— Парни, я в норме! Я больше не трону её. Алиса сейчас важнее.
Взгляд такой же холодный и чужой. Как тогда. В аэропорту.
Он зашёл в комнату для допросов, а я бросилась ему на шею, едва не померев от пережитого ужаса...
Итан подходит и присаживается на подлокотник кресла, касаясь меня своим бедром. Я всхлипываю, не в силах совладать с мгновенной реакцией своего тела. А когда он отбирает мобильный из рук, и вовсе замираю, впитывая каждое короткое прикосновение любимых пальцев. Обжигаюсь. Кожа покрывается мурашками. Запах, исходящий от его пиджака, ударяет в ноздри. Мне хочется снова зарыдать. Броситься ему на шею, прижаться к горячей груди и дышать им, пока моё измученное сердце не перестанет выламывать рёбра.
— Эн. Я включу громкую. Послушаем, чего он хочет, — его голос ровный, чеканит инструкции.
От Итана исходит жар. Ощутив ползущий по спине холодок, инстинктивно прижимаюсь к боку мужчины. Перестаю дрожать, потому как не отталкивает меня, делится своим теплом, притворяясь равнодушным копом. От этого сердце ещё больше начинает щемить.
— Девчонки, от вас ни звука! — командует. — Молчать всем, чтобы он не сказал! Марк?
— Понял, старик. Я всё понял.
— Эн, смотри на меня. Будешь делать то, что я тебе укажу. Поняла?
Сглатываю, глядя в одну точку. Нервы вибрируют в такт жужжания телефона.
— Ты меня поняла? — коснувшись пальцами подбородка, он вынуждает поднять кверху лицо. Встречаемся взглядами. Мои глаза тут же начинает жечь, они наполняются влагой. Смаргиваю слёзы и покорно киваю головой.
— Возьмёшь трубку и потянешь время. Спросишь, как Алиса. Пусть обязательно даст тебе с ней поговорить. Я быстро включу переводчик. Ясно?
— Ясно, — выталкиваю лишь согласные. Горло сжимает спазм. Тянуть больше нельзя. Сделав глубокий вдох, трясущимся пальцем принимаю звонок.
— Иван? Это я. Аня... — судорожно выдыхаю и тут же замолкаю.
В трубке зависает пауза. Длится конечно же недолго. Но за эти несколько секунд я успеваю трижды умереть. Сорваться с высокого утёса в обрыв. Разбиться вдребезги.
Моё сердце сжимается в камень. Крошится на куски. В груди кровоточит и горит огнём. Сейчас там кромешный ад.
Душа, сиганув в пятки, подскакивает обратно к горлу, забиваясь в него удушающим комком. Ещё секунда, и меня накроет неконтролируемой паникой.
— Слушай внимательно, Аня, — наконец-то кроме дикого биения своего сердца я начинаю распознавать чужой голос. Жёсткий. Выверенный. Ударяющий по нервным окончаниям раскалённым тяжёлым металлом. — Алиса у меня. Я её похитил. Так что выкуп будет настоящим. Трепаться об этом не стоит, иначе она умрёт. Одна инъекция, и врачи констатируют инфаркт. Внезапную сердечную смерть. Доказать похищение у вас не выйдет. Она села ко мне в машину по доброй воле. Камерами видеонаблюдения всё зафиксировано. Поэтому, ты сейчас сделаешь то, что она скажет. Делаешь быстро и бесшумно. Не привлекая внимания. Остальным скажешь, что игра продолжается. Ясно?
«Похитил…»
«По-настоящему…»
«Игра продолжается…»
«Она умрёт…»
Слова грохочут в голове барабанными ударами. Оглушают. Разбивают виски болью.
А я всё падаю и падаю в нескончаемую бездну, сгораю, как маленький космический мусор при прохождении через атмосферу. Чувствую себя паршиво. Меня бросает то в жар, то в ледяной холод.
Иван говорит быстро и чётко. Нанося удар за ударом.
Каждым словом как ножом по сердцу.
— Ты оглохла? Я спросил: тебе всё ясно?!!!
Вздрагиваю от громкого окрика. Сглатываю. Слёзы скатываются по щекам. Жгут.
— Ясно. Ясно! — кричу в ответ. — Мне всё ясно!
«Подонок…» — прикусываю до боли губу, не видя перед собой ничего. Только расплывчатые тени.
— Аня? Анечка, это я! Лиса! — следом в трубку начинает истерить невеста. — Ань, в нашем с Марко люксе есть сейф. Номер двести тринадцатый. Ключ у Елены возьми. Там деньги за банкет и те, что нам подарили. Достань их и принеси, куда он скажет! Иначе меня убьют. Код: четыре девятки. Запомнила?
