Невеста на выданье. Блядь. Я невеста на выданье.
Охренительная картина. Блевать тянет.
- Что по Гаджиевым? – спрашиваю. – След кажется до черта знакомым. Они сами эту кашу заварили, а я должен до дна хлебать.
- Ничего, - цедит Ахметов. – Никаких улик, никаких доказательств. Но мой источник уверен, действовал кто-то посторонний. Маски здесь не замешаны. Наоборот. Новый напряг, совершенно им не нужный и не выгодный. Глава Гаджиевых их устраивал.
- Кому под силу завалить столько народа одним махом? – протягиваю. – Их почерк. Дерзко. Нагло. И не за что ухватиться.
- Значит, там впервые наметился раскол, - заявляет. – Или это первый раскол, о котором мы узнали. В любом случае никто из них не хочет грызни за собственность Гаджиевых. Нужен лидер. Выбор пал на тебя. Гордись, ты обошел многих. Лучший кандидат.
- Так себе гордость, - отмахиваюсь.
- Может, невеста тебе понравится? – бросает с усмешкой. – Еще благодарить будешь. Я слышал, она настоящая красотка. Милая. Нежная. Невинная. Чего еще желать?
Едва успевает увернуться от моего кулака. Ржет. Гаденыш.
- Пошутить нельзя? – примирительно поднимает руки, дальше лыбится. – Может, я сам эту девку грохну. Не дергайся. Я запачкаться не боюсь. Уберу всех, кто перейдет дорогу моей сестренке.
- Хотел бы я потолковать с Гаджиевым, - смотрю в пустоту. – Достать ублюдка с того света. Понять, кому он дорогу перешел, какая сволочь все это дерьмо затеяла. Жаль, покойники молчат.
- Крутая идея, - хлопает меня по плечу Ахметов.
- Чего?
- Поболтать с покойником, - его глаза вспыхивают огнем. – Прости, кажется, твою вторую свадьбу придется пропустить. Надо наведаться на тот свет. Потолковать по душам.
+++
Я знал, если сдохну, то с честью. Вгрызался в глотку за глоткой, мало заморачивался. Теперь расклад другой. Башкой отвечаю за мою Зайчишку. Костьми лягу, литры крови пролью. Свое не отдам. Никогда. Никому. Буду оберегать. Ограждать от всего. Дьявол. Даже от себя самого.
Я привык решать вопросы жестко. Проявлял хитрость, но грубая сила рулила. Теперь надо включать политика. Лгать, плести бред, выдумывать чушь для любимой женщины. Только так сумею защитить ее от «Табула Раса». Безопасный путь. Другого не найти.
А ведь я почти разрулил замес. Гаджиев принял условия, согласился расторгнуть договор, присмотрел нового жениха для сестры. Я должен был развестись с Асиат.
Ха. Прежде она боялась, что вышвырну и лишу содержания, сейчас сама рвется уступить место сестре. Опекун еще официально не назначен, поэтому она шлет подарки каждому кандидату, всех выживших родственников задабривает, торгуется за будущее пособие.
Асиат уверена, я хочу заграбастать собственность ее семьи. Судит по своим понятиям, сразу выгоду оценивает. Уже сообщила сестре про наш грядущий развод, потом через новую жену деньги будет тянуть. Умело подмазывается к дядькам и братьям, которых прежде даже не встречала. Все учитывает. Хваткая. Умудрилась использовать старый обычай, прогнула мою охрану, причем по правилам. Первая супруга имеет полное право явиться с поздравлением в дом второй супруги после свадьбы. Разрешается принести угощение. Знак доброй воли.
Мой дед приказал бы выпороть ее плетью. Хм, лично бы выпорол. И плевать, что исходя из наших традиций, нарушения нет. Он бы шкуру спустил. Заставил бы истечь кровью.
Черт раздери, искушение. Но кнут использовать скучно. Настоящей боли не принесет. Есть кара похлеще. Реальная пытка. Деньги. Вот от чего Асиат корежит. И я использую этот рычаг по полной. Урежу содержание по максимуму. Пусть подергается.
Только ситуацию не спасешь. Моя первая жена волнует меня меньше всего. С ней разделаюсь. Но до «Табула Раса» не дотянуться. Уродов ничем не пронять.
Ахметов прав. Удар наносить рано. Изначально было ясно, что на уничтожение такого врага уйдет не год и не два. Торопиться глупо и опасно. Молча обтекать? Не вариант. Нужно найти выход, придумать новый план.
