С ребятами я посидела совсем немного и пошла спать — завтра предстоял последний день моего пребывания в школе, а также открытый урок, на который должна была прибыть куратор. Хорошо еще, что я подготовилась к этому уроку заранее.
— Настя, — постучалась ко мне в дверь Алёна, когда я уже накрылась одеялом. — Можно?
Она неслышно подошла к дивану и села около меня на корточки.
— Ты сегодня так уставшее выглядела. Работы много? — осторожно спросила она и погладила меня по волосам. — Не заболей.
— Не заболею, — улыбнулась я ей, в который раз поняв, что мои друзья — чудесные люди.
— Как тебе Меркурий?
— Вроде ничего, — сказала я правду. — Вы мило смотритесь.
— Я тебе о нем подробней попозже расскажу, когда один на один будем. Ты не обиделась, что я тебе раньше ничего не говорила про него? — заглянула мне в глаза Алёна.
— Нет, что ты. У каждого должны быть свои тайны, — отозвалась я. Это было почти правдой. Я с трудом избавилась от почти болезненного желания знать все, что происходит с теми, кто мне дорог, а еще лучше — в некоторой степени контролировать их. Конечно, мне хотелось, чтобы Алёна рассказывала мне все свои секреты, но я понимала, что это невозможно, и если и злилась, то скорее на себя — за излишнюю ревность.
— У тебя тоже есть тайны? — спросила подруга вдруг.
— Есть, — почему-то не стала лгать ей я.
— Расскажи? Или… Ладно, расскажешь, когда захочешь. В любом случае, я надеюсь, что ты доверяешь мне.
— Доверяю, — кивнула я, чувствуя, как слипаются глаза.
— Тогда, надеюсь, ты прислушаешься к моему мнению, — все так же осторожно произнесла она. — Я хотела сказать про Женю… Он тебя любит и хочет быть с тобой. Пусти его к себе.
— В кровать? — неудачно пошутила я. Неужели каждый из моих друзей по очереди будет говорить мне, что я должна быть с Женей? Почему они ему об этом не говорили, когда я ждала шагов с его стороны, когда ждала, что он снова обратит на меня внимания после моего Дня рождения?
— В жизнь, — сказала подруга. Мы еще немного поговорили и она ушла. А я почти мгновенно заснула и спала без снов, не слыша ни смеха друзей, ни их разговоров, ни звонков в дверь…
Проснулась я за пару минут до того, как прозвенел будильник, потаращилась в темное окно и, потянувшись, встала, накинула халат и пошла на кухню. Там уже был Дан, который с самым задумчивым видом допивал остатки виски, которое вместе с вином притаранил вчера Темные Силы.
— С утра пьем? — удивленно спросила я, наливая себе воды.
— Я успокаиваю нервы, — проговорил растрепанный Даниил. Взгляд у него был какой-то шальной.
— Может быть, тебе пустырником их успокаивать, а не виски? — неодобрительно спросила я.
— Может, — кивнул парень.
— Что случилось-то? — села я напротив него.
— Чего? — он растеряно повертел в руках стакан с алкоголем. — Какая-то жесть.
— Подробнее.
— Ребята ушли часа в два. Я лег спать. И проснулся в кровати с девушкой, — выдал сосед по квартире. У меня округлились глаза. Почему-то я подумала, что вместе с ним… заснула Ранджи. Но, оказалось, я зря надеялась.
— Она была красивой, как фея, — добил меня Дан. — Невысокая, изящная, тоненькая, похожая на балерину. Личико, как у ангела. Глаза в пол лица. И без ничего, — добавил он с каким-то несвойственным ему стеснением.
— Как это без ничего? — еще шире больше удивилась я.
— Она в одеяло завернулась. А я проснулся от того, что мне было холодно. Повернулся — и она рядом, — растеряно сообщил мне друг и зачем-то засмеялся.
— И где она?
— Ушла.
— Даня, ты вчера перепил, что ли? — спросила я прямо.
— Я пил мало вроде… Я не мог перепить так, что словил белочку! — почти закричал Даниил, который совсем не походил на себя. — Нет, это точно были не глюки!
— Ладно, если это не глюки, что это за девушка? Откуда взялась?
— Она не сказала. Мне кажется, что она — немая, — сообщил мне Дан новые потрясающие сведения.
— И что ты с ней сделал-то? Как вы общались? — забыла я, что нужно пить из стакана, который моя рука держала около губ.
— Она писала мне записки, — выдавил Дан, чувствуя себя не в своей тарелке. Я приподняла бровь.
— Ну, прямо Русалочка к тебе пришла, — усмехнулась я. Случившееся меня скорее забавляло, чем расстраивало. К тому же проснувшийся интерес Дана к противоположному полу не мог не нравится. Я всегда ведь хотела, чтобы у него была девушка, а не парень.
— Ну что ты на меня так смотришь? — занервничал Даниил. — Я не выдумываю! Она тут была! В моей комнате! В моей кровати! Ты мне не веришь, да? — Он взъерошил темные волосы. — Но она была. Писала записки. Извинилась, попросила одежду и…
— И деньги, — закончила я вместо него. Стоило заснуть, впустили в дом какую-то мошенницу! Небось, утащила все, что могла!
— Нет, попросила вызвать такси, — почему-то обиделся Дан. — Что ты за человек такой? Знаешь, какая она красивая? — мечтательно добавил он. — Нет, она не просто красивая, она прекрасная. Чудесная. Идеальная.
— Переходишь в другую команду? — ехидно спросила я.
Даниил поднял вверх ладонь, жестом прося меня замолчать, что я и седлал. На секунд пятнадцать. А потом опять привязалась к нему с вопросами. Как оказалось, друг, узрев это чудесное создание в своей кровати, сначала испугался, а потом, завороженный ее хрупкостью и нежностью, стал общаться с ней. Он задавал вопросы, а она писала ответы на них. Как девушка попала в дом, Даниил так и не понял, но, вздумав поиграть в рыцаря, что было ему совершенно несвойственно, решил помочь — дал какую-то одежду и вызвал такси по адресу, который прелестное создание написало на очередном листочке.
— И где все эти листочки? — спросила я, напряженно думая, могла ли ночная гостья, появившаяся непонятно откуда (а, скорее всего, ее привел кто-то из наших, когда я заснула, а Дан, перепив, ничего не помнит), найти тайники с деньгами.
— У меня в комнате! — заявил он, явно пребывая в каком-то восторженно-опустошенном состоянии. — Пойдем, покажу, если не веришь!
Мы направились в его комнату, но насладиться записками нам помешал звонок в дверь.
— Наверное, твоя прекрасная балерина пришла, — съязвила я, не зная, радоваться мне или нет, а Дан, моментально оказавшись около двери, распахнул ее, не глядя в глазок. И попятился от неожиданности. Я только в кулак хмыкнула — перед нами стояла дородная представительная дама в мехах и отличной, несмотря на раннее утро, укладкой на коротких красных волосах. Она была богата, очень богата, и это чувствовалось, особенно мне, привыкшее к таким людям с самого детства. Стиль, одежда, уверенность на лице и в осанке и еще нечто неуловимое, властное, было в этой полной женщине в шубе до пола.
