До ресторана мы дошли и правда за пять минут и, расположившись в глубине зала на мягких диванах, сделали заказ. Я не то чтобы была очень голодной, но для правдивости легенды заказала себе борщ, жаркое и чай с пирожным, которое я точно не потяну, съев хотя бы борщ. Тимур оказался тоже не очень сытым, заказал себе куриную лапшу, рыбу с гарниром, и тоже пирожное с кофе.
— Что-то случилось, думаю не секрет, что ты не особо хорошо выглядишь, — максимально тактично намекнула, что он просто ужасно выглядит.
— Меня женщина кинула, и на звонки не отвечала две недели, повод достойный? — он меня ни в чем не винил, но я и правда некрасиво себя повела, — мы ведь можем и дружить. Нам никогда не было скучно, так что не игнорируй меня больше.
Он говорил правильные вещи, и расставил все точки так, как я бы никогда не смогла. Он точно на много более опытнее в делах сердечных.
— Извини, что не ответила, просто работы было много, некоторые проблемы возникли, — не хочу врать ему, но и говорить тоже, увиливаю как могу, — я тоже хочу остаться друзьями.
— Я не ручаюсь и могу приставать к тебе по старой памяти, — подмигивает мне шутя, — так что берегись. Девочки мои заболели, только сегодня смог отъехать, остались с новой няней, которая кажется немного нравится им, так что выгляжу я плохо не только из за того, что меня кинула женщина, которая мне очень нравится.
— Я надеюсь уже все хорошо и девочки идут на поправку, — пока я грузилась, он лечил своих девочек, а я даже на смс не ответила, чувствую себя прошивкой.
Тимуру большое спасибо, он меня не грузит детскими болячками, в которых я совершенно не разбираюсь. Мотаю себе на ус, что нужно сделать подарок девочкам и отправить им торт доставкой. Дети любят сладкое.
Нам приносят первые блюда и мы начинаем есть. Пока едим обсуждаем незначимые темы, скоро уже похолодает, и мы уже разрабатываем зимнее меню, да и затишье будет до весны. Все-таки на юге заработок только в летнее время, зимой конечно тоже есть туристы, но их процентов на семьдесят меньше, а значит и выручки тоже. Но мы привыкшие, поэтому летом работаем как проклятые, отдохнуть можно будет зимой.
— Спасибо тебе большое, за то, что составил компанию, — допивая чай взглянула на Тимура, мне кажется или он повеселел, — клянусь больше так не ложать, и отвечать на звонки.
— Это было бы здорово! Что на работе? Разобралась с проблемами?
— Почти, — отвечаю не углубляясь, вдыхаю аромат чая прикрывая глаза.
Тимуру звонят, он поднимает трубку, но не уходит, хотя я догадываюсь, что звонят дети и няня. Он кивает и односложно отвечает, значит — не дети. С детьми он разговаривает по-другому.
— Мне пора, — доставая кошелек и кладя на стол пару купюр собирается он, — нужно докупить лекарства, приезжал доктор. Но обещай, что больше не пропадешь?
— Обещаю.
Тимур подходит ко мне и легко целует в щеку. Я немного удивлена, что он это делает, но не против. Он классный! Жаль. что у нас ничего не вышло.
Он встаёт и идет к выходу. Я замечаю, что его провожают взглядом девушки и женщины. Он обращает на себя внимание, даже когда не в лучшей форме. Жаль что у нас ничего не вышло, но сердцу же не прикажешь.
9 Глава часть 3
Выхожу почти вслед за Тимуром и неспеша иду на работу. Настроение поднялось, наконец мы разобрались и теперь мне не нужно думать, как ему сказать, что мы не можем быть парой. Он сам все понял, и за это я его еще больше уважаю. Уверена, что он не позволит себе приставания. Это он сказал, чтобы разрядить обстановку. Какая бы женщина ему не досталось, ей очень повезет. А я-таки останусь одна, заведу потом себе шесть кошек и буду за ними ходить как за детьми. Не очень радужные перспективы, надо сказать. Резко стало как-то тошно. Нет! Я не кошатница. Заведу себе, пожалуй, хорька. Опасная затея, зато не скучная.
Почти подошла к офису и остановилась в нескольких метрах от входа. Красивая у меня вывеска, она почти с самого открытия, и я не разу даже не задумалась ее поменять. Аромат выпечки проникает в легкие, я вдыхаю его полной грудью. Это мои самые любимые ароматы, никакие духи не смогут завладеть мною больше, чем аромат ванили, цукатов и сдобы.
