и не могу сдержать довольную улыбку. Такой шикарный букет мне дарят впервые. А я ведь очень люблю цветы, с детства.
Сполна насладившись ощущением радости, вытаскиваю маленькую бледно-розовую открытку, расположившуюся меж цветов, и вслух зачитываю: «Элегантной от элегантного. С надеждой на встречу, Марат». Не знаю, почему, но эта короткая фраза вызывает у меня неконтролируемый приступ хохота. Скольжу взглядом по строкам и смеюсь в голос. Ну, до чего же пафосно он подписал открытку!
– Какой повод для веселья? – как гром среди ясного неба прямо надо мной звучит низкий голос Пеплова.
В ноздри тотчас забивается запах мускатного парфюма, смешанного с ароматом кофе. Такой пьянящий и чувственный, что у меня вдруг начинает кружиться голова. Будто хмель в кровь ударил.
Медленно, словно боясь спугнуть сидящую у меня на плече невидимую птичку, разворачиваюсь и буквально напарываюсь на колючий взгляд беспросветно черных глаз, который с напряженным вниманием сверлит мой рот.
– Мне… Мне цветы подарили, – смутившись, лепечу я и невольно отступаю назад.
Из-за слишком маленького расстояния между нашими телами сердце начинает колотиться о ребра в ускоренном режиме, а мозг, наоборот, существенно сбрасывает темп работы. Мне срочно нужно глотнуть воздуха, незаполненного мужскими феромонами, сбросить напряжение, освободиться от давящей ауры Пеплова… А то я вот-вот сознание потеряю!
– И что в этом смешного? – мрачно осведомляется он.
– Ничего, я уже возвращаюсь к работе, – собравшись с мыслями, выпаливаю я и пулей срываюсь к своему рабочему месту.
Движение получается чересчур резким, поэтому открытка, соскользнув с верхушки букета, приземляется прямо к ногам Антона, обутым в качественные темно-коричневые туфли дерби. Притормозив, я хватаюсь взглядом за бледно-розовый кусочек картона, а затем вновь перевожу его на Пеплова, которой тоже, чуть наклонив голову вниз, смотрит на упавшую карточку. На секунду наши взоры пересекаются, а затем он, ловко наклонившись, поднимает открытку с пола.
Пока он глядит на короткий текст, написанный убористым почерком Марата, ни один мускул на его лице не дергается. А вот я, напротив, напоминаю тонкий древесный лист, трепещущий на промозглом ветру.
– Вижу, с Исхаковым подружилась, – наконец изрекает Антон.
Его тон кажется совершенно спокойным и ровным, поэтому я затрудняюсь определить, недоволен ли он моим общением с Маратом или ему наплевать.
– Не подружилась, – несмотря на отсутствие упрека в голосе Пеплова, я чувствую острую потребность оправдаться. Не хочу, чтобы он думал, будто я вертихвостка, падкая на мужчин. – Мы с ним просто недавно в лифте познакомились… И он мне свою визитку дал.
– Ясно, – холодно бросает Пеплов, положив открытку на мой стол. – У меня через час будет встреча в переговорной. Распечатай те файлы, которые я вчера тебе скинул, в семи экземплярах и распредели их по папкам.
– Хорошо, – откладываю цветы на тумбу, чтобы приступить к выполнению его поручения. Надеюсь, за полчаса без воды с ними ничего не сделается.
– И да, Камила, – направляясь в свой кабинет, через плечо бросает Антон, – накрась губы полностью. Так тебе не очень идет.
Молниеносно накрываю ладонью крестик на верхней губе и принимаюсь алеть как маков цвет. Подумать только, расхаживала перед Пепловым с дурацким недомакияжем! А все из-за букета, свалившегося на меня как снег на голову! Чтоб его!
* * *
– Исхаков, гаденыш, притащил Савченко с собой! – залетая в приемную, вопит Антюжев Артур Геннадьевич, начальник юридического отдела и по совместительству правая рука Пеплова. – Видел его в переговорной.
Мужчина как-то непривычно взбудоражен и, я бы даже сказала, перевозбужден. Его по обыкновению гладко уложенные волосы взъерошены, а взгляд полыхает какими-то безумными искорками. Неужели предстоящие переговоры так важны?
– И что он из себя представляет? – невозмутимо интересуется Пеплов, не отрывая взгляда от папок с документами.
– Тертый калач, походу. В возрасте уже, – почесывая затылок, сообщает Антюжев. – В девяностые поднялся. Во время приватизации отхапал полгорода, теперь пальцы веером.
– Они вдвоем? – Пеплов по-прежнему безмятежно шелестит страницами.
– Нет, с ними еще этот… Как уж его? Додик очкастый, – Артур Геннадьевич щелкает пальцами, очевидно, пытаясь припомнить имя. – Алексей Никифоров, адвокатишко их ручной.
– Понятно, один будет прессовать авторитетом, второй – добивать законами, – заявляет Антон, захлопывая папку, а затем, немного помолчав, добавляет. – Будь на подхвате и не газуй. Погнали.
Мужчины выходят в коридор, направляясь в переговорную, а я, взяв с собой необходимые документы, иду следом. Походка у Пеплова крайне расслабленная и неспешная, будто он по пляжу прогуливается, а вот движения Антюжева, напротив, выдают напряжение – он то и дело дергает пуговицы пиджака и излишне часто поправляет прическу.
Оказавшись в просторном помещении с большим прямоугольным столом по центру, я первым делом замечаю Марата. Полуразвалившись, он сидит на стуле, и на его лице блуждает легкая непринужденная улыбка. Кажется, Исхаков совсем не нервничает. Ну, или, по крайней мере, искусно маскируется.
По правую руку от Марата с видом повелителя жизни сидит грузный мужчина лет шестидесяти. На его мясистой шее висит толстая золотая цепь, на пухлом мизинце красуется перстень-печатка, а взгляд светлых, глубоко посаженных глаз кажется невообразимо опасным. Лично мне мужчина напоминает матерого бандита из сериала «Бригада». Весь такой отпетый, наглый и не ведающий страха.
С левой же стороны от Исхакова располагается тощий молодой человек, похожий на научного сотрудника. Острые, выступающие под рубашкой плечи, обилие геля на редких волосах и совершенно не модные очки для зрения – по моим представлениям, такие уникумы живут с мамой, а вместо свиданий с девушками посещают библиотеку. Хотя, возможно, я и ошибаюсь. Ведь говорят же, что нельзя судить о книге по обложке.
Сидя по одну сторону стола, эта группа из трех человека поражает своей контрастностью. Мужчины кажутся настолько разными, что в голове с трудом укладывается факт их знакомства, и уж тем более с трудом верится, что они ведут какие-то общие дела. Если бы меня попросили описать это трио максимально кратко, я бы назвала его бандюган, ботаник и красавчик. Нетривиальная компания, согласитесь?
Стоит нам зайти в переговорную, как взгляды присутствующих стрелой устремляются к Пеплову, который держится настолько спокойно и уверенно, что ни у меня, ни у них не остается сомнений в том, кто здесь главный. Поздоровавшись с мужчинами за руку, он представляет себя, а затем и нас с Антюжевым. Лицо Антона как всегда сурово и бесстрастно, и, даже знакомясь с новыми людьми, он не расщедривается на улыбку.
Впрочем,
