И поднимутся хорошо.
Хотя кому я это говорю? Сергей наверняка ничего не соображает в тесте для оладушков и лучше не знать, как он представляет себе поднявшиеся оладьи.
– Хорошо, вернёшься – пожаришь, – парень отмахнулся. – А пока давай-ка шевелись. Для начала можно и без гантелей. Приседания, наклоны, пресс…
Расплата за «шевеление» пришла уже в середине дня. Мне казалось, что болят или ноют все мышцы, какие только могут чувствоваться. Особенно тяжко было ногам после приседаний.
– Что ты ползешь, как черепаха? – Лиза по дороге к дому наградила меня долгим оценивающим взглядом. – Вы там чем всю ночь занимались, а?
– Сны смотрели, – ответила я. – А утром я зарядку сделала.
– Какую? – Мироненко хихикнула. – В лежачем положении, что ли?
– Обычную, – я вздохнула и повторила: – Приседания, наклоны, пресс…
Как я завтра поковыляю в театр, я представляла с трудом. А в чем мне туда идти, пока совсем непонятно. Ничего особо торжественного «на выход» у меня просто нет.
– В театр? – вытаращила глаза Лиза. – Сейчас мальчики обычно в кино водят. В театр… – она прислушалась к этим словам. – Романтично звучит. И на что пойдёте?
– На оперу.
– Жесть! – Мироненко поморщилась. – Я бы отказалась. Милка, это же часа два, как минимум, слушать, как певцы завывают. Ладно ещё мюзикл, это прикольно, красочно и хотя бы понятно, но опера…
– Мне нравится, – я пожала плечами. – Скажи лучше, в чем туда ходят.
– По-моему, кто в чем. Кто-то в вечернем платье и брюликах, а кто-то в джинсах и рубашке. Я как-то видела вечером народ из театра выходил. Забавно смотрелись.
– В джинсах, – задумчиво повторила я. – В принципе, это вариант.
– Это вообще не вариант! – возмутилась Лиза. – Там обязательно будет кто-то из знакомых Сергея, а может, и его родственники. Представь, дамочки в вечерних платьях, в сверкающих украшениях, – и ты в штанах.
– Откуда я такое платье возьму? – возразила я.
– Ну, самый простой вариант – сказать Сергею, что тебе не в чем идти, – не задумываясь, предложила Мироненко.
– Это неудобно, я и так у него живу.
– Как у тебя все сложно! Я вообще не вижу проблемы. Ну, не хочешь так, можешь купить приличное платье, надеть его один раз аккуратненько, а потом сдать назад в магазин. Только бирки и ценник не срезай и не ляпни на него чем-нибудь.
Эта идея мне тоже не понравилась. Насколько я слышала, продавцы очень не любят таких возвратов. Да и явиться в театр в платье с ценником, по-моему, ещё хуже, чем в джинсах.
– У меня уже идеи заканчиваются, – Лиза закатила глаза. – Слушай, у Димы в шкафу валяются старые занавески, он их вообще выкинуть хочет. Но ткань там обалденная. Я думала себе платьице выкроить. Давай их тебе на платье пустим?
– А успеешь? – с сомнением спросила я.
– Что там успевать? Выберем фасон попроще, и будет вечернее платье, – Мироненко хитро улыбнулась. – Могу даже брендовый ярлычок пришить, у меня несколько валяются на всякий случай. Только с тебя котлетки и какой-нибудь гарнирчик.
Платье из старых занавесок вызывало у меня большие сомнения. Но, с другой стороны, можно и попробовать. Пока Лиза сошьет, я разберусь с котлетами и сделаю какую-нибудь овощную запеканку. Рататуй, например.
– Мне и на юбку, может быть, останется, – задумчиво проговорила Лиза.
Занавески оказались светло-серые, из струящейся ткани. Материал, и правда, красивый, но с запахом, как у вещи, которая очень долго валялась в закрытом пространстве. Лиза увлечённо принялась снимать с меня мерки и чертить выкройки кусочком мыла прямо на материи, разложенной на полу. Я в очередной раз подумала, что Мироненко надо было идти учиться шить, а не готовить. Это ей нравится гораздо больше, чем лепить пельмени и жарить котлеты.
– Платье с большим вырезом на бретельках, – прикидывала она. – Свободное, ниже колена. А из остатков – себе юбочку. И смотри, чтобы завтра шла с распущенными волосами. Голову вымыть, волосы уложить, – распоряжалась Лиза.
Вопреки худшим ожиданиям, при примерке платье выглядело прилично, и я в нем не казалась крупнее, чем есть на самом деле.
Пока жарила котлеты, мне пару раз звонил Сергей и интересовался, где я. На третий раз он пришёл сам и застал меня за жаркой последней порции, а Лизу – за пришиванием к платью брендового ярлыка.
– Могла бы сказать, я бы дал тебе денег на платье, – он хмыкнул. – Думаешь, та же Жанна не заметит, что это поделка из серии «Сделай сам»?
– Спорим, не заметит? – глаза Мироненко весело сверкнули. – Если не будет рассматривать его изнутри и выворачивать наизнанку. Если твоя мачеха не поймёт, что на Милке платье моей ручной работы, ты распишешься с Красоткиной.
– Я и так с ней распишусь, – Сергей усмехнулся. – А если кто-то заметит, что платье пошито дома на древней машинке, то Мила прекращает для тебя готовить.
– Идёт, – с вызовом ответила Лиза.
По-моему, шансов было пятьдесят на пятьдесят. Платье смотрелось неплохо, и если не изучать швы изнутри, вполне могло сойти за вечерний наряд из приличного магазина. С другой стороны, Жанна гораздо лучше нас с Мироненко разбирается в брендовых вещах и может определить подделку по каким-то признакам, о каких мы и не подозреваем.
– Я не понял, твоя подруга решила, что ты – её домработница? – поинтересовался Сергей, как только мы вошли в квартиру. – Вчера борщ, сегодня – гора котлет. Вы же вместе учитесь, по идее, она должна сама уметь готовить.
– Во-первых, мне не трудно, – начала я, стягивая балетки. – Во-вторых, Лиза мне очень помогла, когда я не знала, где вообще буду ночевать.
– Во-первых, – вклинился Сергей, – тебе не трудно, но ты могла заняться чем-то поинтереснее для себя. А во-вторых, она собирается за эту услугу эксплуатировать тебя весь год? С твоей ночёвкой вопрос вообще-то решал Димка, и он никаких особых благодарностей не ждёт.
– А в-третьих, Лиза весь вечер занималась этим платьем, – я демонстративно вытянула руку с завтрашним нарядом.
– Мил, ты мне не могла сказать, что тебе не в чем идти? – заговорил Сергей закипающим голосом. – Откуда я знал, что у тебя нет ничего подходящего? Мы могли совсем по-другому провести это время. Купили бы тебе платье и ещё что-нибудь из нужного, посидели бы где-нибудь, погуляли, а вместо этого ты жаришь для подружки гору котлет и обзаводишься самодельным платьем, которое пахнет, как старые бабушкины скатерти.
– Занавески, – машинально поправила я. – Сейчас постираю, и все будет нормально.
– Специально завтра будем ходить вокруг Жанны, – парень шумно вздохнул. – И как только она скажет что-то о твоём наряде, я могу сообщить Лизе, что выиграл спор. А то ты ещё и в