Захожу в офис и вижу напряженное лицо Лены. Что случилось за час?!
— Вас ждут, — встречает меня помощница, — почти сразу, как вы ушли, они пришли, — говорит почти шепотом, показывая на мой кабинет, — прошли в Ваш кабинет, сказали, что дождутся Вас, — вызвать ЧОП?
— Нет, я пока сама, но держи пальчик на кнопке.
Интересно, что они сказали охраннику, который кажется задремал на своем удобном стуле.
Мне не нужно говорить, кто именно меня ждет в моем кабинете. Берусь за ручку, выдыхаю и дергаю ее вниз.
Первым, что вижу заходя, это что со шрамом стоит у окна, а на моем кресле сидит второй. Я бы возмутилась, но в этом нет смысла. Мы понимаем, что они сильнее, и не только физически. Если они с такой наглостью являются ко мне и угрожают, думаю за их спинами серьезные люди.
— Добрый день, господа, — говорю как можно расслабленно, — освободите мое место?
Стою у двери, проходить пока не решаюсь, да и некуда. Расселся на моем удобном кресле и чувствует себя как дома.
— Да конечно, здравствуйте Света, — вставая и пропуская меня говорит почти мило. Второй тоже покидает свое место у окна. Не хотелось бы, чтобы он был позади меня.
— Спасибо, — надеюсь они не лазили по моим ящиках хотя, конечно лазили, возможно устроили обыск. Все посмотрим позже на камерах.
— Судя по тому, что Вы наняли охранников и увешались камерами, Вы подумали и приняли неверное решение?
— Кому как! Я приняла то решение, которое следовало, — второй мерзко оскалился, он и так страшный со своим шрамом, а с этой улыбкой еще ужаснее, — земля принадлежит мне, я ее купила, документы в порядке. Почему я должна ее вам дарить?
— Чтобы в живых остаться, — вырывается у шрамированного, — или думаешь мы в игры играем?
Он явно менее сдержаннее, чем другой, и злей. Он бы меня прямо сейчас наверное закопал прямо за офисом, а не вел переговоры. И хорошо, что он не главный.
Главный зыркнул на него и тот притихает, но он уже сказал все, что нужно, и после этого мне должно стать страшно, но у меня обратная реакция. Я злюсь, что он мне угрожает, что они вообще заявились ко мне, хочу шокером их вырубить, или одолжить у дочек Тимура арбалет и стрельнуть одному прямо по мерзкому шраму, а второму в лоб. Я и не знала, что способна так думать и такого хотеть. Мы живем в 20 веке, и вот такие вот захваты уже должны были кануть в лету, но нет, как же мне жить без проблем то!
— Света, Вы все же приняли неверное решение. У нас нет цели с Вами что-то делать, но нам нужна эта земля, и мы, — делает паузу, чтобы наверно выпугать меня окончательно, — сделаем все для того, чтобы она стала нашей, все что потребуется, — последние слова говорит почти по слогам, наклоняясь через стол ближе ко мне.
Смотрит на меня пристально, будто показывает взглядом, что он не шутит. Я с достоинством, о котором и не знала, встречаю его взгляд. Мне, конечно, страшно, но злость взяла вверх над разумом. Не знаю, сколько продолжается наша игра в «гляделки», но он первым отводит взгляд.
В руках у него появляется папка, которую он открывает и достает какие-то бумаги. Протягивает их мне, я беру на автомате. Не смотрю на них, только в глаза главному.
— Вот бумаги, это дарственная на землю. Подпишите сейчас, и у вас останется ваша пекарня или кондитерская я так и не понял, что это, — обводит он руками, — но, если вы откажетесь и ее у Вас не будет. Ничего не останется..
— Мне надоели Ваши угрозы, я сейчас вызову полицию, — теперь я угрожаю, но они, конечно, не боятся, — покиньте мой офис.
— Не жми на свои кнопки, сейчас мы уйдем. На обратной стороне мой номер, если ты сегодня позвонишь, завтра мы заберем бумаги, и ты нас больше не увидишь, если звонка не поступит, мы считаем, что ты отказывается от нашего щедрого предложения, — мне хочется рассмеяться им в лицо, щедрое предложение? Они издеваются!
