— Где мой внук?!
— Успокойтесь, Эмили. — Голос Мигеля был абсолютно холоден.
— Успокойтесь?! Как я могу успокоиться, когда мой сын погиб, когда я теперь совсем одна! Единственный, кто у меня остался, это мой внук, мой дорогой малыш. Где он? Отдайте его мне! Вы не можете отнять его у меня, моего бедного мальчика, ведь я ему родная бабушка! А вы, вы всего лишь его дядя.
Айрин растерянно уставилась на даму. Что она говорит? Какой дядя? Разве Федерико — не сын Мигеля?
— Я, конечно, всего лишь дядя, — согласился Мигель, — но мать Федерико назначила меня его опекуном.
— Не смешите меня, — фыркнула дама. — Габриэлу никогда не интересовала судьба этого ребенка. Она его не хотела.
— Возможно, это так, но и Кларенс его не желал. И именно вы, если память мне не изменяет, настойчиво советовали Габриэле прервать беременность.
— Кларенсу было рано обзаводиться семьей. Ему предлагали выгодный контракт, а это требовало постоянных разъездов. Он не мог все время торчать в вашей дыре, нянчась с вашей сестрой и кучей детей.
Лицо Мигеля окаменело.
— Если вы думаете, что я разрешу вам попрощаться с Федерико, то вы очень сильно ошибаетесь. Это вы сделали своего сына таким, каким он был, и я не позволю вам искорежить жизнь внука. И не делайте вид, Эмили, что вы сильно озабочены судьбой мальчика, — вы ведь даже не появились на похоронах его родителей.
— Я была убита горем, я не могла смотреть, как закапывают в землю моего сына! Он был для меня всем! А теперь я хочу воспитать его сыночка. Вы все равно не сможете смотреть за таким маленьким ребенком, ему нужна родная душа, родная кровь, женская ласка и забота. Я знаю, вы уволили Пилар. Оставили мальчика без няни. Ну конечно, вам все равно... Но знайте, никакой суд не позволит вам в одиночку растить маленького мальчика. Это может быть неправильно расценено... Вы понимаете, что я имею в виду? — Эмили вызывающе уставилась на Мигеля.
Тот, задыхаясь от ярости, пытался что-то сказать, но дама не давала ему вставить ни слова.
— Запомните, Мигель, я хочу забрать Федерико, и я его заберу. — Неожиданно тон ее изменился. — А я и не догадывалась, насколько богата была Габриэла. Они так плохо жили в Мадриде. И вдруг я узнаю, что моя невестка — богатая наследница.
— Так вот оно что, — мрачно произнес Мигель. — Я должен был сразу догадаться, чего вы хотите. Ну, так знайте, что Габриэла не могла распоряжаться своим наследством и могла снимать ежемесячно лишь определенную сумму.
— Но теперь наследство принадлежит Федерико, не так ли? — В глазах Эмили вспыхнули хищные огоньки.
— Теоретически. Но он не сможет взять ни одной песеты, пока не достигнет совершеннолетия.
— Ну конечно, нет. Но я, как бабушка, наверняка смогу изымать некие суммы на воспитание ребенка. — Эмили не скрывала своего удовлетворения. — А это еще кто? — Она сделала вид, что только что заметила Айрин. — Новая няня Федерико? Бедный малыш!
Почувствовав на себе пронизывающий взгляд бледных немигающих глаз, Айрин невольно сделала шаг назад.
— Так... — Эмили брезгливо поморщилась. — Я, пожалуй, поднимусь к себе в комнату. Пусть мне пришлют легкий ужин. А вы, няня, принесете мне ребенка. Только сначала покормите и переоденьте его.
Резко повернувшись на каблуках, Эмили стремительно вышла из холла.
Айрин испуганно посмотрела на Мигеля. Только теперь она поняла, что имела в виду Тереса в том разговоре про родителей Федерико. К счастью, все время, пока длился этот бурный разговор, малыш сладко посапывал в своей коляске и лишь сейчас начал приоткрывать глаза.
— Я пойду, покормлю Федерико? — осторожно сказала Айрин.
— Да, конечно... Я поднимусь с вами, — неожиданно добавил Мигель. — Нам надо кое-что обсудить.
Только не происшествие в гостинице, с ужасом думала Айрин, поднимаясь по лестнице и прижимая к себе малыша. Мигель шел позади с коляской.
Детская встретила их покоем и уютом. Айрин хотела положить мальчика в кроватку, но Мигель вдруг протянул руки.
— Нет, дайте его мне.
Как она могла не замечать этой любви, этой нежности, с которой он смотрит на Федерико! Почему она считала его бездушным?
— Я думала, что вы отец Федерико, — призналась вдруг Айрин.
— Вы думали, что он мой сын? — изумился Мигель.
— Вы так похожи, — смутилась Айрин. — И потом, в агентстве мне сказали, что мальчик потерял мать. А про отца ничего не говорилось.
— Габриэла была моей двоюродной сестрой, — горько ответил Мигель. — Младшей и любимой. Наши родители погибли одновременно. Но Габриэла была капризной, взбалмошной и очень упрямой. Они с Кларенсом решили, что любят друг друга, и больше не желали слушать ничьих советов. Хотя со стороны сразу становилось ясно, что они — очень разные, слишком разные. Но они ведь полюбили! Что им чужие уговоры!
— Вы считаете, что любовь не имеет значения? — Вопрос прозвучал резко против ее воли.
— Я этого не говорил. — Мигель поморщился. — Любовь всегда имеет значение. Но, возможно, я придаю этому слову несколько иной смысл. Их любовь оказалась очень короткой, но, поверьте, я не испытал радости от того, что мои предупреждения сбылись. К тому времени Габриэла уже ожидала появления Федерико.
— Она действительно хотела прервать беременность?
— Она ведь мечтала стать актрисой. А тут еще Эмили со своими советами.
— Что же теперь будет? Неужели Эмили заберет у вас Федерико?
— Я сделаю все, чтобы этого не случилось, — ответил он жестко.
— Но она ведь имеет на это право?
— Она его родная бабка, а я всего лишь опекун, причем неофициальный, — признал Мигель горько. — К тому же я одинокий мужчина и не умею воспитывать детей. Я должен как-то мотивировать перед судом свое желание воспитывать чужого ребенка. Иначе, действительно, могут возникнуть проблемы. Эмили прекрасная актриса, она легко изобразит несчастную, любящую, заботливую бабушку. С ее стороны достаточно одного намека на то, что у меня имеются скрытые причины, по которым я хочу воспитывать мальчика. И тогда ни один нормальный суд не допустит, чтобы Федерико остался со мной.
Айрин кусала нижнюю губу.
— Вы должны что-то придумать... Но что? Только не отдавайте ей Федерико! — Она отчаянно перебирала в мыслях все возможности. — Если бы только вы были женаты! Тогда Эмилия никак не смогла бы вам навредить!
— Женат... женат... — Мигель поднял голову и напряженно уставился на Айрин. — Вы абсолютно правы.
— Что, что такое? — Под его взглядом сердце ее испуганно забилось.
— Похоже, вы помогли мне найти верное решение. И как я сам не догадался... — Казалось, он говорит сам с собой. — Мне-то думалось, что самое лучшее, что я могу сделать для Федерико, это найти ему няню на длительный срок. Но теперь я понял: ему нужна не няня, а мать — женщина, которая будет не только любить его и смотреть за ним, но которая обладает всеми правами матери в глазах общества. И самая подходящая кандидатура на эту роль — вы, Айрис.
