— В какой момент между нами все сломалось?
На этом вопросе в горле начинает першить, а глаза против моей воли наливаются слезами. Я не убираю свою ладонь из-под Роминой. А когда он ее сильнее сжимает, шмыгаю носом. Поспешно вытираю глаза. Я не должна портить долгожданный разговор рыданиями.
— Наверное, когда ты категорично заявила, что не хочешь детей и у нас их никогда не будет. Ты же тогда выкрикнула: «Или принимай меня без детей, или разводись со мной». Я принял тебя без детей, но после этого что-то изменилось между нами в худшую сторону. Ну и чуть что — ты сразу кричишь: «Разводись!». Разве это конструктивно, Арин?
— Нет, не конструктивно, — разглядываю салфетку на столе. — А что касается детей, то… я просто не могу, Ром. Не могу, понимаешь? — вскидываю на него взгляд. — Мой организм неспособен выносить ребенка. А снова и снова терять малыша… Я не могу это переживать каждый раз.
— Миллионы пар сталкиваются с выкидышами, но не перестают пытаться.
Отрицательно качаю головой.
— Нет, Ром. Даже не проси.
Ответ мне — медленный тяжёлый выдох. Обреченный такой, пессимистичный. Рома как будто хочет выразить им всю безнадежность нашей тупиковой ситуации.
Мы больше не говорим. Роме приносят кофе, он медленно его пьет, глядя куда-то сквозь меня. Я рассматриваю свой маникюр, посетителей за соседними столиками, персонал кафе. Все такие веселые, жизнерадостные. От этого наше с мужем угнетенное состояние ощущается еще острее.
Такое чувство, что из нашего тупика нет выхода. Беспроглядная тьма. Нет света в конце тоннеля. И как дальше быть? Как дальше жить? Разводиться? Я не хочу. Но и жить дальше, как раньше, уже не получится. У нас есть непримиримые точки: ребенок и Паша. Я не могу заставить себя еще раз забеременеть. И я не могу заставить себя не думать о Паше. Особенно теперь, когда он мой начальник. Кстати, Рома так этого и не знает. И чем дольше я молчу, тем хуже будет потом, когда супругу откроется правда. А ведь рано или поздно все тайное становится явным.
— Я не хочу с тобой разводиться, Арин, — прерывает очень долгую паузу. — Я тебя люблю.
— Я тоже не хочу разводиться и тоже тебя люблю. Но в то же время я не знаю, как нам быть дальше.
— И я не знаю. Начать сначала? Думаешь, у нас бы получилось?
— Не знаю.
Снова замолкаем. Рома опять накрывает своей ладонью мою, сжимает ее, переплетает наши пальцы. С грустью гляжу на наши руки и произношу вслух немыслимое. То, что и в страшном сне себе представить не могла:
— Давай сделаем паузу в отношениях, Ром?
Глава 23. Ложь
— Я поживу у вас какое-то время, хорошо? — под удивленные взгляды родителей затаскиваю к ним в дом два больших чемодана. — Мы с Ромой решили сделать небольшой ремонт, — сочиняю на ходу.
— Ты одна поживешь или с Ромой? — осторожно уточняет мама.
— Одна. Рома остался в нашей квартире, будет по вечерам после работы проверять, что мастера сделали за день.
— Но там же, наверное, будет очень пыльно…
— Ничего, у Ромы нет аллергии на пыль. Так будет удобнее утром давать мастерам задания, а вечером проверять их работу. Из вашего Подмосковья он не наездится.
Больше родители ничего не говорят. Только как-то странно переглядываются между собой. Папа поднимает чемоданы в мою комнату, я иду следом за ним. Как только родитель уходит, падаю на кровать и перевожу дух.
Это было очень тяжелое решение, но мы приняли его вместе. Там, в кафе, когда я предложила Роме сделать паузу в отношениях, он вспылил. Его оскорбило такое предложение, он чуть ли не приравнял его к разводу. По дороге из кафе мы молчали. Дома я ожидала, что Рома, как обычно, включит ютуб и просидит за ним до ночи, но муж неожиданно пришел ко мне в спальню, и мы стали разговаривать еще раз.
Наверное, впервые мы говорили так откровенно. Лежали на постели и обсуждали, как так вышло, что мы зашли в тупик. Без скандала, без взаимных упреков и обид. Рома обнимал меня, я плакала ему в плечо. Несмотря на любовь и взаимное желание сохранить брак, у нас есть непримиримые точки — ребенок, Паша и желание Ромы мне изменить.
