Я просто, ну, у меня был действительно запутанный вечер с мужчиной, который мне даже не нравится. — Я наполняю вторую миску, затем захожу в дом, закрывая сетчатую дверь. В тот момент, когда я оказываюсь внутри, Флафф подбегает и жует.
— И я не нравлюсь ему так же сильно, как он мне не нравится, — говорю я, когда Оранж крадется вверх по лестнице.
Этот поцелуй сказал, пожалуй, что я ему нравлюсь…
Я громко смеюсь над этой мыслью. Что это? Начальная школа? Я не должна нравиться ему, чтобы хотеть переспать со мной и то, как он прикасался ко мне? Он хочет меня. От этого никуда не деться. Мужчина не прикасается к женщине подобным образом, если он не хочет ее.
Но это могло быть все для показухи. Гарретта Купера невозможно прочесть. Кроме того, разве мужчины, как правило, думают своими членами? Показательный пример, изнасиловать парня на дружеском свидании?
Я смотрю, как котята поглощают ужин. Тот факт, что Флаффи был на крыльце, пока я была снаружи это крупная победа.
— Мы на шаг ближе к тому, чтобы втроем стать большой счастливой семьей, — говорю я, вставая и направляясь на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Вчера Ник не смог освободиться для видеочата, но он пообещал, что будет готов поговорить сегодня.
Я выхожу на заднее крыльцо и сворачиваюсь калачиком на диванчике, отправляя ему сообщение, чтобы узнать, свободен ли он. Закат погружает мир в сумерки, ритмичная компания океана мрачно искрится. Это мое любимое время суток. Время без ответственности и сроков. Время для отдыха. Для расслабления. За то, что я просто существо на этой земле, наслаждающееся красотой, простирающейся передо мной. Через несколько минут, мой телефон загорается при видеовызове. Я нажимаю принять и излучаю, когда огромная улыбка Ника заполняет экран.
Я улыбаюсь в ответ.
— Вот мое самое любимое лицо во всем мире.
— Мужик. — Его видео толкается, когда он откидывается на спинку стула. — Будет больно, когда ты влюбишься и это больше не будет так.
— Я не думаю, что нам нужно беспокоиться об этом в ближайшее время. Любовь не для меня в планах. Не тогда, когда у меня есть дело, требующее моего полного внимания. — Лицо Гарретта вспыхивает в моем сознании, его глаза обжигают мои, когда он наклоняется для поцелуя. Я слышу скрежет его голоса у своего уха, и мои соски каменеют, мое тело покалывает от воспоминаний. — Кроме того, — говорю я Нику, отгоняя мысли внутренним закатыванием глаз. — Никто никогда не сможет занять твое место.
— Правильный ответ. — Он решительно кивает. — Теперь, я полагаю, у тебя была сумасшедшая история, чтобы поделиться со мной?
— Я помню. Но сначала я хочу услышать о тебе. Как там, снаружи?
На самом деле я спрашиваю: «С тобой все будет в порядке? Насколько ты в безопасности?», но подобные вопросы заставляет Ника чувствовать себя так же неловко, как прощаться.
Он дает мне свой лучший уклончивый ответ, широко улыбаясь, рассказывая мне о своих днях, избегая всего, что могло бы подсказать мне, что он на самом деле делает. Это человек, который любит то, что он делает. Его защитная полоса настолько широка, что охватывает весь мир. Он — луч света по сравнению с мрачной тьмой, окружающей Гарретта Купера.
— Что? — Спрашивает Ник, прерывая себя на полуслове. — Я сказал что-то странное? Ты довольно забавно улыбается.
— Я просто думала о том, как тебе подходит героизм. Ты выглядишь счастливым, и это делает меня счастливой.
— Жизнь хороша, Ангел. У меня есть работа, которая дает мне цель. Моя семья любит меня, и я просыпаюсь довольный своим местом на этом прекрасном камне, летящем сквозь пространство. Назови хоть одну причину, чтобы не улыбаться.
Ты в опасности каждый день.
Ты за тысячи миль от людей, которые тебя любят.
Возможно, я нахожусь в процессе разрушения бизнеса и единственного человека, который всегда заставляет меня чувствовать лучше, здесь нет.
Враг поцеловал меня сегодня, и я не могу перестать думать о том, как заставить его сделать это снова.
— Я думаю, что ее нет, — говорю я, надеясь, что он не видит лжи в моей улыбке.
Гарретт
Чарли встречает меня в аэропорту, приподнимаясь на цыпочки, чтобы заключить меня в огромные объятия, когда я вступаю в серый день Новой Англии. После того, как я щурился от солнца в Кейз, я приветствую унылую погоду.
Энергия здесь другая. Тоньше. Менее интенсивная.
Или, может быть, это потому, что Анджела Хаттон за тысячи миль отсюда.
Она… дерьмо… что она такое?
Она сталкивается с этой проблемой, заканчивающей ее карьеру, и делает это с улыбкой на лице и надеждой в ее сердце. Она умна, хотя и чересчур оптимистична. Она забавная. Она называет меня моим дерьмом и умудряется раздражать меня до чертиков, делая это. Я не могу перестать думать о ней, и я ненавижу это.
— Как ты провел четыре дня в Кейз и не загорел? — Чарли качает головой, ее темные кудри рассыпались по ее плечам. — Пожалуйста, скажи мне, что ты сделал что-то, не связанное с работой.
— Ты имеешь в виду поездку, которую я сделал по работе? — Я сдерживаю улыбку, потому что не хочу поощрять ее. Эта тема становится старой.
— Да, Медведь. Веселье может случиться, даже во время поездок по работе. — Она открывает багажник своей машины. — Тебе разрешено время от времени развлекаться. Ты должен попробовать. На самом деле, это я официально даю тебе разрешение на свободу. Начни с малого, если это поможет. Может быть, выпей чашечку кофе, просто потому, что ты этого хочешь, а не потому, что ты встречаешься с кем-то в кафе, чтобы договориться о сделке.
Я кладу свой чемодан в багажник и закрываю крышку, когда поднимается ветер и темнеют облака.
— Я веселился.
— Назови хоть одну вещь, которую ты сделал, которая заставила тебя улыбнуться, пока ты был в тропическом раю и не загорал. — Блеск в глазах Чарли говорит о том, что она думает, что поймала меня. Мало ли она знает, что возиться с ней — мой способ номер один повеселиться.
— Я встретил женщину в баре, — говорю я, открывая пассажирскую дверь. — Дважды.
Широко раскрытые глаза моей сестры встречаются с моими, когда мы садимся в машину.
— Ты не сделал этого.
— Я сделал. Она умная и забавная и на удивление хорошо целуется.
— Ты, конечно, быстро находишь, чем отвлечься. — Чарли качает головой, пристегивая ремень безопасности.
— Она больше, чем отвлекающий маневр. Я намерен видеть ее гораздо чаще. И скоро.
