Зная Машу, готовлюсь к очередному облому, но она, фыркнув, встает с кровати, идет прямо в мои объятия и ложится рядом.
Есс!
— Женя! — вскрикивает она через несколько секунд.
— Что?
— Ты говорил, что не будет объятий.
— Я сказал, что ты можешь не обнимать. Про себя я не говорил, наоборот, для этого и позвал к себе, — рад, что наконец озвучиваю правду. — Расслабься, не покушаюсь я на твою честь. Просто так теплее. Спи.
А я пока полетаю от твоего запаха…
Дышу запахом ее волос. Плаваю в эйфории. Вот же она — та, которую я желаю уже не знаю сколько времени. Даже руку протягивать не надо, потому что она уже под моей рукой, которая обнимает ее в районе живота. И даже от такого соприкосновения наших тел, где мы в одежде, я улетаю. Я так не хотел ни одну. Наши тела идеально совмещаются как детальки пазла — моя грудная клетка прилегает к Машиной спине, а ее попка упирается аккурат в мой пах. Это какая-то пытка, на которую я сам себя обрек.
А как идут ей шмотки, что я сегодня купил. Быстро смотался в ближайший торговый центр, пока она была в душе. Все же во всем нужен опыт, даже в похищениях Маши — даже не подумал, что нужна запасная одежда. Хорошо, она не обнаружила отсутствие мое и машины, иначе вопросов было бы не избежать.
Ну и готовить пришлось самому, потому что если бы на кухне оказалась лапша-вок, причем горячая, Маша точно бы все поняла.
Еще раз вдыхаю полной грудью ее нежный аромат. Если Маша не уснет через пять минут, то я перейду в наступление. Ну невозможно быть джентльменом в этом плане, когда она вот так лежит в моих руках.
Но Маша засыпает. Лежу, наслаждаясь теплом ее тела еще несколько минут, и не выдержав встаю. В штанах, которые я не снял исключительно из-за Маши, дабы она не восприняла мое хождение перед ней в трусах за легкомысленное отношение к ней, уже давно боевая готовность, которую надо как-то утихомирить, потому что никакого боя не будет — на той стороне все уснули, в отличие от всех нас.
Спустившись вниз, первым делом иду прибавлять градусы, потому что без меня Маша может замерзнуть. А сразу после иду в душ, потому что терпеть уже невмоготу. Облегчаю участь самого главного бойца, дав пострелять вхолостую, и стою под душем, размышляя о происходящем.
Неправильно все это. Я совсем крышей поехал из-за Маши. Нужно ее отпустить. Если она что-то поняла для себя из сегодняшнего дня и не сделает глупости, то хорошо, а если нет… То кто я такой, чтобы решать за нее.
Пахан еще этот ее. Я не боюсь его угроз, даже учитывая, что он догадывается, кто увез его дочурку. Хотя, конечно, если включить мозги — бояться есть чего. Но меня в данной ситуации беспокоит другое. Если он реально доберется до нас завтра или послезавтра, то мои усилия будут напрасны, и Маша благополучно выйдет за своего пуфика и будет жить с ним, пока я буду коротать дни в тюрьме. И кто тогда сорвет Машину свадьбу? Он сам этого почему-то не сделал, хотя я думал, он за дочурку глотку перегрызет. Выходит не всем. Или тоже слепой?
Но не сообщить ему я не мог. Я сделал это ради Маши и не зря — она реально успокоилась, когда сказал, что ее отец в курсе, что с ней все в порядке.
Блин, ведь это реально преступление. Но мне бы было пофиг на это, если бы не Маша — не выглядит она особо счастливой со мной: не кидается мне на шею, не говоря о том, чтобы кидаться на меня в более пошлом смысле этого слова, не благодарит за спасение, а наоборот вечно припоминает о своем статусе невесты. Возможно, иногда стоит признать поражение — насильно мил не будешь.
И вдруг это мое убеждение, что с мудаком нельзя быть счастливой. Может у нее получится. А ведь это самое главное — чтобы она была счастлива.
Да, отвезу ее завтра домой.
Возвращаюсь в комнату, планируя лечь на Машину кровать, оставив ее спать на своей, но ведь это Маша — она притягивает меня магнитом, и я сам не замечаю, как вновь обнимаю ее, ложась рядом.
