— Еще раз прошу прощения за причиненные неудобства, но сейчас очень важно не упустить время, чтобы еще и потери не понести. Если у вас все, могу я вернуться к делам? Это правда важно.
В зеленых глазах Радича, обращенных в эту минуту ко мне, не было даже близко тех эмоций, которые он показал своей бывшей. Несомненно, это еще сильнее ее взбесило. Мира уже собиралась броситься на меня с новой волной критики, но Радич предугадал и это. Он тоже умел выделять главное.
— Когда сможете выверить отчет? — все так же спокойно спрашивал он, опередив занесшую надо мной то ли молот правосудия, то ли кулак отмщения Миру.
— Сегодня закончу, господин Радич, — с уверенностью ответила я. — Отправить на электронку?
— Нет, не нужно. У меня вечером встреча с Владом в вашем офисе, там и посмотрю.
Я кивнула и наконец-то избавилась от их общества.
Как бы мне ни хотелось обратного, как бы я ни храбрилась, признать все равно пришлось — эта неудача разбила меня. Так мне поначалу казалось, по крайней мере. Я остро чувствовала последствия своей ошибки только из-за собственной критики, ведь для всех остальных ситуация не представлялась такой уж безвыходной. Именно в этот момент мне в голову впервые пришла мысль о том, чтобы послать все к чертям и круто сменить курс. За эту трусость я презирала себя, а когда ощутила странную легкость, представив, как исполняю задуманное, то возненавидела еще больше.
Влад вернулся из Ярославля сразу после того, как узнал о произошедшем. Он не злился и ни словом меня не упрекнул. Босс был на моей стороне, а его вера в меня и защита в мгновение заставили забыть об отступнических мыслях. Воспрянув духом, я даже удивилась, как такие глупости вообще могли появиться в моем рассудке. Мы спокойно проанализировали причину грубой ошибки в моих расчетах, перепроверив результаты исследования еще раз, а потом Влад согласился с моей версией о некорректности финансового отчета, предоставленного СтройАльянсом. Дело за малым — найти и обезвредить. Ну в смысле, пересчитать.
Я попросила Радича предоставить мне доступ к отчетности и связанной с ним документацией, а, получив информацию, просидела над ней весь день. Без перерывов и обеда, чтобы успеть к приезду самого Зореслава. Найти причину провала было нетрудно, сложнее переориентировать весь план согласно корректировке исходной цифры. Для этого мне пришлось влезть в черновики и сопроводительную документацию к проекту. Как и ожидалось, показатели были нарочно и очень профессионально фальсифицированы. Не было надобности махать кулаками после драки, так я бы выставила себя в еще более убогом свете. К тому же, я уже признала, что в этой игре в одни ворота победила Мира.
Однако сейчас мне было не до этого. Я и так уже была ходячим трупом, притом как физически, так и морально, а отвлекаться на чьи-то корыстные или бескорыстные многоходовки и подавно не стала бы. Сперва нужно, чтобы дело не пострадало, потому что я-то уже все равно пострадала. Оправдывать себя у меня не было желания, наверное, по той простой причине, что это все равно мой косяк. Чтобы тебя не использовали в своих целях, ты не должен проявлять даже минимальную халатность. В противном случае, нефиг удивляться, когда тебя провезут мордой по собственному… ну тут и так понятно, без лишних аллегорий.
После того, что я услышала в кабинете Радича, мое мнение не поменяется — Мира будет вести эту войну до тех пор, пока одна из нас не сдастся. Почему бы мне ради собственного спокойствия и благополучия не уступить? Это она делит Радича со мной, но я-то не делаю того же. Готова поклясться, что маньячка вроде нее вполне может прибегнуть и к менее законным методам по устранению соперницы. Я еще слишком молода, чтобы умирать из-за чьей-то неразделенной любви. Меня даже моя собственная не убила, так какого хрена?..
В общем, исправив все под новые вводные в своем плане, я направилась к Владу, чтобы отчитаться и попросить снять меня с проектов СтройАльянса.
— Слушай, где прежняя Екатерина Уварова, где ее непоколебимая стрессоустойчивость?
