– Тааак, с чего это тост за здравие в заупокойный переходит? – хмурится Паша, потом улыбается и тянет Мите свою руку, – Шучу я. Не принимай близко. Спасибо тебе огромное за пожелания и житейскую мудрость, друг!
– Таак, Пааш, собирайся и погнали – такси приехало, – прерывает задушевную беседу друзей Света.
– Есть, моя госпожа! – пьяно отдаёт ей салют Паша, потом обращается к Мите, – Вот, смотри, ещё жениться не успел, а уже команда «к ноге». Эх, женщины…
– Я те ща дам «женщины»! – рычит Светлана, – Дома разберёмся!
– Уж разберись! Жду с нетерпением, – подмигивает ей Паша.
Светка смеётся, сменяет гнев милость:
– Ладно, мальчики, даю вам пять минут на прощание. А мы с Машей пока в дамскую комнату отойдём… Выпили много, сами понимаете…
– Мааш, ну он старается вроде, – шепчет мне Светлая, когда мы запираемся в туалете.
– Паша?
– Да при чём тут Паша?! Я про Митю.
– Аааа. Ок, – выдыхаю я.
В голове гудит, тело как будто бы ватное. Понимаю, что свою норму я сегодня определённо превысила.
– Ну и что «ок»? Ты смотри, если точно решила на сближение, то сегодня самое то. Завтра проснётесь в одной люльке и уже легче дальше двигаться будет.
– Свет, мне нельзя ещё, Птиц сказал.
– А Птиц плохого не посоветует? – лыбится Светка.
– Не посоветует! – почему-то взрываюсь я, – Воробей никогда не сделает так, чтобы мне было плохо!
– Тпрууу, подруга, не заводись, – Светка поднимает руки в капитулирующимся жесте, – Я ничего против твоего Воробья не имею. Он – реально клёвый мужик. Но… речь же не о нём. И я не призываю тебя Мите сегодня отдаться. Упаси Боже! Просто спать в супружеской кровати ложись, вместе с ним, а не в одиночку в гостевой. Дима – не маньяк-насильник. Думаю, что если ты не захочешь, то он принуждать не станет. Да и не всегда секс – показатель близости. Иногда достаточно просто засыпать рядом в обнимку, слушая дыхание дорогого человека.
– Мне, наверное, именно этого сейчас и не хватает… – согласно киваю я.
– Ну вот и пользуйся случаем, – подмигивает Света, и добавляет более трезвым, серьезным голосом, – Но, если что – звони! Я телефон на беззвучный сегодня ставить не буду.
Глава 26
После ухода ребят, Митя вызывается убрать последствия наших посиделок. Пока он шуршит на кухне я отправляюсь в душ. В голове туман, хочу хоть немного прийти в себя. Шагаю под тёплые потоки воды. Закрываю глаза, подставляю лицо под щекочущие струи. Приятно так! Только вот опьянение никак не проходит.
Выкручиваю на полную кран с холодной. Может быть поможет взбодриться. Температура воды резко понижается. Мгновенно покрываюсь гусиной кожей. Бррр.
Теоретически, контрастный душ должен был мне помочь, но на практике эффект не тот, который ожидался. Нет – в голове действительно немного прояснилось, только вот вместе с этой ясностью и сомнения вернулись. Теперь точно к нему себя сегодня пойти не заставлю.
Ощущаю странное сметание в душе: с одной стороны расстраиваюсь, что упускаю возможность сдвинуть всё с мёртвой точки; с другой – испытываю странное облегчение, что можно не мучиться и просто лечь спать. Смирившись с тем, что всё равно ничего изменить не получится, иду в свою комнату, приглашаю свет бра, сбрасываю халат и торопливо забираюсь под одеяло. Промёрзла до чёртиков. Свиваюсь в клубочек, пригреваюсь, почти засыпаю и в этот момент раздаётся деликатный стук в дверь.
На секунду теряюсь от необходимости выбирать. Можно не отвечать и просто притвориться спящей – он уйдёт к себе, я высплюсь, а завтра продолжаться наши посторонне-соседские отношения. Или же, можно ответить, позволить ему войти и тогда… Второй вариант меня пугает больше, но что если это наш последний шанс?
– Входи, – выкрикиваю поспешно, боясь, что если помедлю ещё секунду, то просто не смогу выдавить из себя ни звука.
Митя заходит в комнату и, не отводя от меня взгляда, приближается к постели:
– Маша, прости, что беспокою. Я на минуточку. Хотел поблагодарить тебя за сегодняшний вечер. Спасибо, за эту непринуждённость. Мне на секунду показалось, что ты меня ненавидишь чуть меньше…
– Я не ненавижу тебя, Мить. Если бы это было так, то меня бы тут точно не было. Просто ты меня сильно обидел. И эта обида до сих пор гложет моё сердце. И дело не столько в Кате, сколько в нас. Я думала, что мы с тобой – одно целое, что наши свадебные клятвы – не пустые слова. И да, в радости мы с тобой реально вместе, а вот в горе… Когда говоришь это вслух – всё звучит так претенциозно, напыщенно и глупо. Но – это на самом деле то, что я чувствую, что я испытываю…
– Я понимаю, Маш, – он опускает голову, потом поднимет глаза, пересекается со мной взглядом. Вижу тоску, смятение, раскаяние. Больно за нас обоих.
– Солнышко, мне очень жаль и я постараюсь всё исправить, – говорит он, потом наклоняется и нежно касается губами моей щеки, – Спокойной ночи, милая. Самых чудесных тебе снов…
Чувствую, что глаза просто разъедает от соли подступивших слёз. Толком не отдавая себе отчёта в собственных действиях, подчиняясь лишь какому-то глубинному порыву, обвиваю руками его шею. Его запах, тепло его тела – будят воспоминания о времени, когда всё было хорошо, не дают мыслить рационально. Глаза закрываются сами собой и я, уже абсолютно не отвечая за себя, жадно ищу своими губами его губы. Целую его, целиком отдаваясь внезапно нахлынувшим чувствам. Нет, это не плотская страсть. Не только… Скорее – это желание почувствовать то, что было до всей этой давешней жести. Отчаянная потребность любить и быть любимой, отдавать и получать, быть нужной. Необходимость снова ощутить себя желанной, заполнит внутреннюю пустоту.
Он отвечает на мой поцелуй. Целует сначала нежно, потом всё более требовательно. Его руки проникают под одеяло, жадно шарят по моему телу. Одной рукой он гладит, ласкает, слегка сжимает мою грудь. Другой продвигается ниже, скользит ладонью по моему животу, задерживается на секунду, потом спускается к бёдрам.
– Мыыышка, – отрывается от моих губ, шепчет хрипло, целует шею, прикусывает мочку уха, – Соскучился, сил нет! У меня от тебя крышу сносит.
Его пальцы проникают между моих ног, ласки становятся более горячими, развязными, откровенными. На мгновение теряю контроль, подаюсь навстречу. Он опять припадает к моим губам, не убирая левой руки, правой начинает возиться с замком своих джинсов.
«Боооже, что я творю!» – приходит неожиданное просветление. Мне же ещё две недели про секс даже думать нельзя.
– Нет, Митя! Остановись, – извиваюсь, выскальзывая из его захвата.
Митя смотрит на меня, горячечным, обезумевшим от страсти взглядом. Не отступает. Спускает штаны, наваливается сверху, подминает под себя, не давая возможностей для манёвра.
