подает признаков жизни, и я поворачиваю ручку включения. Идет тональный сигнал и вспыхивает зеленый светодиод. Наконец, давлю на PTT (англ. Push-To-Talk – "Нажми, чтобы говорить") и так как рация односторонняя, быстро говорю по делу. Никакого ответа. Может Рона соврала и ни черта не понимает в сетке каналов и связей? Трясу черную коробку, и раздается голос:
- Встречаемся в баре, завтра вечером.
Надменную интонацию Роны, узнаю, даже на другом континенте. Надеюсь, Круз не просечет, что в его эфире, существует еще один.
- Принято. – Отзываюсь я, и тут Ипо сгорает от смеха.
- Потрясно пообщались. Да?
- Иди ты! – Толкаю подругу.
- Теперь ты уделишь мне минутку своего внимания?
Я откладываю рацию, дневник и сев в позу лотоса, гляжу на пляжную красотку.
- Вся твоя.
- Почему ты так сорвалась у Энди?
- Потому-что он мудак!
- Оу, не говорим о нем?
- Не-а. Лучше, поделись, чего вы с Макала не отбивали ритм изголовьем?
- Кани?! – Ипо густо краснеет. – Мы же в гостях были.
- Ага-ага, обманывай второклассников.
Я хохочу, и подруга заваливает меня, чтоб защекотать до потери сознания.
Я сдираю шкурку с поврежденных коленок и слушаю радио, сидя в комнате Ипо, пока она, предается разврату с Макала в его доме. Кики и Джо, спокойно принимают ее выбор и всячески восхваляют парня, в глазах моих родителей. Прямо сейчас. За рюмкой текилы в гостиной. Я же, ссылаюсь на неважное самочувствие, сбегаю в спальню. Оно на самом деле отвратительное. Энди добивает меня своим поведением тем утром, три дня назад. Словно не было тех пяти лет, проведенных в одной постели, с биением сердец в унисон. Я вспоминаю, как мы отправлялись на удаленный пляж, пляж, подальше от серферов. Там, мы расстилали плед, Энди разжигал костер и, зажаривая мелкую рыбку, выловленную им на рассвете, болтали о том, что беспокоит, что нравится и признавались друг другу в любви. Да, даже до этого чертового урагана, мы могли сосуществовать в одном пространстве! Невольно, я хмурюсь, возвращаясь в солнечное утро, шестью месяцами ранее и начинаю дрожать. Когда пять упаковок теста на беременность были мной вскрыты и проверены, я упала на унитаз и разревелась. Ужасный день. Я никому не сказала о беременности. Через пару суток, отправилась в больницу, где мои опасения подтвердил врачи, и я записалась на аборт. Мне больше восемнадцати и разрешения мамы не требовалось, слава богу. Спустя еще несколько дней, я совершила детоубийство. Я напилась, как сумасшедшая, не смотря, на рекомендации доктора и притащилась домой в кошмарном состоянии. Мама устроила сцену с нравоучениями, а я улыбнулась, бросила ей «Твоя дочь идиотка!» и пошла спать. Конечно, она интересовалась, что произошло, но, как и на последующие подобные вопросы, я отвечала «всё в порядке». Только я была в таком беспорядке, что мечтала уехать на край света и молиться без устали за тот грех, что совершила. Он до сих пор тянет меня в никуда. Когда Энди смотрит на меня, я вижу лицо гинеколога в маске и шепчу: «только не делайте ему больно». Больно…я безжалостно избавилась от малыша, как хладнокровный киллер. Мне кажется, что это был мальчик.…Наш с Энди мальчик…
***
Встреча, что должна была состояться в баре ранее, была перенесена мной на сегодня. После происшествия с Энди, мне не хотелось видеть его хотя бы некоторое время. Наконец, в «Хула-Хула» собираются все, кроме Флинна. Где же этот чудак? Посмотрев на всех хмурым взглядом, торможу на Энди, и он вздергивает подбородком, бросая мне молчаливый вызов. Его ладонь, покоится на попке Роны и та, облизывает свои дерзко-пухлые губы. Медленно выдыхаю и зачитываю кусок из дневника Анны:
« …Он говорит, что миссис Аткинс совершила грех. Что эта старушка, далеко не милый прототип из мультсериала «Сильвестр и Твитти». Я ему не верю. Я совсем ему не верю...!»
Джаспер, который вырвался из своего форпоста в больнице, почесывает затылок. Родригес задумчиво начинает расхаживать по полупустому залу. Стоун поглядывает на нас со стороны и лед синих глаз, охлаждает лучше льда в стакане с виски.
- Итак, что известно на данный момент, - Оук останавливается у автомата с пластинками. – В больнице глушь, дневник Анны, не расшифрует даже специалист из Белого дома, и Флинн куда-то запропастился!
- Прекрасное сочетание. – Говорю я без ярких эмоций, что не похоже на меня.
- Как самочувствие Анны? – спрашивает Макала, что судя по виду, совсем недавно вылез из постели. К слову, Ипо тоже излучает жаркий секс.
- Бушелы тупо ждут любого исхода, – заключает Джаспер. – Врачи только контролируют аппараты. Жалкое зрелище.
- Что-то не вяжется. – Я второпях перелистываю, дневник и цитирую. – Он часто говорит о своем рождении. Я боюсь его. Дикий зверь, что заточен в клетке, привык быть свободным.
- Анна до чертиков боялась этого парня, – Энди отпускает Рону и, подойдя ко мне, просит дать ему дневник. – Когда мы с Кани обнаружили ее на дороге, я обратил внимание на то, что она была накрашена, одета в платье. Либо она ходила на свидание, либо просто, хотела удивить «зверя».
Неожиданно и оглушительно, с полки за барной стойкой падает бутылка джина. Мы разом оборачиваемся, и Стоун машет полотенцем, показывая, что у него все под контролем. Энди возвращает ежедневник, и я замечаю загнутый уголок на последней странице. Незаметно для других, открываю обложку, и одна фраза меня вгоняет в ступор.
- Надо поговорить.
- О чем?!
Я поправляю челку и киваю Энди в направлении коридорчика с подсобными помещениями.
- Джаспер, вспоминай, что еще странного было за время пребывания в центре. - Бросаю я и, коснувшись Ипо, прошу присмотреть за Роной.
Подруга понимает меня без слов. Мои шаги, обычно твердые и уверенные, сейчас напоминают мне первый день в школе. Я словно не в своем теле. Словно на мне один из костюмов, что надевают подростки, раздавая листовки у всяких забегаловок. Я пригвождаю себя к полу за ящиками с пивом и складываю руки на груди. Пальцы отбивают ритм на локтях и усиливают свой бит, когда передо мной появляется Энди. Он сразу же отрезает мне пути отхода своими длинными руками и склоняется так, чтобы я отчетливо слышала каждое гребаное слово.
- Прости меня.
- За что? Ты решил проверить, таю ли я еще перед твоим обаянием или нет.
