и не такой я чокнутый, как считает Димон?
— Пообедаешь с нами, Серег? — приоткрыв дверь в помещение, ко мне заглядывает Мирон — один из следаков отдела, в котором я работаю.
Ответить не успеваю. Приходит сообщение от Маши:
«Привет. Мы в детском центре на Московской. Можешь приехать?».
Вот. То, о чем я говорил, она намертво вцепилась в мою душу.
Сергей
Отправляю реакцию на присланное Сафиком короткое видео, на котором она на ходу дурачится, распевая на английском веселую песенку, и снова нахожу взглядом сына.
За день я таких получаю по несколько штук. На большее рассчитывать не приходится. Времени прилететь у неё нет, как и у меня возможности это же сделать.
— Сереж, у вас с Сафи всё…
Отрываю взгляд от прыгающего на батуте сына и оборачиваюсь к Маше. Гипнотизирую её глазами так, чтобы было понятно — желания обсуждать с ней свои отношения я не хочу.
Мы и так сделали друг другу слишком больно.
— Маш, я же не спрашиваю тебя о Марке. Хотя стоило бы. Навряд ли всё так буднично, как ты рассказала, — как я и думал, встреча не проходит так радужно, как можно представить семейные посиделки в развлекательном центре. Не получается у нас с Машей без эмоций общаться. — Расстаться в конфетно-букетной стадии без обид невозможно.
Она нервно сжимает салфетку и внутри меня неприятно что-то екает.
— Кстати, о Марке. Он сказал, что ты с ним встретиться хочешь.
Даже не сразу понимаю смысл её слов. Несколько мгновений уход на то, чтобы понять — уебок ей на меня пожаловался?! Серьезно?!
Словами не передать моё удивление. Они общаться продолжают?!
Надо взять себя в руки. Я не хочу снова превращаться в того мудака, у которого от ревности каждодневно рвет крышу.
— Вообще-то не дело вам жить у Нагорных из-за того, что он может нагрянуть. Поэтому я хочу с ним встретиться и поговорить, — в идеале закопать его нахрен. — А вот какого лешего ты с ним общаешься, я не понимаю, — стараюсь говорить ровно, не выдавая ненужных эмоций, но буря уже зародилась.
— Понимаешь… Через неделю у нас свадьба должна была состояться, я хотела объяснить ему…
Прощай выдержка.
— Что? — спрашиваю резко. — Что ты ему объяснить хочешь? Почему ты его бросила? Почему он тебе надоел быстро? Или извиниться хотела? Ты в своем уме, а?! Тебя возит охранник Саяры, — киваю в сторону неподалеку парня стоящего. — Пора взрослеть, Маша! Я уже не могу находиться рядом с вами круглосуточно, чтобы оберегать. Ты должна понимать, чем такая встреча закончиться может! Включай голову.
Я с неё в шоке. Взрывает мне бошку.
Всего несколько месяцев назад я ещё за ней ходил попятам, хотел поговорить, обсудить, найти выход. На всё был готов — лишь бы она осталось со мной. Больше всего на свете с ней быть хотел. Как больной на что-то надеялся, но так и не удостоился внимания. А с этим хером, которого она до дрожи боится, Маша готова встретиться лишь бы он ничего плохого о ней не подумал.
В голове не укладывается.
Почему всё так?! Ей нравится этот урод, что сказки мне рассказывает, мол, я не в городе и не знаю когда вернусь?!
— Сереж, ты не понимаешь. Нам надо с Марком поговорить.
— Ты права! Я не понимаю. И не пойму, — медленный выдох. — Объяснять мне ты не хочешь. Тебя послушать — все было прекрасно, но ты в одночасье решила расстаться. Может быть, пора определиться со своими желаниями? Или ты так и будешь скакать от одного мужика к другому, перебирая и выбирая?
Рука Маши стремительно поднимается вверх.
Как же. Мечтай.
Перехватываю её и прижимаю к столешнице небольшого столика, за которым мы сидим.
— Да, конечно. Размечталась. Марку своему надо было зубки показывать сразу или маме, может быть, не оказалась бы тогда сейчас в таком положении. Но сейчас поздно. Если тебе хватит глупости с ним встретиться — ты пожалеешь, — предупреждаю её, надеюсь, доходчиво. — Я сам с ним поговорю, а ты лезть не будешь. Всё, что можно ты уже и так сделала. Первая любовь, да? — не удерживаюсь от иронии, но большего себе не позволяю, хотя на языке вертится тысяча слов.
Перевожу взгляд на сына. Несколько секунд и возвращаю его к бывшей жене.
— Подумай, какой станет жизнь, если я тоже козлить начну.
Отставив от себя подальше стаканчик с кофе, поднимаюсь на ноги и иду к сыну. От греха…
Мне невдомек, как можно настолько нелогично вести себя. Давно пора понять, что одновременно для всех хорошей не стать. Наш развод и его последствия тому подтверждениями служат.
Хотелось верить, что мы оба многое извлекли из той ситуации, в которую попали сами того не желая. Но имеем мы не то что хотим. Наши с Машей жизни продолжают протекать в разных мирах. Именно поэтому я не хочу, чтобы она знала о моем состоянии после развода. Эффект будет нежелательным. Она меня не поймет.
Не перестаю удивляться тому, как резко мы связь потеряли. Первые годы были другими. Самыми счастливыми. Мы понимали друг друга. И слышали.
В детском центре мы проводим три с половиной часа: вместе с Колей лазим по лабиринту, скатываемся с горок и, забравшись в сухой бассейн, играем с небольшими машинками. После бессонной ночи, меня рубить начинает. Однако у меня получается немного отвлечься от мрачных мыслей.
Видимо, нам с Машей нужно немного времени. Пока что мы можем только раздражать друг друга. Пара её слов легко могут пошатнуть моё хладнокровие, так старательно собираемое мною под каждую нашу встречу.
Домой Коля едет со мной. Как тут откажешь, когда на тебя с надеждой смотрит пара светящихся глаз.
Я по нему тоже скучаю. Раньше мы проводили вместе много времени, и теперь разлука дается с трудом.
Обещаю Маше привезти его к ней вечером перед работой. Сын, в свою очередь, обещает мне вести себя хорошо и дать мне поспать. Как бы ни так! Никогда такого не было и вот снова.
— Папа! Можно туда? — Коля тычет пальчиком в переднее сидение, пока я его в кресле застегиваю.
Начинается! С улыбкой смотрю на него, быстрым движением взлохмачивая его челку.
— В следующий раз, — обещаю, щелкая по вздернутому носику.
Справедливости ради сказать, часа полтора на сон сын мне выделяет. Смотрит в этот момент мультики, опираясь спиной о мой бок.
Ближе к шести часам вечера телефон заходится трелью безудержной. Сообщения сыпятся одно за другим.
«Рабочий чат», — мелькает