Кто убил Гаджиевых? Кто развязал войну? Найти бы ублюдка. Урыть. В землю вогнать. Но сволочей вокруг полно. Стервятники слетаются, оглядывают угодья. Как же среди такого количества мразей обнаружить реально виновного?
Задача любопытная.
Почерк «Табула Раса». Хоть убей не поверю, будто такое дело без них провернули. Слишком высокий уровень, слишком широкий размах.
Источник Ахметова стоит на своем. Клуб всесильных упырей тут никак не замешан. Гаджиевы были удобны, слушались и подчинялись, не нарушали приказов. Вроде не существует повода их гасить. Тогда в чем прикол? По ходу и правда наметился раскол. Эти скоты в масках сами не могут ничего поделить. Одна часть играет против другой. Звучит логично. Ну логичнее версии с посторонним подонком, рискнувшим подорвать целый клан одним махом. Реалистичнее.
Что-то не сходится. Что-то упускаю. Что? «Табула Раса» считает меня самым сильным вожаком. Почетную миссию выделили: заграбастать имущество единолично, установить мир между кланами. Выглядит красиво. Но на деле я слабак.
Тошнотворное чувство. Муторное. Скользкое. Склизкое. Никогда прежде ничего похожего не испытывал. Всегда на кулаки полагался. На зубы. Выгрызал победу.
А теперь…
Любимую женщину не могу защитить. Не могу сделать своей единственной. Еще и врать должен. Всякое дерьмо ей в уши лить. Трындеть чепухню.
Бред. Пора думать. Соображать. По-настоящему. Пора действовать. Ведь я не знаю их следующий приказ. Чего попросят? Чего захотят?
Мы главы кланов, а должны покоряться богатым ушлепкам. Бабам. Мужикам. Не важно. Они нас принуждают спину гнуть. Вертят нами. Крутят, как пожелают. Нужно отрубить башку этой гидре. Только тогда легче станет.
Возвращаюсь домой далеко за полночь. Переступаю порог и мигом встречаю Зайку. Не спит, ждет. Взъерошенная вся, взволнованная. Глазища краснющие, явно рыдала.
- Амир, - бормочет. – Нам надо срочно поговорить.
- Выкладывай.
- Скажи, пожалуйста, - запинается. – Только честно. Скажи мне правду. Не надо лгать, не надо ничего скрывать. Все как есть скажи. Это очень важно. Прошу тебя.
- Ты о чем? – один ее вид пробирает до печенок, кишки выкручивает, закручивает морским узлом.
- Наш сын, - выдыхает, губы кусает и обрушивает шквал вопросов: – Ну если родится сын. Наследник. По вашим обычаям придется отправить его в закрытую школу? Практически сразу? После того, как завершится период грудного вскармливания?
- Меня туда отправляли, - отвечаю. – Как и моих братьев. Древняя традиция. Мужик должен расти мужиком. Такой закон. И это действует не только для наследников. Дед всех своих внуков желал видеть крепкими и сильными. Нас закаляли с детства.
- Боже, - зажимает рот ладонью, всхлипывает, но держится, продолжает: - Почему мне сразу не сказали? Почему никто не объяснил этого? Назира молчала, новая учительница тоже только сегодня об этом заговорила. Почему? Ты приказал? Запретил им? Скрыл. Специально утаил факт…
- Зачем?
Накрываю дрожащие плечи ладонями. Сжимаю. Слегка.
- Амир, - шепчет. – Не знаю. Просто не знаю. Но все это очень странно. И чем дальше, тем труднее становится тебе доверять. Ненормально. Совсем ненормально. Прости, я не смогу отдать своего ребенка в закрытую школу. Даже представить страшно.
- Тебе не придется, - усмехаюсь и на руки ее подхватываю.
- Амир! – вскрикивает. – Ты что творишь?
Отношу жену в кабинет. Сметаю барахло со стола. Указываю на открывшуюся карту. Рисунок вырезан на деревянной поверхности. Высечен рукой мастера.
- Погляди, - говорю. – Вот мои владения. Земли. Ресурсы. Компании. Вот главная схема. И это начало. Будет больше. Гораздо больше. Наш сын получит все. Будет править.
- Амир, я…
- Ты моя, - усаживаю ее сверху. – Не могу рассказать всего. Не могу объяснить. Лгать никогда не стану. Но знай: твоя кровь будет течь в новом главе клана Дудаевых.
