Спускаюсь на первый этаж и заглядываю в гостиную, чтобы попрощаться со старшим поколением. Мама с Анваром Эльдаровичем, обнявшись, сидят на диване и смотрят какой-то фильм. Судя по звуку, документалку.
— Всем пока! Я пошла отдыхать, буду нескоро.
Оторвав взгляды от экрана телевизора, они поворачиваются ко мне.
— Бориса вызвала? — интересуется Анвар Эльдарович.
— Нет, я лучше на такси.
— Почему? Он бы довез тебя и подождал, пока ты освободишься.
Еще чего! Одно дело — таскаться со мной в институт и обратно. Но ждать, пока я натанцуюсь… Это уже перебор. Борис не заслужил таких мучений!
— Мне будет проще на такси. Тем более, я с девочками.
— Но…
— Анвар Эльдарович, пожалуйста, давайте не будем дергать человека по пустякам. Для меня это не проблема, честно.
Мне неловко ему перечить, но я чувствую, что должна настоять на своем. Разумеется, мамин муж желает мне добра, но, если бы не он, я, как и большинство студентов, разъезжала бы на автобусе. И ничего, не переломилась бы.
Да, благодаря маминому браку я живу в роскоши, но при этом прекрасно помню, кто я. Я не представительница золотой молодежи и не богачка, выросшая в золоте. Я не такая, как Тимур, и никогда такой не стану. Я обычная девчонка из провинции и горжусь этим. Мне незачем казаться круче, чем я есть.
Поначалу на лице Анвара Эльдаровича отражается недоумение, но потом он берет эмоции под контроль и коротко кивает:
— Как скажешь, Лера. Хорошего вечера.
Все-таки он классный мужик. Понимающий, спокойный. Да и такта ему не занимать. Почему они с Тимуром постоянно грызутся?
— Веселись с умом, дочка, — напутствует мама. — Если что, звони.
— Все будет отлично, — посылаю ей воздушный поцелуй. — Поэтому звонить не буду.
У нас с родительницей нет проблем с доверием. Она знает, что я никогда не пересеку границ допустимого, а я знаю, что всегда могу рассчитывать на ее поддержку. Так и живем.
К воротам дома Верещагина я подъезжаю ровно к девяти и тут же выхватываю взглядом фигурку Диляры. Она стоит чуть поодаль и переминается с ноги на ногу. Видимо, без меня зайти внутрь не решается.
— Привет! — быстро чмокаю ее в щеку. — Долго ждешь?
— Минут пять. Пойдем скорее.
Она хватает меня под руку и тащит ко входу. Нажимает кнопку звонка и замирает в ожидании.
— Кто там? — раздается веселый голос Верещагина.
— Алекс, это мы! Диляра с Лерой, — отзывается подруга, слегка повышая голос.
— О, девчонки! Проходите!
Слуха касается короткий писк, а затем калитка отворяется.
— Так вот как живут столичные мажоры! — присвистывает Диляра, озираясь по сторонам. — Роскошно, скажи?
На самом деле особняк Алаевых в разы роскошней, но я предпочитаю об этом умолчать.
— Да, и впрямь красиво.
Народу уже полно. Кто-то сидит на террасе и курит кальян. Кто-то общается в беседке в тени молодых пихт. Кто-то просто прогуливается туда-сюда с бокалом в руках.
Играет приятная ритмичная музыка. В воздухе висит атмосфера куража и веселья. Погода шепчет — на дворе бабье лето. Даже вечером на улице тепло.
— Шикарно выглядите, куколки! — хозяин дома подходит к нам сзади и располагает руки на наших талиях. — Хотите, проведу небольшую экскурсию по дому? — поворачивается ко мне и хитро подмигивает. — Спешл фо ю, красавица.
Верещагин — приятный тип, но не в моем вкусе. Так что я на него видов не имею. Впрочем, как и Диляра. Поэтому мы отказываемся от экскурсии и, выскользнув из его объятий, сами заходим в дом.
Для начала нужно выяснить, чем тут угощают. Присмотрюсь, оценю обстановку, а потом скроюсь в ванной, чтобы измерить уровень сахара и поставить укол инсулина.
Кстати, Диляра теперь в курсе моего недуга. Я ей недавно рассказала. Она заметила в моей сумке шприц-ручку и запасные иголки — пришлось объяснять ситуацию. Ну, чтобы подруга не дай бог не решила, что я какая-нибудь наркоманка.
