в свете огня.
Неожиданно для себя понимаю, что просторная комната ассоциируется с домашним теплом и уютом. Как будто бы я очутилась в далеком детстве в деревне у бабушки на летних каникулах. Не знаю, то ли едва уловимый аромат дыма и дерева, витающие в пространстве, навеивают теплые воспоминания. То ли книжные стеллажи из темного дерева расположенные вдоль всей стены и доверху заставленные книгами. Очень похожие на те, которые мастерил дедушка своими руками. Справа же стену занимает огромное панорамное окно, открывающее прекрасный вид на сад и бассейн.
Прохожу вглубь комнаты и осторожно сажусь в кресло напротив камина, завороженно наблюдая за языками пламени. Барабанящий дождь за окном и полумрак гостиной погружают меня в некий транс, даря умиротворение и такой необходимый душевный покой.
Скинув тапочки, подгибаю под себя озябшие ноги, укутывая их пледом. Кидаю взгляд на книжные полки. Кажется, я знаю, чем буду заниматься вечерами у себя в комнате. Чтение определенно поможет скоротать время и занять мысли, которые с недавних пор сводят с ума.
От размышлений отвлекает вошедший с серебристым подносом в руках Макар. Краем глаза подмечаю расстегнутую на пару пуговиц белоснежную рубашку, из-под которой виднеется загорелая мужская грудь с редкой порослью темных волос; закатанные на мощных предплечьях рукава. Поставив поднос, доверху наполненный всякими сладостями, на столик между креслами, протягивает мне чашку с ароматным травяным напитком. Затем садится в соседнее кресло, расслабленно вытянув длинные ноги. Поймав на себе его взгляд, отпиваю чай, досадуя, что мужчина, скорее всего, улавливает нотки интереса в моем взгляде.
Почему-то именно сейчас я понимаю, что человек, сидящий рядом действительно красив. В нем явно ощущается некая дикая, первобытная, чисто мужская энергетика. Разворот плеч, осанка, мощная фигура, цепкий взгляд темных глаз, чувственные губы, волевой подбородок, я уверена, не раз привлекали женский пол. Встреться мы при других обстоятельствах, возможно, и мое сердечко екнуло бы, обрати он на меня внимание. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Как оказалось, внешность обманчива. Да и взгляд у него порой страшный такой, давящий.
Вот как сейчас, например.
— Ты меня боишься, Оля?
Глотаю чай, едва не закашлявшись от неожиданности. Боюсь ли я его? Да, боюсь. Боюсь до ужаса, до дрожи в коленях. Но еще больше боюсь того, как он влияет на меня. Потому что к страху примешивается еще какое-то пока непонятное чувство, вызывающее полный диссонанс в душе. Я словно девчонка теряюсь в его присутствии. Теряю себя, стоит ему взглянуть на меня, как вчера ночью в спальне. Жадно, горячо, до невообразимости откровенно.
— Боюсь, — вылетает из моих губ раньше, чем я успеваю обдумать ответ.
— Не стоит, — летит вдогонку моим словам. — Больше я не обижу тебя. Даю слово.
— Вашему слову разве можно верить?
— Можно, Оля, — отвечает вкрадчиво, не сводя с меня тяжелого взгляда. — И я думаю, нам можно перейти на «ты», для удобства в общении, само собой.
Но взгляд, направленный на меня говорит о другом, явно намекая, что мы уже достаточно близки для такого официоза после того, что произошло ночью.
Я так и знала, что он решит, будто я хочу его. Вот же срань господня!
— Мы с вами на брудершафт не пили, чтобы переходить на «ты». И давайте проясним раз и навсегда, дабы не вводить в заблуждение. То, что произошло ночью, — это действие таблеток, которыми вы с Ниной Николаевной опоили меня. Я тогда плохо соображала и не отдавала отчет своим действиям, вероятно, ошибочно вселив в вас надежду на то, что вы интересуете меня как мужчина. Так вот, это не так. Ничего общего с вами я иметь не хочу.
— Это были всего лишь успокоительные, — ничуть не впечатлившись моей речью, насмешливо произносит мужчина. Однако легкая ироничная улыбка не касается его глаз. Они оценивающе сужаются, заставив меня вмиг пожалеть о столь неосторожно брошенных словах.
— Побочный эффект проявляется у каждого индивидуально, — стараясь держать марку, заверяю я. — Это я вам, как врач говорю.
— Хорошо, — с легкостью отступает мужчина. — Я тебя понял.
Почему-то это его «я тебя понял» звучит как «обязательно проверим».
Не хватало еще, чтоб он подумал, что я набиваю себе цену.
— Расскажешь немного о себе? — резко меняет тему разговора.
— А вы разве обо мне не всё еще выяснили?
— Мне предоставили весьма поверхностную информацию о твоей жизни. Я бы предпочел как можно больше углубиться в этот вопрос, чтоб постараться максимально скрасить твои будни. Может тебе что-то нужно или есть особые предпочтения в еде, напитках, досуге?
— Неприкосновенность. Я хочу, чтоб вы обеспечили мне полную неприкосновенность.
— Как только выяснилось, что ты не имеешь никакого отношения к тому, что произошло в больнице — она у тебя есть.
— Вы поняли, о чем я вас прошу!
Он смотрит на меня, не мигая, кажется целую вечность.
— Я люблю трудности, — произносит с обманчивым спокойствием в голосе. — И вызовы тоже люблю. А еще я привык добиваться поставленных целей, иногда честным путем, иногда не очень, ведь главное — конечный результат.
Меня бросает в жар от его хриплого тихого голоса и непонятного взгляда, медленно блуждающего по моему лицу, то и дело задерживающегося на губах.
— Так вот с тобой, Ольга, я хочу быть максимально честен. Знаешь, о чем я весь день думал?
— Нет.
— А хочешь узнать?
— Не имею ни малейшего желания.
— Я думал о тебе.
И что мне делать? Хлопать в ладоши от радости?
— Ты меня, скажем так, очень заинтересовала.
И взгляд из-под полуопущенных ресниц такой давящий, дикий. Что я невольно покрываюсь испариной и нервной дрожью.
— Думал о твоих губах, волосах, нежной коже… Знаешь, как ты вкусно пахнешь, малышка?
Сижу неподвижно, словно под гипнозом до конца не веря, что это всё сейчас происходит со мной.
— Ты пахнешь сочной спелой вишней. А еще я прямо сейчас до одури хочу тебя поцеловать. Зарыться пальцами в волосы, прижать к себе крепко и коснуться твоих губ. Можно?
Рвано выдохнув, отрицательно машу головой, не в силах выдавить ни звука. Краска вновь приливает к моим щекам, заставляя их гореть.
Почему-то именно сейчас до моего сознания доходит, что мы находимся одни в большом, пустынном доме. Что атмосфера в гостиной весьма интимна. В комнате царит полумрак, освещая лишь небольшой кусочек перед камином. Что на подносе среди конфет и пирожных стоит маленькая вазочка с милым букетом васильков, так напоминающих цвет моих глаз. Что мужчина в соседнем кресле напряженно замер, цепким взглядом сканируя эмоции, пробегающие по моему лицу.
Он всё продумал — озаряет меня. Сидя на