— Она запомнила, — рявкает Иван, отбирая у Лисы трубку. — Выйду на связь ровно через пятнадцать минут. Только попробуйте вызвать копов, и подружку больше не увидите! Мой напарник отпустит её только в том случае, если ты сядешь с деньгами в мою тачку, и нам позволят скрыться. Ровно через пятнадцать минут! У ворот отеля. Ясно?
— Да, — выходит задушенно.
— Не слышу!
— Ясно! Мне всё ясно! Ясно! — вскрикиваю, и тут же связь прерывается.
В глазах темнеет. Ощущения — хуже некуда. Дрожу. Горю. Растекаюсь. Уплываю…
— Эн. Эн, очнись! Эн! — хлопки по щекам приводят меня в чувство. — Сукин сын, — выцеживает Итан. — Елена, умой её!
— О, Боже, у меня воды отошли, — писк Софии ввергает в шок. — Лекс. Боже мой, Лекс… кажется… я буду рожать… Ааай… мамочки. Аааай!
— Милая, сейчас? — паникует Алекс, бросаясь к ней.
— Лиска беременна… — рядом всхлипывает Елена.
— Как беременна? — задыхается Марк. — Она же… Она ничего не…
— Должна была сделать тебе сюрприз, — подытоживает Рита бесцветным голосом.
— Ребята! Ребята! Стоп! СТОП!!! — рычание Святого вмиг замораживает всё вокруг. Слова, действия и даже всхлипы. — Лекс, звони в скорую, жена с ребёнком ждать не станут! Марк, ты за деньгами! Быстро! Времени в обрез. Сука! Его катастрофически мало! Гаур, мне нужно взглянуть на запись. Пусть выведут на твой телефон! Елена, найди мне пластырь и нож! Поторопись!
За какую-то гребаную секунду я оказываюсь в эпицентре ада. Мужчины разбегаются каждый по своим делам. Девчонки тоже. Почти все занимаются спасением Алисы. Я же остаюсь со своим палачом один на один.
— Зачем тебе нож? — заикаюсь, словно он собрался меня этим ножом убивать.
Итан подрывается на ноги. Выравнивается во весь свой немаленький рост. Я чувствую себя крошечной и беззащитной Дюймовочкой в сравнении с ним. Под его тяжёлым взглядом вжимаюсь в огромное кресло.
Он оценивает степень моего испуга. Чертыхнувшись, отходит подальше.
— Совсем спятила? Эн? Думаешь, я рехнулся окончательно? Я тебя пальцем больше не трону.
В его взгляде стихает шторм. А меня же, наоборот, жалит очередным приступом отчаяния. Такой паникой накрывает, что я подрываюсь с кресла вслед за ним и кричу:
— Это рефлекс! Нечего на меня орать! Я уже не знаю, что и думать. Мне страшно, Итан! Я не хочу к нему! С ним не хочу! — вцепившись в лацканы его пиджака, буквально вымаливаю защиту. Реву, глотая слёзы, и заклинаю: — Вызови полицию. Прошу тебя. Пусть они её спасают. Пожалуйста, не отпускай меня. Пожалуйста, Итан, не отдавай им меня. Я не хочу! Не хочу! Прошу тебя. Помоги. Ну, пожалуйста, помоги!
Хочу, чтобы обнял. Чтобы к груди прижал. Успокоил. Но чертов ревнивец предпочитает держать своё слово. Не притрагивается. Опустив руки по швам, стоит как истукан. По живому режет безразличием ко мне.
— Нельзя полицию, Эн, — по голосу определяю, как сжимается его горло. Он болезненно морщится. Во взгляде тревога. — Алиса может погибнуть. Это не игры. Поверь, я знаю, о чём говорю. Один неверный шаг, и он приведёт угрозу в действие. Ты справишься. Всё будет хорошо. Я тебя подстрахую.
— Подстрахуешь? — нервно смеюсь. — Как? Сядешь вместе со мной в его машину?
Понимаю, что этого не будет, что мне придётся выполнять условия Ивана. Но я всё ещё жду от Итана хоть каких-то действий, нацеленных на мою безопасность. Не просто слов.
Господи, да что ж у него за сердце такое. Каменное…
— Мне всё ещё плохо. Я едва держусь на ногах. В голове туман. И меня тошнит. Я даже до ворот не дойду.
— Это из-за таблетки. Организм не принял. Вот и всё. У тебя обратное действие от наркотика. Отравление. Часть ты вырвала. Могло быть хуже.
— Неужели ты не заметил, что он пытался овладеть мной без моего согласия? Что я была сама не своя. Под действием препарата? Я разговаривать толком не могла, не то что отбиваться.
Смотрю в его глаза и жду понимания. Но сразу же убеждаюсь в том, что нет смысла чего-то ожидать от мужчины, который не испытывает к тебе любви.