Я всхлипнула и посмотрела на босса озлобленным взглядом. Мог бы в такой ситуации подобрать более утешающие слова, видит же, что я хочу, чтобы меня пожалел кто-то еще, а не только я сама.
— Стрессоустойчивость — это удел лохов, которые не могут позволить себе разрыдаться посреди рабочего дня, — выплюнула я со всей ненавистью к себе нынешней, которая ревет в кабинете босса как отчитанная за двойку пятиклассница.
— Хочешь отпуск, а? — с энтузиазмом протянул мне предложение как конфету. — Недельку на Бали? Там не будет ни одного знакомого лица, ни одной сводной таблицы, как тебе такая перспектива?
— Продолжай, — утирая слезы, промямлила я.
Влад рассмеялся и, прижимая меня к себе, стал рассказывать о прелестях отпуска, которым он меня щедро вознаградит за сегодняшние страдания. Ну вот, наконец-то выпросила, наконец-то сжалился. И теперь его ласковое отношение только подпитывало мою жалость к себе, а потому я охотно раскисала еще больше. Это было мне неподвластно и вообще похоже на инстинкт, когда в присутствии сильного мужчины женщине все больше хочется быть слабой. Это был самый короткий путь к сердцу героя, путь, на который я сейчас вставала, без зазрения совести всхлипывая чаще и звонче, чем того требовала моя обида. Прости, Наташа, я попользую твоего героя, потому что мне сейчас без него никак…
Он легко коснулся кончиками пальцев моего подбородка, и я послушно подняла на него взгляд. В глазах Влада я прочла удивление, приятное удивление, а когда после некоторой паузы он произнес эту фразу, удивленной (приятно удивленной! очень приятно удивленной!) уже была я:
— Катрин, ты стала такой женственной, и тебе это коварство безумно идет.
Мой несмело-благоговейный взгляд неотрывно наблюдал за его красивым лицом, когда в сердце что-то екнуло и зарделось маленькой искоркой надежды. В тот миг, когда я уже окончательно похоронила всякое чаяние на будущее вместе с этим бесподобным мужчиной, он вот так жестоко подтягивает поводок до самой моей шеи. Пусть хоть удушит, я ничего не имею против, даже если это натяжение погубит меня. Умру-то я счастливой.
Все глупые страдания из-за провалившейся встречи, из-за обиды, в которой меня извозили как котенка носом в его же собственной луже, были забыты после одной его фразы. Я чувствовала, что во мне растут силы для новых лет каторжного труда. Растерянный энтузиазм вернулся в строй и строй этот возглавил с гордо выпяченной вперед грудью. Обзаведясь за долгую и преданную службу генеральскими погонами, он был готов к новым боевым походам, бессонным ночам, нескончаемым командировкам.
— Можешь сделать вид, что ничего не произошло, если я сейчас тебя поцелую? — голосом коварного искусителя прошептал он свою просьбу, гипнотизируя меня своим взглядом.
Я помотала головой, сама даже не зная, протестую или соглашаюсь. Кажется, Влад понял все по выражению моего лица, которое сквозь сомнения и нерешительность наверняка светилось от счастья, поэтому воспринял мой ответ так, как ему было в тот момент нужно. Его губы приблизились мучительно медленно, искушая, но как же сладок был после этой мхатовской паузы. Я чуть не замурчала от удовольствия, но в этот самый момент, когда принц наконец-то нашел свою принцессу, и они почти вознеслись к небесам, явился злодей и разрушил эту чудесную атмосферу праздника моей исстрадавшейся души.
Дверь открылась, а за ней показался Зореслав. В одно мгновение его взгляд из привычно спокойного стал ледяным. Казалось, даже так старательно согретый нашей с Владом страстью воздух похолодел на пару градусов. Я не собиралась прятать глаза за то, что нас застукали в такой момент, но и публично ликовать тоже не собиралась. Моей целью не было что-то доказывать или показывать этому мужчине. Кто мы друг другу в конце концов? Правильно, никто.
— Я принесу тебе чистую рубашку, — спокойно сказала я и вышла из кабинета Влада, не обращая никакого внимания на мужчину, с которым меня связывали две самые страстные ночи в моей жизни.
