на скакалке. Какая жалость, Уткина и тут не преуспевает. Она смотрит на скакалку у себя в руке, как на ядовитую змею, отчего я усмехаюсь. Кажется, у кого-то серьёзные проблемы с физическими упражнениями. Надеюсь, что танцует она лучше, иначе придётся проводить с ней дополнительные уроки.
Не то чтобы я ищу взглядом Нину, но она сама попадает в поле моего зрения.
— Почему ты все время на нее пялишься? — недоуменно спрашивает у меня Грач, когда мы лениво забрасываем мяч в корзину.
— На кого именно? — падаю на дурочка. — Тут полно девчонок.
— Но ты пялишься все время только на одну.
Черт, разве это настолько очевидно?
Я не задаю этот вопрос, но очевидно он написан у меня на лице, потому что Сёма, усмехнувшись, изрекает:
— Да, это очевидно.
— Она моя партнерша по вальсу, — выдаю самую тупую в мире отмазку.
— Я танцую с Ершовой, но не пялюсь на нее все время.
— Ага, только на свою соседку. Как Алиса, кстати, поживает?
Сёма одаривает меня мрачным взглядом, как и всегда, когда разговор заходит о его лучшей «подруге». Она для всех нас под запретом. Клянусь, Грач так охраняет девчонку, что ни у кого нет даже шанса подкатить к Елисеевой.
— Мы друзья, Арс. Ты и сам знаешь.
— Угу, конечно, — киваю головой, как будто ему верю.
Дружба между парнем и девушкой? Ага, разве что в сказках. Можете назвать меня скептиком, но всегда кто-нибудь влюблён. Всегда. Просто кто-то это скрывает лучше, а кто-то хуже.
— Елисеева будет на вечеринке?
— Что ей там делать? — хмурится Грач.
— Развлекаться, например? Знаешь, это обычно и делают на вечеринках.
Он никогда ее не приглашает с нами. Ни в кино, ни на тусовки, ни даже в парк. Вероятно, мы бы и не знали об Алисе, если бы она не приходила на наши игры. Думаю, Сёма боится того, что ей может кто-то понравиться. И в этом Грачёв лицемерный ублюдок, потому что сам он не прочь с кем-нибудь позависать. Если вы, конечно, понимаете о чем я.
— Ей такие развлечения не по вкусу.
— Это она сказала или ты так решил? — невинно уточняю.
— За Елисееву невозможно что-то решить, — фыркнув, отвечает Сема.
— Знаешь, когда-нибудь ей надоест быть твоим секретом.
— Она не секрет.
— Тогда почему ты ее от всех скрываешь? — задаю вполне логичный вопрос.
— Я ее не скрываю, а защищаю от таких придурков, как ты! — яростно шипит мне в лицо Грач.
— Вряд ли Алисе нужна твоя защита.
Сёма раздраженно закатывает глаза и, даже не смотря, закидывает мяч в корзину, разворачивается и идёт в шеренгу, в которую только что сказал построиться Быков.
Бросаю взгляд на Нину, которая плетется из другого конца зала. Я специально дожидаюсь, пока она поравняется со мной, а потом подстраиваюсь под ее шаг. Уткина настолько вымотана, что даже меня не замечает. А даже если и замечает, ей все равно.
— Если тебе нужно будет подделать еще одну оценку, ты знаешь где меня найти, — дразнящим тоном произношу.
— Я ту не подделала.
Ага. Ее подделал я.
Стоп. Она до сих пор не в курсе?
— Но здесь тебе, похоже, пересдача не поможет.
— Спасибо за поддержку, — саркастически парирует и, ускорившись, встает в середине шеренги между девочками, а я иду в самое начало и встаю третьим.
— В целом, у вас неплохие результаты, — начинает сурово тренер, — из двадцати восьми только четыре не сдали нормативы. Из них двое отсутствующих, Уткина и Степаненко. Вы будете пересдавать в среду, у остальных все в порядке. Для вашего же блага, советую не пропускать занятия без уважительной причины. С сегодняшнего дня группу по баскетболу у девочек также буду вести я, — буквально выдавливает из себя Быков, брезгливо морщась.
Да ладно?
Ошарашено переглядываемся с Грачевым, что стоит сбоку от меня.
— Первая тренировка завтра после седьмого урока. Прошу, без опозданий! — тренер кидает взгляд на спортивные часы у себя на руке и заключает, — через пятнадцать минут звонок. У вас есть время принять душ и переодеться. Все свободны! Вопросы у кого-то остались?
— Тренер, — выкрикивает Миронов, — девчонки, получается будут с нами тренироваться?
— Только по четвергам, — отрезает, ясно давая понять, что спуску нам он не даст и чтобы губу мы не раскатывали.
— Ещё вопросы? — Больше вопросов никто не задаёт и Быков гаркает: — тогда свободны!
В раздевалки мы с парнями бурно обсуждаем эту новость. Большинство, разумеется, в приятном шоке и уже продумывают стратегии по очарованию цыпочек.
— Поверить не могу, что он согласился! — высказывается Грач.
— Думаю, ему не оставили выбора, — замечаю я. — Девчонок не могли оставить без тренера, а за два месяца до конца года его не найдёшь. Тут только или расформировать команду или просить Быкова их тренировать. Учитывая, что наши девчонки в прошлом году взяли кубок…
— Они взяли кубок? — кто-то удивленно восклицает из толпы.
Серьезно? Эти люди вообще учатся в нашей школе?
— Ну да.
— Боже, пожалуйста, пусть они наденут короткие шорты!
— И топы!
— Очень тесные топы!
Что сказать, этих озабоченных идиотов будет очень трудно угомонить.
Проклятье, признаться, я и сам не против поглазеть на горячих чик на тренировке. Это точно добавит энтузиазма к тренировкам.
Неожиданно в голове всплывает Уткина. Точнее, ее отдельная часть. Черт возьми, вот кого точно не должно быть ни при каких обстоятельствах на совместных тренировках! Боюсь, пока я буду глазеть, мяч прилетит мне в голову. Не то чтобы Утку когда-нибудь взяли в баскетбольную команду. Может, эта девчонка и умна, как сам Эйнштейн, но в спорте полный профан.
Нина
Ненавижу Носову. Надеюсь, для нее приготовлен отдельный котёл в аду, иначе все мои страдания напрасны.
— Да ладно тебе, Нина, все не так уж плохо, — робко улыбается мне Настя Ершова.
«Не так уж плохо» — преуменьшение века, и судя по неуверенному лицу Ершовой и ее попыткам задержать дыхание от меня разит как от помойки.
Даже не знаю, что хуже: запах или вид костюма, который двадцать минут назад вручила мне королева зануд. Да ещё и с таким видом, будто он от дольче габбана, а не
