— Ты ещё скажи, что это я сама к тебе приставала… — её глаза сверкнули злобой, — Ну, скажи… Что, молчишь? Скажи, что это я лезла к тебе… Скажи, что это я умоляла тебя о любви?.. Что, язык не поворачивается?! — она распалялась в гневе всё больше и больше, — Скажи, что это я сама разделась, а не ты стащил с меня платье… ну, что же ты, Дима?! Скажи, что я вру, ну?! Ну, скажи — Кристина, ты врёшь… Молчишь?!
Дима молча смотрел на неё, сжимая губы. Воспитанный строгой, но справедливой Анной Сергеевной и добрым, вежливым Александром Ивановичем, он вобрал от своих родителей все лучшие качества… Помня о том, что его связывало с Кристиной, он не мог выдать её слабость даже перед её отцом… Он просто молча смотрел на неё, поражаясь той циничности, с которой она вешала на него надуманные обвинения.
— Ну, что скажешь?! — у Лапина ходили ходуном желваки, — Кристина врать не будет. Как ты объяснишь её слова? Это очень серьёзно.
— Я никак не буду их объяснять, — Дима бросил взгляд на Лапина, потом перевёл его снова на Кристину, — Кристина…
— Что — Кристина… — она дерзко смотрела ему в глаза, — Сказать нечего, да?
— Нечего… — он медленно покачал головой, — Нет слов…
— Значит, так, — Лапин хмуро смотрел себе под ноги, — я пересилю себя и не буду влезать в ваши личные отношения… хотя, очень хотелось бы. Но, по поводу студии… В общем, так. Дима, я тебе доверил очень дорогую студию. Я не знаю, как, не знаю, за чей счёт… кроме моего, конечно… но ты обязан всё восстановить. Где ты будешь брать деньги, аппаратуру, меня совершенно не волнует. Но студия должна быть в первозданном виде. И даже лучше. Ты меня понял?
— Понял… — сквозь зубы процедил Дима.
— Гонорар за сегодняшнее выступление и все последующие ты не получишь до тех пор, пока не восстановишь студию.
— Так за какие деньги я её буду восстанавливать? — Морозов возмущённо посмотрел на Лапина, — У меня нет лишних. Я живу на гонорары, вернее, на то, что остаётся от них после того, как я выплачиваю вам долг. Заплатите мне хотя бы за сегодняшнюю ночь, там приличная сумма. Возможно, её хватит на покупку чего-нибудь…
— Это твои проблемы, — отрезал Лапин. Денег ты не получишь, пока студия не будет восстановлена. И не из «чего-нибудь», как ты сейчас сказал, а восстановлена полностью! И учти. Вариантов, типа кинуть меня с новогодними концертами, у тебя нет. Судебные дела я тебе гарантирую. У нас с тобой контракт. И, согласно контракта, я могу тебе приостановить выплату гонораров, если у меня будут к тебе материальные претензии. А они у меня есть. Если ты не согласен — обращайся в полицию, пусть они разберутся, кто разгромил студию. Только что-то мне подсказывает, что ты так не поступишь… Ты меня хорошо понял?
— Понял, — так же, сквозь зубы, ответил Дима, — я могу идти?
— Можешь, — не глядя на него, Лапин подошёл к бару и налил себе стакан виски.
* * *
Вернувшись домой, Дима тихонько прошёл в свою комнату. Наташа сладко спала, свесив с кровати руку. Присев на корточки, он поцеловал её, потом потёрся кончиком носа об её нос…
— Всё хорошо? — она улыбнулась сквозь сон.
— Всё хорошо, — он пригладил её волосы, — всё хорошо, Наташка… Я так по тебе соскучился…
Несмотря на усталость после многочасового выступления, он долго не мог уснуть. События последних двух суток перемешались в голове, и Дима ловил себя на мысли, что ему кажется, что всё происходило совсем не с ним, а с другим человеком. Вот уже в который раз он обводил взглядом комнату: уютная, светлая мебель… детская кроватка в окружении больших мягких игрушек… Его любимая Наташа — рядом… ласково прильнув к рему, она тихонько дышит во сне… Мир и покой в каждом уголке их семейного «гнёздышка»… А совсем недалеко, в этой же квартире — родители, которых он очень любит, и, самое главное — его сын, Валерик…
Откуда же взялась эта тревога, змеёй заползающая в душу?.. Неужели всё, о чём он сейчас думал, происходило с ним на самом деле?! Неужели всё это было — и звонок Кристины, и его вечерняя поездка в студию, и его неожиданная встреча с ней, оставившая тяжёлый след в душе… И погром, кем-то устроенный в аппаратной и тон-зале, и ультиматум Лапина…
А ещё — этот Фишер. Конечно, его близкое знакомство с Леонидом Лапиным вполне оправдывало его появление в ночном клубе… Но что-то подсказывало Диме, что не всё так просто…
Тревога усугублялась ещё и тем фактом, что он так и де докопался до истины — кто же, на самом деле, подсыпал битые игрушки в Наташкины туфли. С того вечера прошло уже более двух недель, а выяснить ничего не удалось. Попытки Кристины побеседовать «с пристрастием» со всеми участницами новогоднего представления окончились тем, что окончательно завели «следствие» в тупик: из показаний девушек выходило, что незаметно подсыпать стекло и вымазать волосы зелёнкой было совершенно невозможно, и что единственный человек, которому бы это удалось, была сама Наташа… Соня, вначале активно помогавшая найти виновного, вдруг, совершенно неожиданно, заявила, что не хочет больше участвовать в расследовании и не держит ни на кого зла… Уговоры не привели ни к чему, и Диме ничего не оставалось, как с нетерпением ожидать окончания праздников и самому следить, чтобы с Наташкой ничего не случилось…
…Проснулся он около полудня. Низкое декабрьское солнце решило порадовать землю в последний день уходящего года и пронизывало насквозь своими острыми лучами плотные портьеры, которые Наташа заботливо задёрнула, чтобы свет не мешал отдыхать любимому мужу. Самой её в комнате не было, и Дима, борясь с желанием поваляться в постели, нехотя поднялся и направился в ванную. Проходя через гостиную, он застал там своих родителей, роющихся в большой старой коробке, в которой в их семье всегда хранились новогодние игрушки, гирлянды и прочая праздничная мишура.
— Привет! — Димка на ходу помахал им рукой, — О чём спор? Вы чего, игрушки ищете? Мы с Наташкой все на ёлку повесили.
— Нет, — Анна сердито посмотрела на Александра, — У папы новогодний бзик.
— Да не бзик, — тот поднял голову и посмотрел на сына, — Где-то шапка Деда Мороза была и борода, не можем найти.
— Саша, ну, тебе делать нечего, — Анна сердилась не на шутку, — ты его в этой шапке только напугаешь, он не поймёт ничего!
— Поймёт! — Александр упрямо рылся в цветных лоскутках, — Вот тут где-то была, в Димкиных старых костюмах…
— Папе очень хочется изобразить Деда Мороза перед Валерой, — глядя на Диму, Анна кивнула в сторону мужа, — торопит события, ребёнка напугает ведь, как пить дать.
