Наверняка он просто испытывает меня. Хочет напугать. И я кажусь ему наивной дурочкой...
Бросив взгляд на часы на запястье, заставляю себя расслабиться и говорю с преувеличенной учтивостью:
– Большое спасибо за приглашение. Но ещё слишком рано для ужина. Вы можете ответить на мои вопросы либо здесь, либо в моём офисе, либо уже в суде, когда я официально привлеку Вас к следствию.
– Хм... уже угрожаешь? – злобно клацнув зубами, спрашивает качок.
– Возможно, – одариваю его подчёркнуто вежливой улыбкой.
– Что ж... – он подпирает капот джипа и, скрестив руки на груди, бросает расслабленно: – Макс нормальный парень. Ему просто не повезло.
– И почему же ему не повезло?
– Потому что попался, – ухмыляется Мацура. – На суде я скажу то же самое. Что не исключаю того, что он накачался перед боем.
По его лицу я вижу, что он не блефует. Но это в какой-то степени даже хорошо, значит, у Наиля есть мотив.
– Что с Вами случилось в Америке? – быстро перевожу тему. – Столького добиться – и вдруг... такое поспешное возвращение в Россию. Практически бегство.
Мужчина дёргает головой влево-вправо, хрустнув шеей. Его скулы напрягаются, лицо заостряется. Оу, похоже, эта тема не слишком ему приятна!
– Не хотите об этом говорить? – добавляю я.
– Нет.
– Почему?
– Потому!
Он отклеивается от своего джипа, но я отважно преграждаю ему путь. Задрав голову вверх, пристально смотрю в лицо качка. Наверняка кажусь ему букашкой. Но вопреки здравому смыслу хватаю его за мускулистое предплечье и говорю с пылом:
– Хотите получить место Савельева в сборной? Получите его честно! Напишите хорошую характеристику! Придите в суд и скажите, что не верите в то, что Савельев мог быть под допингом. К Вам прислушаются! Вы можете стать примером для остальных! В том числе и для отца. Ведь слово старшего тренера наверняка имеет вес для руководства сборной!
Наиль скидывает мою руку и словно танк проходит мимо меня. Обходит джип, приближается к водительской двери и открывает её.
– Подумайте об этом, Наиль Давидович.
Я вглядываюсь в лицо мужчины в попытке прочитать его внутренние эмоции. Он злится. А ещё, кажется, задумался о моих словах.
– Как Вас там? – щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить моё имя.
– Ева Андреевна.
– Всего хорошего, Ева, – тут же выплёвывает Мацура, садясь в джип.
Похоже, я до него не достучалась...
Чуть позже, уже добравшись до офиса, скинув сапоги и вытянув ноги на соседний стул, я звоню Максиму и рассказываю ему о том, как бесполезно прошёл мой день.
– Тогда я заеду за тобой, и наш совместный вечер мы проведём с большей пользой, – тут же отвечает он, понизив голос до сексуального шёпота.
Я хочу его увидеть...
И в то же время боюсь оставаться с ним наедине, потому что ко мне возвращаются воспоминания, и болезненно ноет сердце.
– Через десять минут начнётся тренировка. Там всего на час, а потом я сразу к тебе, ладно?
– И что мы будем делать? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Можем поехать ко мне. Заказать китайской еды. И я сделаю тебе массаж ступней.
– Ступней? – переспрашиваю, хмыкнув.
– Ну да... Я знаю определённые точки, на которые нужно лишь нажать, чтобы твой день не казался уж таким бесполезным. И усталость тут же отступит.
– Но я и не устала, – начинаю возражать.
– А я слышу, что устала.
Хорошо, он прав, устала! Но я ни за что в этом не признаюсь, потому что чертовски странно быть уставшей в двадцать пять лет лишь потому, что провела на ногах полдня.
– Я согласна на массаж, но только потому, что мне очень хочется узнать, где же находятся эти важные точки на моих ступнях.
И да, говоря всё это, я невольно заигрываю. Если бы кто-нибудь услышал наш разговор, то я в один миг была бы уволена.
– Тогда через полтора часа я у тебя в офисе, – обещает Максим. – Мне пора, Ева. До встречи.
Он отключается, и я не успеваю сказать ему, чтобы не приходил в офис. Нас и так слишком часто видят вместе.
Надев сапоги, поднимаюсь со стула и подхожу к окну. Включаю чайник и пока жду, когда он закипит, бездумно смотрю на оживлённую улицу. Невольно возвращаюсь к своим воспоминаниям и снова задаюсь вопросом: что было между мной и тем парнем? Были ли мы настолько близки, что я действительно отдалась ему за свободу?
Глубоко задумавшись, не замечаю, как в мой кабинет врывается Алёна. Но когда она громко восклицает, что ко мне можно только по записи, я, конечно, вздрагиваю и оборачиваюсь.
Бесцеремонно оттолкнув Алёну, в кабинет влетает мужчина. Его я сразу узнаю. Это брат Максима – Кирилл Савельев.
– Алёна, всё в порядке. Кирилл Борисович может остаться. Я готова принять его.
Моя коллега смотрит на брата Максима с неприкрытой неприязнью. Немного непрофессионально фыркнув, всё-таки выходит за дверь, оставляя нас наедине.
– А она милашка, – ёрничает Савельев-младший. – И у неё явные проблемы с мужиками. Хронический недоёб...
– Чего Вы хотите? – резко перебиваю его, присаживаясь за стол и кивая на стул напротив. – Скоро приедет Максим Борисович.
– Максим Борисович, значит? Так формально? – хмыкает парень, располагаясь на стуле.
Кирилл экипирован как мотогонщик. Чёрно-белая кожаная куртка на нём расстёгнута, обнажая рельефную грудь в обтянутой футболке.
Внешне он такой же привлекательный, как и Максим. Практически его точная копия, сейчас я это отчётливо вижу. Разве что глаза у Кирилла холодные, а характер наверняка расчётливый.
Я пропускаю его выпад насчёт наших взаимоотношений с Максимом мимо ушей.
– Так зачем Вы пришли?
– Я пришёл узнать, как
