивать профессию механика и старался учиться каждую минуту. Может хоть ещё один человек начнёт работать с мотоциклами.
Откручиваю горловину, чтобы старое масло быстрее стекало и подставляю ведро. Старые, заученные движения помогают отвлечься от мыслей об Эрике. Он заявился, требовал меня, будто я какая-то вещь, которая радостно бросится к нему.
Ослабляю сливной болт и резкий запах забивает рецепторы. Вовремя убираю руки, чтобы не обжечься горячим маслом. Чёрт, совсем забыла о перчатках.
Это этот несносный бандит так на меня действует. Всё вылетает из головы, кроме его наглой ухмылки. Нет, он правда думает, что может меня доводить?
А ведь в первую секунду, увидев его, я растерялась и обрадовалась. Нет, чушь, я не могла ему радоваться. Скорее заинтересовалась, почему он приехал ко мне. Поговорить, обсудить или просто увидеться.
Такие как Эрик редко хотят просто кого-то увидеть, но маленькая противная надежда на это была.
Размечталась. Я не знаю, чего ожидала от него, на что надеялась, но его слова больно резали. Напоминали, как я поступила и кем, по сути, была. Старалась выбросить из головы, забыть, сделать вид, что той ночи не было.
И сегодня даже практически удалось не думать обо всём. А Эрик приехал, ворвался бешенным ураганом, а теперь выворачивает наизнанку своими пошлостями и намёками.
Подбираюсь к масляному фильтру, откручиваю с помощью специального ключа, давая стечь остаткам масла. Но странно, оно не выглядит старым, да и сам фильтр кажется недавно установленным. Не в идеальном состоянии, но далеко не критично, совсем не время менять.
Стоило догадаться, что мужчина придумает повод меня увидеть и ремонт ему вообще ни к чему. Можно было даже не касаться мотоцикла, он бы не заметил.
Это злит ещё больше. Занятие, которое обычно отвлекало, теперь ещё больше волнует и путает. Меняю фильтр, и собираю обратно открученные детали. Осталось залить масло и всё готово.
Вместо обычной звенящей пустоты, возникающей после работы руками, только мигрень и ненависть ко всему происходящему.
– Теперь пускай минуту или две будет на холостом ходу.
Вытираю руки тряпкой, проверяя, не обожглась ли нигде. Вроде в порядке. А даже если и нет, то это меньшая из моих проблем. Сбрасываю халат возле выхода и иду обратно к Эрику. Хочется удрать, взять такси и не видеть его больше никогда. Но я уверена, что просто так мужчина не отступит.
Мнусь у входа, как школьница возле кабинета директора. Жалею, что не курю, сейчас бы пару затяжек не помешало. Отвлечься и не думать, что ещё предложит Эрик. Какие найдёт точки, чтобы надавить.
Действительно, Дьявол. Только бывший любимец Господа мог так знать человеческие души. И Эрик смотрит так, что я полностью растворяюсь в карих омутах. Тону, захлёбываюсь, иду на манящие огоньки.
Мужчина будет добирается до чего-то скрытого во мне, что реагирует на его касания, тянется навстречу. Я никогда никому не позволяла столько, сколько ему в ту ночь. И если признаваться откровенно, то ведь делала всё не только из-за договора.
– Давай, Мина, - подбадриваю себя всеми способами. – Не будь трусихой.
Захожу обратно и сразу оказываюсь вжатой в стену. Я должна сбежать от него, отпихнуть, но он словно не чувствует моих ударов и протестов. Одной рукой сжимает шею, обездвиживая и пугая, а второй начинает пробираться под юбку.
Чувствую прикосновение его холодных пальцев к самому интимному и дёргаюсь, понимая, что не выберусь. Лицо пылает из-за стыда, мысли, что ничего не могу с этим сделать.
– Пусти меня. Эрик, это уже не забавно. Пусти ты меня. Ну зачем я тебе?
– Хочу тебя, - он надавливает внизу, играет со мной. Двигается уверенно, обводя клитор по кругу, резко водит по складочкам. Я ненавижу себя от того, как сбивается дыхание и становлюсь влажной, хотя совсем того не хочу. – И ты меня тоже хочешь.
Нет, неправда, это неправда. Я не могу завестись от таких грубых и наглых движений. От того, что меня вжимают в стену и бесцеремонно лапают, хотя я не хочу.
У меня Гоша, у меня хоть какие-то оставшиеся принципы и гордость. Самоуважения, похоже, не осталось, если стону от прикосновений и сдерживаюсь, чтобы не двинуться навстречу. Что же со мной происходит?
– Господи, Эрик, как заставить тебя отстать?
Мне нужно, чтобы он ушел, испарился, больше никогда не появлялся в моей жизни. Рядом с ним я словно разрываюсь, позволяю худшим сторонам взять верх над собой.
Мужчина с минуту внимательно смотрит на меня, скользит взглядом на вздымающуюся грудь, чуть наклоняется и выпаливает:
– Проведи со мной семь ночей.
– Ты охренел?
Ситуация под другим углом) Кажется, не такой реакции ожидал Эрик...
А ещё, если вы вдруг не поставили отметку "мне нравится", самое время это сделать хотя бы за то, что я разобралась с тем, как менять масло в мотоцикле