Пытаюсь впитать ее феромоны, насытиться ее близостью в последний раз и мысленно борюсь с собой, объясняя своему телу и душе, что нужно ее отпустить, и в этот момент она поворачивается и сама обнимает меня, прижимаясь ко мне бедрами.
А мое тело вновь приходит в боевую готовность, только вот сейчас я никак не облегчу это состояние, потому что ни за что на свете не лишу себя этих объятий.
Но ее объятия оказываются не самым главным подарком, потому что Маша в следующее мгновенье томно выдыхает мое имя и я окончательно улетаю, правда еще больше возбудившись от ее самого сексуального на свете голоса.
Это она что? Эротический сон с моим участием видит?
В подтверждение моего домысла Маша опять едва заметно двигает бедрами.
Нет, Маш, вот после этого я тебя точно не отпущу.
Засыпаю опять с колом в штанах, но уже совсем в другом состоянии. А наутро просыпаюсь раньше Маши.
Она еще нежнее, когда спит. Ресницы слегка подрагивают, а кожа вблизи словно бархат. Не удержавшись, целую мягко в щеку, до которой могу дотянуться в отличие от еще более аппетитных губ, от чего Маша просыпается и немного резко поворачивается на меня, будто осознавая где она, и что происходит.
— Доброе утро, моя спящая красавица. Ты, кстати, не должна была проснуться.
— Почему? — спрашивает спросони Маша.
— В сказке спящая красавица просыпается от поцелуя в губы.
Маша прикрывает руками лицо.
— Или ты думала я забуду про твой вчерашний «другой раз»? Сегодня он настал. Как тебе спалось? Что снилось? — с нетерпением и улыбкой спрашиваю то, что волнует сейчас больше всего, хотя уже давно догадался сам.
Щеки Маши тут же краснеют, говоря мне намного больше, чем сказала бы Маша словами.
— А почему ты спрашиваешь? — осторожно спрашивает она, еще больше подтверждая такую приятную для меня теорему.
Понимаю, что она все равно не признается, и увожу тему:
— Да так. Может наши сны синхронизировались, и тебе тоже снились желтые гиппопотамы.
Маша смеётся, но ее смех граничит с улыбкой. А кайфую от того, что мне удалось ее рассмешить. Как ей идут улыбка и смех, и как мало она их показывает со мной… Хочу чтобы всегда такой была. Ну, хотя бы большую часть времени.
— Ты сегодня опять откажешься есть готовое, и мне нужно будет проводить эту экзекуцию над кухней снова? А ведь у нас есть еще много контейнеров с едой.
— Не вкусной и не аппетитной едой, — закатывает глаза эта принцесса.
— Ты просто привереда. С тобой я так готовить научусь, — ухмыляюсь, но смирившись с таким положением дел. — Я быстро в душ и потом на кухню. Ты не сильно голодная?
— Нет. Обычно на завтрак ем фрукты.
— А я жуть как хочу есть. И тебя бы съел, жаль ты ночью быстро уснула, — подмигиваю ей, почти спрыгиваю с кровати и иду в душ.
А когда выхожу, то не верю своему обонянию — в доме пахнет свежей едой. Запах еды точно не мог остаться со вчерашнего дня. Иду на кухню и застаю Машу там.
— Почти готово, — увидев меня, улыбается она. — Мой руки, — а произнеся это уже усмехается.
— Да я их хоть десять раз могу помыть, если то, что я вижу, происходит в действительности.
— А что тебя смущает? Ты думал я не умею готовить?
— Я думал мне это не светит, — честно признаюсь я.
— Нуу… Ты сказал, что голоден, поэтому я и решила приготовить, чтоб было быстрее.
— Ну хоть какой-то мой голод ты согласилась утолить…
Ем какую-то вкуснятину из овощей и мяса, в то время как Маша действительно завтракает фруктами. А когда позавтракав, складываю посуду в посудомойку, она спрашивает:
— У тебя есть книги? На камин я, кажется, насмотрелась.
Смотрю на нее исподлобья, повернув голову не поворачиваясь корпусом.
— Прости, но книг нет, — ополаскиваю руки, вытираю полотенцем и подхожу к Маше. — Мы будем смотреть сериалы.
Беру ее за руку и веду в гостиную.
Глава 19. Орудие мести
Маша
— Что будем смотреть?
Женя все-таки притащил меня смотреть сериал. Как я и говорила — для меня это слишком интимно, но я все равно пошла на это, оправдывая себя тем, что Женя не оставил мне выбора, да и чем еще здесь заниматься.