На мое признание Диляра отреагировала спокойно. С пониманием и без лишних эмоций. Сказала, что у ее двоюродного братишки тоже сахарный диабет и он живет с этим с двух лет. Так что для нее моя новость не оказалась такой уж шокирующей.
— Блин! Там об тебя один парень вот-вот глаза сломает! — наклонившись к моему уху, сообщает Диляра, когда мы, немного подкрепившись, переходим к шампанскому. — Он вон там, у окна. Только сразу не оборачивайся! А то поймет, что о нем говорим.
Выдерживаю положенную паузу. Пританцовываю на месте и не спешу крутить головой. Все должно выглядеть максимально естественно.
— Вы пробовали креветки? Они такие вкусные! Честное слово, я чуть язык не проглотила, — беззаботно щебечет ничего не замечающая Полина. — Помню, когда мы с родителями летали в Доминикану, там тоже давали креветок. Я тогда чуть полведра за раз не съела, представляете?
Аккуратно меняю положение и как бы невзначай бросаю взгляд к окну. Там стоит целая компания парней, и все как-то плотоядно посматривают в мою сторону.
— О ком именно ты говоришь? — уточняю у Диляры.
— О блондине в черной футболке, — отвечает негромко. — Хотя теперь они все на тебя уставились. Интересно, почему?
Я бы и сама не отказалась это узнать.
— А лобстеры! Вы когда-нибудь пробовали лобстеров? — Полина продолжает тему морепродуктов. — Я раньше думала, что они на вкус как креветки. А оказалось, чем-то на курицу похожи…
— Не знаю, как лобстеры, но вот лягушки по вкусу очень напоминают куриные крылышки, — заявляет недавно присоединившаяся к нашему разговору Настя. — Французы их обожают. А для меня нет ничего лучше цыпленка на гриле.
Внезапно тот самый блондин в черной футболке отделяется от группы друзей и направляется в нашу сторону. Уверенной, неторопливой походкой. Он не отводит от меня внимательных глаз, и я уже заранее знаю, что первая его фраза будет адресована мне.
— Мне кажется, я влюбился.
Что ж, ставлю пятерку за оригинальность. Я думала, он начнет с банального «как дела?»
— Осторожней с такими заявлениями, — предостерегаю насмешливо. — Я ведь и поверить могу.
— Так на то и расчет, — губы парня растягиваются в улыбке, обнажающей ровный белый ряд зубов.
Разговоры про креветок и лягушек мгновенно стихают. Девочки навострили ушки.
— Я Никита, — протягивает мне ладонь.
— Лера, — легонько пожимаю ее.
— Может, прогуляемся, Лера? Хочу поведать тебе один секрет.
— Не много ли секретов для одного вечера? — хихикаю.
— Я не жадный, — играет бровями. — Пошли.
Мы уединяемся. Выходим на улицу и, наслаждаясь свежим воздухом, бредем, куда глаза глядят. В общении Никита оказывается вполне приятным молодым человеком. Интересным, начитанным, с неплохим чувством юмора. Он учится на третьем курсе факультета политологии и, кажется, всерьез намерен в будущем посвятить себя государственной деятельности.
— Эй, Никитос, это ты, что ли? — прилетает оклик откуда-то сбоку.
Мы поворачиваем головы на звук, а через секунду мое сердце сжимается в приступе разочарования. Алаев и его шайка. Приперлись все-таки.
Передо мной словно кадр из какого-то молодежного музыкального клипа. Тимур и его друзья, с ног до головы укомплектованные брендовыми шмотками, вылезают из начищенной до блеска Ламборгини. Негромко переговариваются, потряхивая модными прическами. Исходящий от них дух денег, вседозволенности и превосходства ощущается даже на расстоянии. От него плавится воздух и слезятся глаза.
Типичные золотые мальчики. Гедонисты. Прожигатели жизни и папиных кошельков.
— Здорово, пацаны, — Никита ничуть не тушуется и делает пару уверенных шагов навстречу вновь прибывшим.
Я остаюсь стоять на месте.
Парни жмут друг другу руки и обмениваются приветствиями. А затем Никитины друзья замечают меня, и спокойная заинтересованность на их лицах сменяется ярко выраженным любопытством.
— Какая красивая девушка! — изрекает один из них, беззастенчиво щупая меня взглядом. — Никитос, представишь?