Мне не легче от того, что единственной девушкой, которая зацепила Рому на сайте знакомств, оказалась я, его жена. Рома зарегистрировался там, он хотел мне изменить, он переписывался с посторонней, по его мнению, девушкой, признался ей в симпатии, назначил встречу. Этого достаточно для того, чтобы глубоко меня ранить. Мне нужно время, чтобы отойти, подумать. И Роме тоже нужно время подумать. Он хочет ребенка. Даже удивительно, что у мужчины такое желание сильнее, чем у женщины. У моих подруг, как правило, наоборот мужья особо не хотели детей, боялись.
Ну и Паша. Я так и не рассказала Роме о том, что он мой новый начальник. Это бы только усугубило нашу и без того шаткую ситуацию. Рома почему-то ревнует меня к бывшему жениху. Это так глупо. Между мною и Пашей давно все в прошлом, я ушла от него к Роме, расстроила свадьбу, рассорила семьи. А Рома все равно ревнует. Нельзя сообщать мужу, что теперь Севастьянов мой руководитель. Но в то же время и утаивать это слишком долго вряд ли получится.
Так мы оба пришли к необходимости сделать паузу. Отдохнуть друг от друга, подумать. Соскучиться, в конце концов. Мы ведь за семь лет не расставались больше, чем на пару дней. Я решила переехать к родителям. У них большой дом, много места. К тому же сейчас лето, я с удовольствием буду загорать в саду и купаться в бассейне.
Роме особо некуда переезжать из нашей квартиры. У его родителей однокомнатная. Когда мы поженились, свекры продали свою просторную трешку, себе купили маленькую однушку, а оставшиеся деньги дали нам с Ромой. Мы добавили свои, взяли еще кредит и купили нашу квартиру в хорошем районе и в новом доме. Мои родители нам не дали ни рубля. То был период, когда они сильно на меня злились, и мы почти не общались. Я не хотела, чтобы Рома снимал квартиру и тратил деньги, поэтому настояла на том, что перееду именно я, а он останется в нашей.
В дверь раздается тихий стук.
— Да?
В небольшую щель заглядывает мама:
— Можно?
— Заходи.
Родительница проходит в комнату. Оглядывает мои чемоданы, затем меня.
— Арин, у вас с Ромой точно все хорошо? — и впивается в мое лицо, надеясь прочитать по нему правду.
С мамой мы никогда не были подругами. Я не рассказывала ей про мальчиков в школе, не делилась сокровенным. У нас отношения исключительно мать-дочь. И сейчас я тоже не хочу посвящать ее в правду. Зачем? Она начнет переживать и давать советы. Первое ей вредно, а второе мне не нужно.
— Да, почему ты спрашиваешь?
— Ты не говорила, что вы с Ромой планируете делать ремонт. Да и разве вашей квартире требуется ремонт? Она же совсем новая.
— Нас затопили соседи сверху, — вру. — В кухне и в ванной. Ну и мне не нравится черный мрамор, который в прошлый раз выбрал Рома, так что я уговорила его переделать ванную. На кухне тоже по мелочи изменим. У нас застрахована квартира от потопа, страховая выплатит нам деньги, на них и сделаем ремонт. Ну и на соседей сверху Рома подал в суд, тоже должна быть компенсация.
Мама с пониманием кивает. Фиг его знает, поверила или нет. Отодвигает стул из-за письменного стола, поворачивает его ко мне и садится.
— А как у вас дела с ребенком?
Мой самый нелюбимый вопрос. Я скрываю от родителей, что не хочу детей. Если сказать им об этом, начнётся промывка мозгов о том, что ребенок обязательно нужен. Это будет медленное выедание моего мозга чайной ложечкой. В принципе, родителям по фиг на мои чувства, на то, как тяжело и больно я переживала два выкидыша. Им вынь да положь внука. Впрочем, как и всем людям их поколения. Умри, но роди. Поэтому я просто вру, что у меня не получается забеременеть. Очень удобно.
— Все так же.
— Не думали про эко?
— Думаем. Если ничего не изменится, то попробуем эко.
Мама снова кивает. Все, больше на тему ребенка ей добавить нечего. А скажи я сейчас, что не хочу детей, то это были бы нравоучения и разглагольствования на два часа.
